– В квартиру журналиста Паскудникова, – объявил гражданин Америки Ник Хаус. – Где Лен два года жила.

– Он не желает отдавать ее вещи?! – воскликнула тетя Света. – Так зачем тебе воры? Мы и с милицией сходим. С милицейским генералом. А он сколько хочешь подчиненных пригонит. Паскудников все добровольно отдаст. И еще сверху добавит. Тоже мне, проблема!

– Вы не поняли…

– Так объясни! Что ты все вокруг да около ходишь? Скажи прямо, что нужно?

– Проверить квартиру Паскудникова на наличие бриллиантов, – отчеканил Ник Хаус.

Мы с тетей Светой застыли.

– Каких бриллиантов? – первой пришла в себя тетя Света.

– Крупных, – сказал американец.

– И много бриллиантов? – поинтересовалась я.

– Была пригоршня.

– А теперь с начала и подробно. И винца нам всем еще налей. Больше, больше лей. До верха. Так, а теперь свой стакан залпом. Выпил? Молодец. Теперь рассказывай, – давала указания тетя Света.

И Ник Хаус поведал о конфликте супругов Паскудниковых, который привел к разводу. Эту версию Ник слышал от Лен, правда, Лен, кроме Ника, никто не поверил.

Американская жена в очередной раз ругалась с русским мужем, причем перед «маминым уголком». Лен была доведена до такого состояния, что схватила урну с прахом мамы Паскудникова и запустила ею в стену. В любом случае в спальне не было ни тарелок, ни чашек, ни ваз. В принципе для кидания в стену подходила только урна и подсвечники из «маминого уголка».

Урна разбилась, и на пол посыпались блестящие камушки. На несколько штук упали лучи заходящего солнца, и камни стали блестеть и переливаться всеми гранями.

«Бриллианты!» – мгновенно решила Лен.

Но больше она ничего подумать не успела. Паскудников набросился на нее, как раненый лев, и со всей силы врезал в глаз. Раньше он руки не распускал никогда. Лен упала, да еще и ударилась об угол кровати.

Когда она пришла в сознание, Паскудникова рядом не обнаружила. Самым удивительным было то, что урна стояла на месте, целая и невредимая. На полу валялся разбитый старинный подсвечник и сломанные свечи.

Лен моргнула, потом услышала голоса. Это Паскудников заходил в квартиру с соседками, бывшими подругами его мамы.

Они вошли в комнату, где Лен уже сидела на полу.

– Вот полюбуйтесь, – сказал Сашка, показывая на подсвечник. – У меня просто слов не хватает.

– Ой, и свечи сломались! – заголосила одна из соседок. Вторая схватилась за голову. – Плохая примета. Сашенька, ты обязательно в церковь сходи, панихидку закажи.

– Обязательно схожу, – сказал Саша. – Мое терпение лопнуло, – объявил он, глядя на Лен сверху вниз. – Я подаю на развод.

Лен заорала, что это она подает на развод и вообще потребует завести на Паскудникова уголовное дело за нанесение ей тяжких телесных повреждений и за незаконную торговлю бриллиантами.

– А бриллианты тут при чем? – спросила соседка.

В дверях появился еще один сосед, которого трезвым Лен не видела никогда.

– Чего эта лягушатница несет? – Он всегда называл Лен «лягушатницей».

– Какие бриллианты? – спросил Паскудников. – У тебя что, совсем ум за разум зашел? Ты сломала мамин подсвечник, ты оскорбляла память моей матери, а теперь еще на меня поклеп наводишь?

– Да, мы из-за стенки все слышали, – заявила вторая соседка. – Саша, у тебя ангельское терпение. Ты два года эту мерзавку в доме держал! Да такую жену, как ты, – посмотрела она на Лен, – русский мужик должен был с первой недели вожжами охаживать, а Саша тебе еще что-то объяснить пытался, как человеку! А ты, вместо того чтобы добром на добро отвечать, какую-то околесицу несешь!

Вскоре в квартире Паскудниковых собрался чуть ли не весь подъезд, соседи вызвали милицию, которая, естественно, приняла сторону Паскудникова, тем более что разбитый подсвечник как вещественное доказательство все еще лежал на ковре. Соседи подтвердили, что слышали скандал и оскорбление Лен памяти Сашкиной матери.

Лен пыталась говорить, что она кидала в стену урну с прахом матери. На это ей ответили, что у нее проблемы с памятью и вообще нормальный человек даже в страшном сне не может кинуть урну с прахом усопшего в стену. Несколько соседей сказали, что она ненормальная. Одна мамина подруга заявила, что как-то попыталась воздействовать на американку словом Божьим и наставить на путь истинный, а она только морду скривила вместо того, чтобы внимать, когда и что ей следует делать.

Лен потребовала у прибывшей милиции вскрыть урну с прахом матери Паскудникова, потому что там он хранит краденые бриллианты.

– Я не краду бриллианты! Я вообще ничего не краду! – завопил Паскудников с пеной у рта. – А в урне – прах моей мамы!

– Нет, ворованные бриллианты! – топнула ногой Лен, которая к тому времени уже стояла, хотя у нее безумно болела голова.

Паскудников долго орал, все соседи его поддерживали, но Лен решила стоять насмерть. В результате Паскудников, обложив жену трехэтажным матом, схватил урну и протянул милиционеру.

– Открывайте! При свидетелях!

Сам он рухнул на колени перед портретом матери и стал истово креститься с воплем «Мама, прости!». Соседи тоже стали креститься. Милиционер, как и все собравшиеся, осенил себя крестным знамением и урну раскрыл.

Там оказался только пепел. Внутрь заглянули все соседи. Урну поставили на место, хором прочитали «Отче наш», потом кто-то принес святой воды, комнату окропили, а Лен Сашка предложил собирать вещички и катиться на все четыре стороны, причем немедленно. Он больше не позволит ей ночевать в своей квартире ни одной ночи. Лен на прощание пригрозила Сашуле адскими муками. Он ответил, что так далеко не заглядывает, и снова предложил убираться, на этот раз ко всем чертям.

Лен отправилась к подруге американке, позвонила домой в Америку, на следующий день сама подала на развод. Развод был очень бурным, хотя имущество супруги не делили. Квартира являлась собственностью Паскудникова еще до брака, дача и машина тоже. Лен на них не претендовала. Она требовала возбудить против Паскудникова уголовное дело. Но на суде выступили все соседи и милиция, чуть ли не все районное отделение полным составом. Соседи называли Лен исключительно «гадиной, которая на нашего Сашеньку поклеп навела». В общем, Паскудников был белый и пушистый, а Лен – мерзавка. Их развели, и на Паскудникова никаких уголовных дел не завели.

Потом из Америки приехал Ник, и мы все оказались в злосчастной квартире, где Лен убили, что теперь доказано.

– Ты считаешь, что Лен убили из-за того, что она видела бриллианты? – уточнила я.

– Значит, вы верите, что бриллианты были? – мгновенно посмотрел на меня Ник.

– Я не исключаю этого варианта, – сказала я.

– Вполне, – кивнула тетя Света. – Паскудников производит впечатление проходимца. Но я не верю в то, что в той квартире вы все оказались из-за бриллиантов.