считает себя Наполеон. Ноу! Как раз от этого ему хорошо! Он страдает оттого, что не может себя реализовать! Не может двинуть войска под Ватерлоу..

Врач. А мистер Говард дает ему эти войска!..

Говард. Наш метод очень простой, мистер Жонков. У тебя мания величия? Ты думаешь, что ты гений? Ты великий режиссер? Ты бредишь «Земляничной поляной»? О кей! Получи ее!..

Бергман (с клумбы). Да заберите вы меня с этой поляны! Видеть ее не могу… (Бергман застывает на месте.)

Говард (Медсестре). Можете выписывать…

Врач. Пять дней! Всего пять дней! Нет, это просто фантастика, мистер Говард!..

Говард. О, вы преувеличивает, мой юный друг…

Жонков. Вот именно! Тоже мне — фантастика… Да у нас так лет сто уже алкашей лечат! Только вместо ваших проблем в водку антабус подмешивают. И пей, хоть залейся. Как от этой водки выворачивать начнет — будь здоров…

Врач. Ой, вы его не есть слушать, мистер Говард! Он же сумасшедший!

Говард (обиженно). ГМ… У-у, я вспоминайт, нам надо идти…

Белесый с готовностью хватает Жонкова за грудки.

Белесый. Идите-идите! Я его сам… заведу куда надо… Жонков. Пойдем, мой добрый ангел…

Врач, Сестра и Говард поворачиваются спиной к Белесому и Жонкову, удаляются, и с того места, где они стояли, слышится жуткий крик Жонкова…

Крик Жонкова: — A-a!

Все поворачиваются на этот вопль.

Крик Жонкова: A-а! Ангел! Ангел! Не делай этого!

Не надо-о-о!..

Кадр-перебивка

На берегу лесного озера. Пришедший в себя настоящий Санитар с ужасом видит, что все вокруг усыпано голыми телами. Парочка рядом с ним разрисовывает друг друга татуировками. Санитар крадет баночки с краской, уползает в кусты, принимается себя разрисовывать…

ШЕСТОЙ ЭПИЗОД

(Продолжение)

Территория «Мосфильма». На тот же жуткий вопль Жонкова бежит Сестра. Жонков стоит с задранной вверх головой и смотрит на крышу соседнего здания. Рядом спокойно стоит Белесый. На крыше стоит усатый человек с крыльями, машет и кричит: — Буря! Скоро грянет буря!..

Жонков. Ангел, опять ангел… Не надо! Не прыгай! Медсестра. Господи, напугал-то как! Ну какой же это ангел? Горький это!..

Жонков. Горький? А почему с крыльями?

Медсестра. Решил, что он буревестник революции…

В это время отчаянно размахивая крыльями, с воплем летит вниз, в бассейн, усатый. Плюхается в воду, вылезает, прихрамывая, уходит… На ходу вынимает записную книжку, ручку и записывает, приговаривая с оканьем.

Горький (записывает). Рожденный ползать — летать не может…

СЕДЬМОЙ ЭПИЗОД

Большая палата. В ряд стоят пять коек. Рядом с каждой из четырех коек стоят в больничных пижамах Сумасшедшие Режиссеры. На каждой из этих четырех коек стоит кинокамера. На пятой койке кинокамеры нет. Рядом с пятой койкой стоит Жонков. С удивлением смотрит на Режиссеров. Перед стоящими прохаживается туда-сюда Говард. Чуть поодаль — Врач и Сестра.

Говард (Жонкову). Я вижу — вы удивляйте. Вы думаль, вы будете один бороться со мной. Ноу! Это ваши друзья-соперники. Их тоже только сегодня сдавайт… Позвольте вам представляйт… (Представляет.) Мистер Спилберг, вы все знайт его «Звездные войны», Тинто Брасс, итальянец, король эротического кино… Будет снимать «Калигулу»…

Спилберг (Брассу). Желаю успеха!

Брасс (Спилбергу). Мама мия! Вы прекрасно говорите по-итальянски!

Спилберг. Да я знаю двадцать шесть языков! И все так же!..

Говард (продолжает представлять, подходит к третьему). Мистер Эйзенштейн…

Спилберг (Эйзенштейну). Над чем работаешь, старик?

Эйзенштейн. Хочу снять «Броненосца «Потемкина»…

Брасс. Мой тебе совет: «Потемкин» должен быть голый!

Спилберг. Ты слушай, он плохого не посоветует!..

Брасс. Да! Голый «Потемкин» и с вот такой пушкой! Он, когда видит царскую эскадру, у него пушка так поднимается, поднимается…

Говард (продолжает, показывая на четвертого — типичного чукчу в национальном костюме) — Акиро Куросава…

Эйзенштейн (Жонкову). Видел ваш последний, про Ленина… Забыл, как называется…

Жонков. «С милым Рая в шалаше»…

Эйзенштейн. Да-да! Потрясающе! Нет слов!

Говард. Итак, мы завтра сутра, в девять часов, приступайт ваше леченье. Условия вы знайт — мы будем лечить вас шоковый терапия, как это…

Врач. Дерево по дереву..

Говард (ему). Клин клином, деревня!.. (Всем.) Да, лечить клин клином — вы будете снимайт кино… Пациенты (кроме Жонкова). Ура!

Куросава (потирая руки). Поснимаем, однако!..

Говард. Каждый из вас получайт своя камера, своя съемочная группа…

Жонков. Из таких же? (Крутит пальцем у виска)

Говард. Других не держим, мистер Жонков…

Все (кроме Жонкова и Сестры). Ха-ха-ха!

Сестра с интересом смотрит на Жонкова, машинально поправляет свою шапочку. Он чувствует на себе ее взгляд, поднимает на нее глаза, она отводит свои. Снова смотрит — и снова отводит…

Спилберг. А сценарии? Кто будет писать?

Эйзенштейн. Мне не надо — я сам пишу…

Куросава. Счастливый, однако! А я? Куросава писать не умеет…

Говард. Каждый будет иметь свой писател…

Жонков. Надеюсь, Горький не мне достанется…

Врач. Горкий не достанется никто…

Спилберг. Как?

Брасс. Мама мия!

Куросава. Горький хочу!

Жонков (с издевкой). Какая жалость! Почему?

Сестра (с улыбкой). Он выписался досрочно, после последнего прыжка…

Говард. Горкий не будет, но вообще, мистер Жонков, вы тут не командуйт…

Врач (без акцента). Да! Съемочную группу сам мистер Говард… (смотрит на Говарда, спохватывается и опять с акцентом) назначайт…

Говард. И если кто-то из группы выходить досрочно— замены не бывайт!

Врач. Вот так! Снимайт как хочите… Гди… как хотийт… Говард. Но снимайт! Каждый день! Снимайт что хотите, как хотите, но каждый день! Если в один прекрасный утро у вас бывайт шок и в девять часов вы не подходить к камера — гуд бай! Если в девять часов вы не показывайт, что сняли естеди — гуд бай!

Жонков (посмотрев на пустую кровать). Но у меня нет камеры! (Кивает на Режиссеров). У них есть, а у меня нет…

Говард (с ехидной улыбочкой). Они — режиссеры, им мы давайт. А вы — продюсер, должны себе покупайт…

Жонков. Купить? На какие шиши? Вы же прекрасно знаете….

Сестра украдкой роется в своей сумочке, считает несколько жалких купюр…

Говард. Заработайте…

Жонков. Как? Как я могу заработать тут, в лечебнице?

Говард. О, у нас есть тут одна хорошая работа!

Говард и врач смеются.

Жонков. Завтра в девять утра съемка! Сейчас пять вечера! Когда ж я успею заработать? Камера — это ж такие деньги!

Говард. О, не скромничать! С вашей квалификацией!.. И потом, мы платить не по часам, а за дело! Как говорится, кончил дело — снимай смело!..

Спилберг. И мы с ребятами поможем…

ВОСЬМОЙ ЭПИЗОД

Жонков стоит со шваброй посреди огромного сверкающего чистотой туалета… Дверь открывается,