— Вы утверждаете, что никак не связаны с их смертью? Именно первый помощник убил остальных моряков?

— Да.

— Тогда почему он заявил, что встретил на борту незнакомца и пронзил его ножом, но лезвие будто прошло через воздух?

— Разве я мог позволить событиям повториться? Когда он наткнулся на меня, я должен был подставить грудь под нож? Нет, на этот раз я скрылся в трюме. Сам помощник описал меня как призрачно-бледного. Уверяю вас, Мина, что это было бы не так, если бы я только что выпил кровь семи моряков одного за другим. Когда он спустился и снова заметил меня, я увидел в его глазах ужас. Этот человек спрыгнул с корабля по собственной воле, чтобы спасти свою душу. Данный факт вы тоже найдете в опубликованном судовом журнале. Что касается капитана, когда я понял, что нас осталось на борту только двое, то явился ему и предложил свою помощь в управлении судном. Я превосходно говорю по-русски, однако несчастный был настолько охвачен страхом, что не слушал. Он сошел с ума и позднее привязал себя к штурвалу. Мне пришлось самостоятельно управлять судном, повелевая туманом, ветром и бурей. Поверьте, что это непросто, ведь у меня почти не было морского опыта.

Я смущенно глядела на него, пытаясь разобраться во всем, что он наговорил.

— А собака… или волк? По слухам, животное спрыгнуло с судна.

— Люди стояли и глазели в свете прожектора берегового сторожа. Тогда мне показалось, что это лучший способ передвижения. Струйка тумана или промелькнувший силуэт показались бы намного более странными и подозрительными.

— Кто… убил старого мистера Свэйлса?

— Старика с Восточного утеса? Как ни прискорбно, однажды ночью я появился прямо перед ним. Полагаю, он умер от страха.

Я прислонилась к стене. Мои мысли путались в вихре смятения. Должна ли я верить ему? Вдруг он выдумывает эти объяснения, чтобы привлечь меня на свою сторону? Я никак не могла их проверить. Несомненно, он знал об этом. Но… что делать, если это правда? Возможно ли, что передо мной стоит вовсе не тот ужасный монстр, которого мы себе вообразили?

— В день, когда я встретила вас на утесе… — медленно произнесла я, вспоминая, как улетела моя шляпка и как он спас ее. — Это было…

— Я следил за вами с раннего утра, когда вы вышли из меблированных комнат. Ждал удобного случая. И вдруг легкий порыв ветра… — Дракула пожал плечами. — Не все мои способности пропадают при свете дня, что бы ни говорил ваш весьма ученый профессор. — С тигриной грацией он обошел вокруг кровати, встал передо мной и тихо произнес: — Мина, много столетий я был одинок, чуть не погиб от этого и все же не мог умереть. Я мечтал встретить женщину, которую полюбил бы всем сердцем, родственную душу, которая разделит мои сны, интересы и страсти. Я увидел вашу фотографию, прочел письма и испытал необъяснимое предчувствие, что вы созданы для меня, а в миг нашей встречи уверился в этом.

Его глаза и голос пылали такой страстью, что страх и злоба, поселившиеся во мне, начали таять, подобно тому самому туману, который привел его сюда. Граф продолжил:

— С тех пор как увидел вас в тот первый день в Уитби, я возжелал вас, затосковал, полюбил. Но я не просто жаждал вашей крови, а желал вас всю: сердце, разум, тело, душу. Я мечтал, чтобы вы захотели меня, стали моей по собственной воле. В Уитби я пережил сладчайшие мгновения своего существования. Когда вы так поспешно уехали, я едва не сошел с ума, испугался, что мы больше никогда не увидимся. В тот же вечер я уехал в Лондон, но это оказалось бесполезным. Все мои мысли были о вас. Как ваши дела? Вы вернулись из Будапешта? Наконец, когда мое терпение иссякло, я отправился в Эксетер, чтобы попытаться разыскать вас, и увидел на балконе… с мужем.

— Это были вы? — задыхаясь, спросила я, вспомнив летучую мышь, которая промчалась по небу.

— Да. Вы казались такой счастливой и безмятежной. Я не хотел тревожить вас в ту ночь, предпочел покинуть, оставить в объятиях другого мужчины, которого я презирал, а он пытался убить меня. Это решение далось мне так тяжело, как ничто другое. Но я был полон решимости оставить вас в покое, позволить жить той жизнью, которую вы избрали для себя.

Он коснулся прохладной ладонью моей щеки, отчего меня словно пронзил электрический разряд. Мое сердце сжалось, хотя тело вспыхнуло внезапным желанием.

— Благодаря самому невероятному повороту судьбы вчера мне показалось, будто я вижу вас на дороге у собственных ворот! Я должен был удостовериться, вы ли это, бросился за вами, вскочил на поезд. Вновь разыскать вас — это было поистине чудом.

Его глаза смотрели в мои с такой любовью, что у меня кружилась голова, а кровь стучала в ушах. «Нет. Нет. Ты замужняя женщина. Это неправильно», — твердила я себе, но не могла слушать голос разума. В тот миг я мечтала лишь об одном: чтобы он заключил меня в объятия и поцеловал.

— Я люблю вас, Мина. Да, люблю вас. Если я вам не нужен, если вы должны разбить мне сердце, молю, скажите об этом сейчас. Велите мне уйти. Я оставлю вас навеки и никогда не вернусь. Но я должен услышать это из ваших собственных уст. Каков будет ваш ответ? Вы хотите меня? Вы любите меня? Вы позволите мне любить вас?

— Да, — прошептала я. — Я люблю вас! Я хочу вас!

Со страстным стоном он притянул меня к себе. Его губы накрыли мои. Я отдалась восторгу объятий, отвечая на поцелуй с равным жаром. Мои глаза закрылись, руки обвили его шею, пальцы запутались в волосах. Я чувствовала, как ладони Дракулы блуждают по моей спине, прижимая меня все крепче. Через несколько пылких, откровенных минут его поцелуй стал медленнее, глубже и мягче.

Ах! Что это был за поцелуй! Я в жизни не испытывала ничего подобного. Когда язык графа отправился на нежные поиски, исследуя чувствительные глубины моего рта, во мне пробудились мириады незнакомых ощущений. Я задрожала. Покалывание, которое началось в кончиках моих грудей, казалось, переместилось в самое средоточие моей женственности. Меня уносил огненный поток. Поцелуй казался бесконечным. Я хотела, чтобы он длился вечно, но конец наступил слишком скоро. Разочарованная, я открыла глаза… и ахнула. Мое сердце забилось от внезапного ужаса. Я увидела, что глаза моего возлюбленного больше не синие, но пылают жарким алым пламенем, а клыки стали длиннее и острее.

Я была слишком поражена, чтобы думать или двигаться. Я знала, что он жаждет моей крови, и не хотела ему мешать. Стремительным движением он развязал ленточку на моем воротнике и распахнул сорочку на горле, обнажив ключицы и верх груди. Его рот немедленно отыскал чувствительное местечко сбоку от горла. При первом же прикосновении, легком, словно крылья бабочки, я содрогнулась и застонала в экстазе. Внезапно мою плоть пронзили два острых укола, и я снова ахнула. Боль была ничтожной и вскоре сменилась томным удовольствием, подобного которому я не могла вообразить. Я ощущала, как кровь сочится из меня, и в то же время нечто новое, волшебное и искристое смешивалось с моей жизненной силой. Вскоре звенящее жидкое пламя, которое пульсировало в самой моей сердцевине, растеклось по всем жилам, как будто все мои чувства ожили, обострились до предела. Вместе с этим возникло предвкушение грозящей опасности. Глубоко внутри я сознавала, что это плохо для меня… очень плохо. Если он заберет слишком много крови, то убьет меня. Я должна положить всему конец, пока не поздно. Но я не хотела, чтобы это прекращалось. Я услышала странную вибрацию, похожую на пение, доносящееся сквозь толщу воды. Моя голова откинулась назад. Я вздохнула от нестерпимого удовольствия, колени подогнулись. Отдаленным уголком сознания, который все еще был в состоянии работать, я подумала, что если нирвана существует, то вот она. Я хотела, чтобы это никогда не кончалось.