Даже правительство США не знало, что они женаты уже десять лет. Райт часто обращался к Феррел по службе, а иногда она прикрывала его незаметно. Изредка кто-то из оперативников замечал, что даже хорошо замаскировавшийся враг внезапно падает от чьей-то пули, но это не обсуждалось — разве что звучали шутки о боге со снайперской винтовкой. «Бог? — усмехалась потом Феррел. — Вообще-то стреляла я».

Они отдыхали вместе на своей яхте, когда начался потоп, и две недели сражались с гигантскими волнами и мощными течениями, прежде чем добрались до берега. Получив задание, Райт позаботился о том, чтобы Феррел оказалась в его команде. Это было ее первое официальное участие в правительственной операции. Оба знали, что их ждет опасная работа, но если им суждено погибнуть, они встретят смерть вместе.

Конечно, Кэтрин надеялась, что более вероятным исходом будет победа, и, кажется, не ошиблась. Кроме того, супруги играли свои роли, как заправские актеры. Никто не подозревал об их истинных отношениях, никто не знал про их поздние свидания. Да, они были лучше всех — поэтому сейчас они здесь.

Райт нежно поцеловал ее в губы. Перед кем было притворяться?

— Нам нужно двигаться дальше, — сказал он.

Она кивнула, и они зашагали вперед. Но почти сразу же Феррел остановилась.

— В чем дело? — спросил Райт.

— Я не вижу Везувия.

Ньюфаундленд топтался у скалы и скулил. Впервые за очень долгое время Феррел ощущала теплые чувства к кому-то, кроме Райта. Она немного смущалась своей привязанности к собаке, оправдывая себя тем, что Везувий показал себя верным и умелым воином — а эти качества Феррел уважала.

— Не беспокойся, — улыбнулся Райт. — Он нас догонит.

— Нет, я вернусь за ним, — возразила Кэт.

Она подбежала к псу, который умильно завилял хвостом. Их дружба тоже оставалась тайной для всех. Она опустилась на колени и заглянула в печальные карие глаза Везувия. Он потерял всю свою семью. Феррел потрепала его по голове.

— Пойдем, мальчик, нам пора.

Пес не отреагировал, уставившись на каменную стену.

— Послушай, — заговорила Феррел, которая чувствовала себя глупо, беседуя с собакой. — Возможно, они еще живы. И в таком случае мы их найдем.

Он не шевельнулся.

— Мирабель?

Пес поднял уши. Ей удалось привлечь его внимание.

— Мирабель и Меррилл, — продолжала она. Везувий махнул хвостом. Феррел поднялась и медленно пошла обратно. — За мной, мальчик. Мира и Меррилл.

Везувий бросил последний взгляд на скалу и догнал Феррел, поддев носом ее руку. Он трусил рядом на протяжении мили, пока они не добрались до заросшего лесом берега реки. Напротив высилась серая скала, в которой была вырублена крепость со стенами, воротами и башнями. А наверху красовался грубо высеченный череп. Человеческий. Та самая крепость, о которой рассказывал Меррилл.

На мгновение Феррел пожалела, что старика нет рядом. Он мог бы рассказать много интересного и наверняка дал бы полезный совет… Увы, придется обойтись без подсказок. Правда, это совершенно не тревожило Феррел.

— На другой берег и через лес, — сказал Райт.

Феррел приподняла бровь.

— У твоей бабушки было два ряда зубов и двенадцать пальцев?

— Жаль, что ты не видела ее бородавки, — усмехнулся Райт.

Прячась за деревьями, они отправились на поиски удобного места для брода. Река была довольно быстрой и широкой — около пятидесяти футов. Везувий держался рядом и вел себя тихо, словно чувствовал, что им лучше не привлекать к себе внимания. Феррел потрепала его косматый загривок, а потом отдернула руку. Она боялась слишком сильно привыкнуть к этому милому добродушному псу, потому что знала: он вряд ли выдержит дальнейшее путешествие. А Феррел плохо переносила потери. Так уж получилось, что живые существа, находившиеся рядом с ней, слишком часто погибали.

Уитни пришла в себя от страшного холода. Она лежала на каменном полу. Голова сильно болела, все тело ломило, а когда она попыталась приподняться и открыть глаза, ее ослепил яркий свет. Стук в висках усилился. Уитни потерла их и застонала.

Она с трудом села, обхватив плечи руками и щурясь, и обнаружила, что полностью обнажена. Скомканная одежда валялась тут же. Мирабель охватил страх — быть может, ее изнасиловали! — и она быстро провела рукой между ног, но крови не было. На коже блестели капельки воды — кто-то ее раздел и вымыл, во всяком случае, от нее больше не несло гнилым луком. Наверное, у исполинов чувствительные носы.

Уитни с отвращением натянула на себя грязную форму и огляделась. Судя по всему, ее бросили в тюремную камеру. Помещение было большим, примерно сорок на тридцать футов, с одним незастекленным окном, забранным металлическими решетками. У стен напротив друг друга стояли две кровати, накрытые одеялами. В дальнем углу зияла дыра в полу. Пятно возле края объяснило Уитни ее назначение. У запертой двери лежала куча тряпок. Рядом скорчилось неподвижное тело. Отец!

Она бросилась к нему. Меррилл до сих пор не очнулся, его сотрясала крупная дрожь. Уитни схватила с кровати одеяло, оказавшееся удивительно мягким, и накрыла его. Доктор пошевелился и схватился за голову.

— Это пройдет, — сказала Уитни.

— Мира, ты здесь?

— Мы в тюрьме исполинов.

Меррилл поморщился.

— Чем они нас вырубили?

— Каким-то порошком.

— Больше похоже на бейсбольную биту. Помоги мне встать. — Доктор протянул руку, но Уитни сконфуженно показала, что ему стоит заглянуть под одеяло, и отвернулась. — Что такое, Мира? Ой.

Меррилл оделся и начал понемногу приходить в себя.

— Это поразительно, — сказал он, проводя по стене ладонью, — Работа древняя, но тут такое смешение культур! Я просто в недоумении!

Уитни совершенно не интересовало, как построена эта кутузка. Важно было узнать, как из нее сбежать, чтобы добраться до побережья и покинуть этот проклятый континент.

— Полагаю, нам стоит подумать о других проблемах, папа.

— Верно, — ответил Меррилл, отворачиваясь от стены. — Ты права, извини. — Он подошел к зарешеченному окну.

Доктору удалось просунуть между прутьями голову, но плечи не проходили. Он выглянул.

— Там лишь коридор, — сказала Уитни. — Ничего интересного.

— Ты могла чего-то и не заметить.

— Папа, тебе не стоит…

Меррилл судорожно сглотнул и повернулся к дочери. Он увидел напротив такую же камеру, набитую трупами. Это были люди разных национальностей.

— Они… из других команд…

— Я же говорила, чтобы ты не смотрел.

— Мы не пленники. Мы скот для бойни, свежее мясо, — дрогнувшим голосом сказал Меррилл и крикнул: — Разве они древние герои? Дьявольское отродье!