МРТ-исследования помогли ученым лучше понять природу сновидений и позволили частично расшифровать сны. Результаты экспериментов со сканированием мозга также подвели исследователей к ответу на один из самых древних вопросов в истории человечества: откуда приходят сны?

До Фрейда и рождения новой науки о сновидениях мнения на этот счет были самые различные. Древние египтяне считали, что сны посылаются богами с небес. Греки придерживались аналогичной точки зрения, рассматривая сновидения как послания богов, содержащие пророческую информацию. Однако на этом фоне идеи Аристотеля оказались примечательным исключением. Три из семи текстов в его «Малых сочинениях о природе» (Parva Naturalia) обращены к теме сна: «О сне и бодрствовании» (De Somno et Vigilia), «О сновидениях» (De Insomniis) и «О предсказаниях во сне» (De Divinatione per Somnum). Будучи, как всегда, рассудительным, Аристотель отвергал небесное происхождение сновидений и склонялся к убеждению, что видимое во сне — это проекция происходивших наяву недавних событий.

Но, по моему мнению, именно Фрейд внес самый замечательный научный вклад в исследование сновидений, который, как мне кажется, современная неврология до сих пор не оценила по достоинству. В своей книге «Толкование сновидений» (1899) Фрейд безоговорочно возложил ответственность за рождение сновидений на мозг человека (то есть на его разум, поскольку между ними, по всей вероятности, нет онтологической разницы). Сейчас это может казаться вполне очевидным и даже незначительным, но в то время дело обстояло совсем иначе, особенно если принять во внимание идеи более далекого прошлого. Фрейд единолично лишил небожителей права собственности на сновидения и вырвал сны из анатомически неясного закутка души. Таким образом, Фрейд отправил сновидения в четкую область того, что в будущем станет неврологией, которая самым прочным образом связана именно с мозгом. Верным было его предположение, что именно мозг порождает сновидения, поскольку оно подразумевало, что ответы могут дать только систематические обращения к мозгу. Нам следует поблагодарить Фрейда за этот парадигматический сдвиг в мышлении.

Однако Фрейд был на 50% прав и на 100% ошибался. Все быстро покатилось по наклонной, поскольку теория погрузилась в трясину недоказуемости. Проще говоря, Фрейд полагал, что сновидения порождаются неудовлетворенными бессознательными желаниями. В соответствии с его теорией подавленные желания, которым он дал название «скрытого содержания», были столь сильными и шокирующими, что если бы они проявились во сне открыто, то разбудили бы спящего. Чтобы защитить своего носителя и его сон, разум, как полагал Фрейд, обзавелся неким цензором, или фильтром. Проходя сквозь такой фильтр, на выходе подавленные желания появляются в замаскированном виде. Эти замаскированные стремления и желания, которые Фрейд называл «явное содержание», не распознаются мозгом и не способны внезапно разбудить спящего.

Фрейд полагал, что понимает, как работает этот фильтр, и знает ключ, который может помочь раскрыть истинный смысл зашифрованного мозгом послания. Многим своим венским пациентам Фрейд предлагал за определенную плату раскрыть истинный смысл их сновидений.

Однако проблема заключалась в отсутствии в теории Фрейда четкого прогнозирования результатов. Ученые не могли провести эксперимент, который проверил бы его теоретические выкладки, чтобы подтвердить их или опровергнуть. В этом заключалась гениальность теории Фрейда и крылась ее фатальная обреченность. Наука так и не смогла доказать, что он ошибается, вот почему Фрейд по сей день продолжает бросать длинную тень на исследования сна. Но и правильность его теории никем не была доказана, а любая теория, которая не может быть воспринята как истинная или ложная, будет отринута наукой, что и произошло с Фрейдом и его практиками психоанализа.

В качестве конкретного примера обратимся к научному методу датирования по радиоактивному углероду, который используется для определения возраста биологических окаменелостей. Чтобы получить точные данные, ученые должны сделать несколько анализов найденного артефакта на разных устройствах, и если полученные результаты совпадут, то можно говорить о верности метода и точности данных, в противном случае пришлось бы говорить о том, что метод ошибочен.

Не раз проверенный таким образом радиоуглеродный метод датирования доказал свое право на существование. Но с толкованием снов с помощью психоанализа Фрейда дело обстояло иначе. Исследователи предложили четырем психоаналитикам, использующим метод Фрейда, истолковать один и тот же сон человека. Если бы этот метод был научно надежен, с четко структурированными правилами и системой измерений, которые могли бы применять врачи, тогда толкования этого сна должны были бы быть одинаковыми или, по крайней мере, иметь определенную степень сходства. Но все психоаналитики дали в высшей степени различные интерпретации одного и того же сна без какого-либо статистически значительного сходства между ними. В анализах не было отмечено никаких соответствий. В общем, фрейдистскому психоанализу никак нельзя присвоить знак качества.

Таким образом, беспринципный критицизм метода психоанализа Фрейда стал одной из «болезней общего характера». Как и гороскопы, предлагаемые интерпретации носят весьма приблизительный характер и их можно подогнать для объяснения всего и вся.

Например, прежде чем начать критиковать теорию Фрейда в своих университетских лекциях, я порой провожу со своими студентами небольшой, хотя, возможно, и не совсем корректный эксперимент. Я предлагаю кому-нибудь поделиться своим сновидением, которое обещаю тут же бесплатно истолковать. Поднимается несколько рук, я выбираю одну. Выбранный доброволец, назовем его Кайл, начинает рассказывать:

Во время рассказа я пристально и со знающим видом смотрел на Кайла, кивая головой. После того как он заканчивал говорить, я немного выжидал и заявлял: «Кайл, я точно знаю, о чем твой сон». Кайл, как и вся аудитория, замирают в ожидании откровения. Выдержав еще одну долгую паузу, я уверенно изрекаю: «Твой сон, Кайл, о времени, точнее о том, что у тебя не хватает времени на то, что тебе действительно хочется сделать в жизни».

Когда волна одобрения и согласия прокатывается по аудитории, я раскалываюсь: «Кайл, я должен признаться. Неважно, какой сон мне рассказывают, я всегда даю человеку этот обобщенный ответ, и он всегда подходит». К счастью, Кайл славный парень и не обижается на меня, а смеется вместе с остальными студентами. Я вновь извиняюсь перед ним. Это упражнение наглядно показывает опасность обобщенных толкований, которые воспринимаются как личные и уникальные, но с научной точки зрения не обладают необходимой специфичностью.

Все это может звучать пренебрежительно, но поймите меня правильно. Я ни в коем случае не хочу сказать, что вы зря теряете время, рассказывая приятелю о своем сне или пытаясь анализировать его самостоятельно. Наоборот, я считаю, что это очень полезно, поскольку у сновидений есть одна функция, о которой мы, впрочем, узнаем в следующей главе. Действительно, никто не станет спорить, что обдумывать и анализировать произошедшее за день полезно для психического здоровья, то же самое относится и к вашим сновидениям. Как в свое время сказал Сократ, наполненная смыслом, психологически здоровая жизнь — это жизнь изученная. Тем не менее психоаналитический метод, основанный на теории Фрейда, ненаучен и не имеет никакой надежной силы для расшифровки ночных видений. И это необходимо понимать.