в трубочку листы с императорской печатью. Развернув их, он продемонстрировал содержимое, где внизу листа стояли две подписи: моя и его.

— Что они делают у тебя? — опешила я, учитывая, что сейчас как раз должны были проходить все бракоразводные бюрократические процессы в столичной администрации.

— Ну, — протянул он, пожав плечами. — Я должен был тебя как-то выманить. Если бы твой отец не добился своего в виде развода, едва ли отпустил бы тебя куда-либо из поместья. Хорошо еще, что удовлетворился лишь документами, а не курировал лично весь процесс, иначе было бы сложно на полпути порезать эти бумажки.

— Я не понимаю, — честно призналась я, смотря на него жалко и обиженно. — Зачем ты все это делаешь? Разве... развестись не легче? Почему бы просто не оставить меня в покое? Разве ты не добился своей цели?

— Ты правда не понимаешь? — терпеливо вздохнул Адриан, посмотрев на меня странным взглядом, который показался таким... ранимым. — Правда? — заглядывал он мне в глаза, словно искал в них ответ. — Ты мне нравишься, Эдит. Безумно нравишься, что отрицать уже просто глупо. Я пытался отрицать, объяснить мой интерес и одержимость тобой лишь любопытством или охотничьим инстинктом. Кажется, я влюбился с первого взгляда, но до последнего не осознавал, теша себя отговорками и нелепыми причинами. Потому не мог выбросить из головы, потому опустился до шантажа, лишь бы привязать к себе хотя бы временно... Потому реагировал так резко каждый раз, когда ты акцентировала внимание, что наши отношения для тебя лишь вынужденная мера. А затем... было безумно страшно от мысли, что я тебя потеряю и больше никогда не смогу ни увидеть, ни услышать, ни дотронуться.

— Разве это имеет смысл? — отказывалась я обнадеживаться, но когда Адриан подошел почти вплотную, не отошла. — Я же та, кто подстрелила тебя, угрожала кастрацией, называла Мурзиком. Даже поводок с намордником надела.

— А еще спасла мне жизнь и позаботилась о ранах, — добавил он, подняв руку и прикоснувшись к лицу.

— У меня отвратительная репутация, — продолжила я.

— Твои завистники, по крайней мере, не пытались тебя убить, — напомнил он, что в его случае все куда «интереснее» обычных пересудов.

— Я слабая человечка.

— А я - нахальная котообразина. Еще и в межсезонье страшно линяю, потому тебе придется меня вычесывать. Именно тебе, потому что я не хочу, чтобы меня гладил или просто касался кто-то другой, — хохотнул он уже не таясь, зарывшись ладонью в мои волосы за ухом, нежно погладив большим пальцем по щеке. Я замерла в предвкушении, но Адриан внезапно изменился в лице, скорбно поджав губы. — Но...

«Ну, начинается... Опять это пресловутое «НО» — досадовала я мысленно и отступила на шаг отвернув голову. — Сейчас будет тысяча и одна причина, почему нам не быть вместе. Плавали, знаем.»

— Я не смею просить тебя об этом, — продолжил Адриан свою мысль, от которой я нахмурилась.

— Что?

— Как бы мне ни было сложно это признать, но Стефан прав: я не защитил тебя, хотя обещал. Я втянул тебя во все это, навязав этот брак шантажом, в самонадеянной уверенности, что под моей опекой тебе ничего не будет угрожать, но по итогу... ты едва не погибла по моей вине, — отдернул он руку от меня и безвольно опустил ее. — Потому... — раскрыл он мою ладонь, а после вложил в нее документ о разводе. — Я хочу, чтобы это было у тебя: решение полностью за тобой.

Я посмотрел на документ, после на Адриана, снова на документ... Меня затошнило, то ли от мотания головой, то ли от эмоциональных качелей, в исполнении этого му... рзика, потому сварливо спросила:

— Издеваешься? — отказывалась я понять его логику.

Адриан ласково улыбнулся, а после встал на колено, чем, признаться, не столько удивил, сколько испугал. После чего взял меня за руку и, преданно заглядывая в глаза, попросил:

— Дай мне еще один шанс.

— Шанс на что? — изумилась я, а голос дрогнул. Моя врожденная осторожность еще подавала признаки жизни и остервенело пыталась успокоить восторженное сердце, которое стучало от радости так, словно в любой момент могло остановиться.

— Завоевать тебя, — тут же пришел мне ответ. Осторожность и сердце замерли на мгновение, а затем мой орган впал в неистовство. — Я не хочу, чтобы этот брак был заключен из необходимости или шантажа. Давай начнем все сначала: будем жить рядом, постепенно узнавать друг друга, а я сделаю все, чтобы ты полюбила меня. Но если этого так и не произойдет, — заметил он коротко, выразительно посмотрев на бракоразводный документ в моей руке. — Ты вправе прогнать меня, если таково твое желание, я не стану принуждать.

— И отступишься? — спросила я, с досадой отметив с каким разочарованием прозвучал вопрос. Осторожность вновь приободрилось и стала закатывать рукава, победно ударяя себя в грудь. Сердце обиженно надулось, пуская сопливые пузыри.

Адриан попытался скрыть лукавую улыбку. Сердце вопросительно шмыгнуло, осторожность занервничала.

— Разумеется, нет. Ты разве не знала, что барсы — отличные охотники, и пока не поймают добычу, не отступят, сколько бы времени это ни заняло? — просветили меня. Сердце взяло топор. Осторожность с визгом пустилась наутек. — Буду кружить вокруг тебя и покусывать всех несчастных, кто положит на тебя глаз. А еще метить территорию... пока у тебя не останется выбора, кроме как сдаться, если хочешь жить с сухим дверным ковриком, рядом с которыми не будут валяться мои кошачьи подарки в виде дохлых грызунов.

— Болван, — прыснула я от смеха, стараясь скрыть улыбку. Сердце с видом победителя сидело прямо на поверженной и избитой осторожности, которая из последних сил трясла белым флажком. — Значит, измором решил взять? — выгнула я бровь, проследив, как Адриан встает с колен и вновь нависает надо мной, опасно приблизившись.

— Да, и даже на «Мурку» отзываться стану, если позволишь быть рядом, — твердо кивнул он.

Ну ладно, вновь возвращаюсь в ряды преданных кошатниц...

— А моего отца как убеждать станешь? — обняв его за шею, спросила я весело.

Было немного странно от ситуации, где я могу свободно обнимать столь красивого мужчину, который по сюжету должен был меня ненавидеть, но никак не любить. Но и так волнительно...

Кажется, я изначально была обречена влюбиться в него. Настоящая Эдит так и