Иногда девушка-детектив видит мать в чужих снах. Смотри, какой у этой женщины сон о золотых рыбках, говорит она. Девушка-детектив пробует рыбок на вкус, и что-то ей открывается. Разбитое сердце, история о деньгах, долгожданный отпуск. Или скорый выигрыш в лотерею.

Иногда девушке-детективу кажется, что она упускает самое главное в словах матери. Может, дело не в отпуске или разбитых сердцах, не в лотереях, не в спрятанных завещаниях или другой какой ерунде. Может, мать девушки-детектива пытается объяснить, где она и как туда попасть. Пока же девушка-детектив собирает зацепки по чужим снам. А мы просим ее найти пропавших собак, посмотреть, не изменяет ли нам наша половина, проверить искренность друзей, приглядеть за миром, покуда мы спим.

Примерно в три часа ночи девушка-детектив открыла окно и посмотрела на меня. Похоже, она тоже не высыпается.

— Все сидишь на дереве?

Почему мы боимся девушки-детектива

Она напоминает нам наших матерей. Она питается нашими снами. Она знает, что мы задумали и чего хотим. Знает, на что мы способны, а на что — нет. Она что-то ищет. Мы боимся, что она ищет нас. Или не нас. Кто нас отыщет, если не девушка-детектив?

Девушка-детектив задает вопросы

— По-моему, я уже где-то слышала эту историю, — говорит девушка-детектив толстяку.

— Это старая история.

Толстяк грустно глядит на нее, а она на него.

— Тогда зачем вы ее рассказываете?

— Не знаю, — отвечает он. — Несколько месяцев назад у меня пропала жена. Ушла, умерла, непонятно. Короче, не могу я ее найти. Так я подумал, если б кто-нибудь снова отыскал тот клуб… Вдруг она там? Только я уже старый, и дом ее отца сгорел дотла тридцать лет назад. Я даже тот китайский ресторанчик не смог отыскать.

— Допустим, я найду этот клуб, — говорит девушка-детектив. — Раз она умерла, скорее всего ее там не будет. А если она и там, то наверняка не захочет вернуться.

— Да я и сам знаю, зайка, — отвечает толстяк. — Мне бы только с кем-нибудь поговорить о ней, рассказать, как с ней повстречался. Очень помогает. К тому же, ведь нельзя сказать наверняка. Вдруг она там? Никогда ничего наперед не известно.

Он протягивает фотографию жены.

— Как ее звали? — спрашивает девушка-детектив.

— Я уже давно пытаюсь это вспомнить, — говорит толстяк.

О том, что недавно появилось в хранилище банка

Потерявшиеся собаки. Команда и пассажиры «Марии Селесты». Опять непарные носки. Несколько коробок с елочными игрушками. Пьеса Шекспира о несчастных любовниках. Она плохо кончается. Обручальные кольца. Крокодилы-альбиносы. Несколько тонн домашней работы семиклассников. Баллистические ракеты. Хрустальная туфелька. Несколько исследователей Африки. Целая партия гималайских альпинистов.

Дети, лица которых я видел на пакетах с молоком. Конец того стихотворения Кольриджа. И печеньице с бумажками, что предсказывают будущее.

Еще о тайне происхождения девушки-детектива

Некоторые говорят, будто она из семьи миссионеров, будто ее вскормили волки, будто она и есть принцесса Анастасия, последняя из династии Романовых. Некоторые убеждены, что на самом деле она мужчина. Другие твердят, что она прибыла к нам с другой планеты — вот найдет, что искала, и улетит домой. Некоторые даже надеются, что она и нас с собой заберет.

Спросите их, что она ищет — они только плечами пожмут и скажут:

— Спросите девушку-детектива.

Некоторые утверждают, будто ей две тысячи лет. Другие — что это не одна девушка, а целая группа, то есть целый отряд девушек-бойскаутов. Или даже подразделение ФБР.

Кого любит девушка-детектив?

Помните того парнишку, Фреда или Нета? Так его, кажется, звали. Он влюбился в девушку-детектива, хотя она была умнее его, и ему ни разу не довелось спасти ее от хулиганов, а если и довелось, так это она просто из жалости ему позволила. Милый мальчик, не лишенный чувства юмора. Одна беда, ему часто снился сон, словно он — золотистый ретривер. Конечно, девушка-детектив об этом знала, она же знает обо всех наших снах. Ну и как она могла связать свою судьбу с парнем, которому снится, что он — ретривер?

Все видели заголовки в газетах. «Девушка-детектив отвергла губернатора штата». «Я застала своего мужа в постели с девушкой-детективом». «Человек, женатый двадцать лет, отец четверых детей, оказался девушкой-детективом».

Я и сам три чудесных месяца встречался с девушкой-детективом. Мы виделись каждый четверг, по вечерам. Приезжали в летний домик моего друга. Домик стоял на берегу небольшого озера. Она представилась Помегранаттой Бам. Я был очарован ею, ее длинными ногами, белыми, как полоски лунного света. Я обожал эти ножки тридцать пятого размера и черные волосы, всегда пахнувшие грейпфрутом. Она обычно прилепляла жвачку к изголовью кровати, когда мы занимались любовью. На трусиках у нее были вышиты дни недели.

Мы всегда встречались по четвергам, как я и говорил, только если ориентироваться по ее трусикам, это были понедельники, субботы, среды, вторники, а однажды даже пятница. В ту пятницу, а вернее, в тот четверг, у нее под правой грудью была татуировка — старинные часы. Я лизнул картинку, не веря, что она настоящая, но татуировка осталась на месте. В предыдущий четверг (или понедельник, если судить по ее трусикам) эта татуировка была под левой грудью. Вот тогда я и начал что-то подозревать, хотя ничего и не сказал, да и она тоже.

В следующий четверг татуировка снова переместилась, аккуратно пристроилась под левой грудью. Но было уже поздно. Все закончилось, когда я увидел во сне официантку из забегаловки Френка, той, с морепродуктами. Выходные у нее были по понедельникам, одного зуба недоставало, а по заднице рассыпались веснушки. Мне приснилось, что мы с этой официанткой плывем в лодке посреди озера. В лодке дыра. Я пытаюсь ее чем-то заткнуть, чтобы вода не прибывала, и тут понимаю, что за нами наблюдает еще одна женщина. Постарше. С суровым выражением лица. Стоит на воде, как на паркете бального зала.

— Ты что ж думал, она не узнает? — спрашивает эта женщина.

Официантка отталкивает меня и поправляет стянутые трусики. Лодка качается. На трусиках вышито: новоселье.

Я проснулся. Рядом со мной на кровати сидела девушка-детектив, совершенно голая. С капельками воды на коже. Из душа все еще текло. Странное у нее было выражение лица, словно она плотно пообедала, и еда не пошла впрок.

— Я тебе все объясню, — сказал я.

Девушка-детектив пожала плечами и поднялась.

Так и вышла из комнаты голой. В следующий раз я встретил ее через два года. Она маскировалась под служащую юридической фирмы в центре Токио, выстукивала морзянку по столу нежно-розовым длинным ноготком. Что-то про подотчетные суммы, а может, неприличный лимерик. Девушка-детектив подмигнула мне, и я заново влюбился.

А вот той официантки я больше не видел.