– А о сумме, которую должна была получить, Дуська по телефону ничего не говорила? – наконец спросил он.

– Про сумму? Не-а. Сказала только, сколько должна стоить машина.

– Поторопилась Евдокия Акимовна с планами, – вздохнул он, переворачивая последний лист на столе. – Где же сюрприз?

– Уж не знаю, – вторила сторожиха с сожалением. – Ты телевизор смотришь? Сразу видно, что нет. А там часто документом машут. Все чего-то документов боятся. Я так думаю, Дуська написала чего-то, раз говорила про сурприз. А кому говорила? Бумажкам!

Рука Руслана потянулась к карману рубашки. Он достал копию договора, пролистнул – ничего. Что же заготовила Евдокия тем, кто пришил ее?

– Чайку подлить? – вывела его из задумчивости сторожиха.

– Спасибо, мать, не надо. Хочешь, я тебя устрою к нам? Не только шваброй будешь орудовать, но и помогать нам преступления расследовать.

– Э-эх! – обиделась она. – У вас как старая, так дура, да?

– Не сердись, мать, я не хотел тебя обидеть.

– А чего предлагаешь свои преступления? Будто допустят меня к ним!

– Прости. Сегодня ты дала мне еще одну ниточку, а соображения у меня не хватает, чтоб найти сюрприз. Бестолковый я, а ты молодец.

– Найдешь Дуськин сурприз, – утешила она. – Ты отдохни, оно на свежую голову лучше думается. Поспи.

Она собрала со стола, забрала чайник и ушла.

Руслан поспал и проспал, около двенадцати дня умчался на работу. Экспертиза чуть не убила: подпись Евдокии Акимовны и печать подлинные! А копия? И вообще, странно: копия покоилась в кабинете, а настоящий договор дома… Руслан приказал Грише сравнить копию и договор, так как сам разницы в них не увидел.

– Учти, – предупредил, – сравнивай каждое слово, запятую с запятой, тире с тире и так далее, все точки посчитай. Под линеечку смотри, чтоб не пропустить строчку.

Сам же позвонил в дорожно-транспортную инспекцию. Номер «канарейки», который сообщил Афганец, не зарегистрирован, он вообще не существует. Собственно, другого варианта Руслан не ждал, но проверить был обязан. Позвонил в ДК, спросил у бухгалтера, где печать. Печать не нашли, Евдокия держала ее у себя в ящике стола, но там ее нет. Через час Гриша выдал:

– Есть, Руслан. Разница есть. – Он положил последние страницы договора и копии перед Русланом на стол. – Обрати внимание на данные. В копии паспортные данные одни, а в подлиннике другие. Совпадают только имена с отчествами, фамилии разные, и стоят фамилии ниже имен с отчествами. И адреса разные. Но это еще не все. В копии знаешь, сколько лет Берте? Я посчитал. Восемьдесят три! А Якову – шестьдесят девять! В подлиннике соответственно возраст получается сорок и сорок пять.

– Уф! – шумно выдохнул Руслан. – Выходит, копия сделана с другого договора. И здесь мы видим, что глубокие пенсионеры занимаются опасным бизнесом?

– Шутишь? Берта уже одной ногой в могиле стоит, – принял всерьез слова Руслана Гриша. – Да и дед Яков не способен плясать.

– Вот именно, – подтвердил тот, вставая.

– Куда ты?

– К Берте Станиславовне и Якову Олеговичу, которые значатся в копии. Хочу познакомиться и спросить, как им удается муштровать танцоров в таком почтенном возрасте. Думаю, это и есть Дуськин сюрприз.

– Мне с тобой? – с явным нежеланием спросил Гриша.

– Нет. Предупреди все посты на въездах в город, пусть задерживают желтые такси, если такие будут. Даже транзитные. Сам поезжай, а не по телефону договаривайся. И отвези фоторобот краснорожего. У них должен быть, но, как я вижу, не всегда гаишники внимательны.

Вскоре он мчался в Краснодар.

Наступило утро. Переводчика не было, а задержанных заставляли подписать некий документ на турецком языке, не удосужившись объяснить, что там написано. Молодые люди, измученные ночью, проведенной в полицейском участке, согласились подписать все что угодно, лишь бы закончился этот кошмар. Их отговаривал Сева:

– Не делайте этого, вы же не знаете, что там написано.

– Какой ты умный! – разозлился Эдик. – Посмотри, они скоро метелить нас начнут.

Действительно, полицейские злились, а оттого, что ребята не понимали их, кричали до хрипоты, видимо, угрожали.

– Они не имеют права нас заставлять подписывать непонятный текст. Подумайте, вдруг мы в этом документе сознаемся в убийстве? Господин полицейский, – обратился Сева по-английски к самому старшему, – нам нужен переводчик.

Тот развел руками и покачал головой: не понимаю. Второй показал на подписи девушек. Тогда Сева попросил телефон. Двое полицейских посовещались и подвели его к аппарату. Значит, просьбу предоставить переводчика полицейские не поняли, а просьбу позвонить – поняли. Он набрал номер Лолы – она не ответила. Он позвонил и в отель Диане, там телефон тоже молчал. Сева принялся объяснять, как мог, что они туристы, зашли в казино развлечься, его слова может подтвердить знакомая, гражданка Турции, только ее сейчас нет дома. Опять не понимали. Внезапно Сева дернулся, как от тока.

– Мустафа! – крикнул полицейский в коридор. Вошел средних лет человек, ему что-то сказал полицейский, тот ушел.

Мустафа – еще одна загадка Розы. Мустафа вернулся не скоро и вместе с мужчиной в штатском.

– Я знаю русский язык, – сказал штатский. – Проблем?

– Нас просят подписать неизвестный текст, переведите, пожалуйста, – вежливо попросил его Сева. Тот углубился в чтение, а Всеволод, напрягая память и вспоминая английские слова, обратился к полицейскому с таким знакомым именем: – Господин Мустафа, вы знаете Розу? Эта девушка жила в Анкаре… она из России…

Пришлось повторить еще раз, но по-русски, так как Мустафа не понял, о чем его спросил юноша. Переводчик перевел, полицейский покачал головой:

– Русскую девушку Розу я не встречал.

– Значит, не тот, – пробормотал Сева.

Переводчик объяснил, что в бумаге нет ничего страшного, когда туристы подпишут, их выпустят. Сева не поверил ему, подписать отказался, а двое ребят подписали. На Всеволода наседали примерно так, как это делают в родной ментовке, выбивая показания. Теперь к уговорам в форме угроз присоединился Мустафа, он вышел из себя и замахнулся, однако удара не нанес. Чем кончилось бы дело – неизвестно, но прибыл человек от босса. Он посовещался с двумя полицейскими, затем всем было предложено подписать другую бумагу, которую составили тут же. В ней уже было сказано, что туристы не имеют претензий к полиции, так как те выполняли свой долг и взяли их по ошибке. Отпустили всех… кроме Севы. Его не хотели отпускать категорически, как ни уговаривал человек босса. Сева понял, что дело дрянь, попросил паренька из балета звонить Лоле каждые десять минут, рассказать ситуацию.

– Передай, что я отблагодарю ее, если поможет, – добавил напоследок.