Бианакит тихонько свистнул, Азазель моментально остановился, весь взъёженный и готовый прыгнуть в любую сторону, а когда Бианакит приблизился неслышными шагами, спросил тихо:

– Что заметил?

– Следят, – ответил Бианакит. – Впереди никого?.. Зато сзади по нашему следу идут.

– Много?

– Прибавляется, – ответил Бианакит лаконично.

Азазель сказал невозмутимо:

– Не показывайте виду. Идем, как шли, вот до тех камней. Там сами устроим засаду.

Михаил чувствовал, как Обизат старается держаться рядом, а когда перебрались через массивные валуны, Азазель бросил короткое:

– Залечь!

Все трое рухнули за камни разом, стволы автоматов высунулись между щелями и застыли в ожидании.

Несколько минут прошли в томительном ожидании, Михаил чувствовал как растет тревога, а тело цепенеет в ожидании неприятностей. Подумал, что это дергается этот гад в нем, который элементаль, все еще не полностью растворился в нем, как обещал Азазель, потом пришла мысль, что элементаль ни при чем, раньше воевал в жарких арабских странах, бывал и в горячих точках других стран, но там привычный мир, а здесь преисподняя, а противники не люди, а непонятные все еще демоны, что могут быть совсем разными.

Вдали поднялась пыль, он рассмотрел бегущих в их сторону коренастых существ, похожих на людей, только вдвое шире, в руках дубины, а на плечах шкуры, вздохнул с облегчением.

– Это уже проходили, – проговорил он сквозь зубы, – это уже знаем…

Азазель покосился в его сторону с пониманием в глазах.

– Неизвестное пугает?.. Но люди все равно прут в неизвестное, иначе бы тут не оказался?

Михаил буркнул:

– Это ты затащил. Силой и пряниками.

– Только не поддайся слюнявой интеллигентности, – предупредил Азазель. – Дескать, они же глупые, как дети, невинные… Если пощадишь, эти дети с дубинами оставят от тебя мокрое место!

– Я не интеллигент, – ответил Михаил, защищаясь от оскорбления, – у меня профессия есть.

Он прицелился, выстрелил, перевел прицел на соседнюю цель, справа часто-часто захлопали выстрелы из винтовки Обизат.

К стрельбе присоединился Бианакит, Азазель некоторое время высматривал то ли цель, то ли как идет схватка, наконец переключил на автоматическую стрельбу и дал длинную очередь, когда уцелевшие нападавшие, оставляя кучи трупов, добежали до барьера.

Бианакит перепрыгнул камни, сбил с ног одного из самых лохматых, прижал к земле.

– Не двигаться! – велел он страшным голосом.

Азазель сунул пистолет в кобуру, уцелевшие демоны бросились бежать, еще не поняв, почему пали самые могучие воины, мчавшиеся впереди, но Обизат мстительно стреляла им в спины, пока последний не рухнул на бегу.

Азазель остановился над пленником, которого удерживал Бианакит. Бианакит поднялся и отступил, Азазель вперил грозный взгляд в распростертого дикаря.

Лохматый демон в испуге прикрыл такими же грязными, как и весь сам, руками лицо.

– Кто послал? – потребовал Азазель.

– Никто!

– Почему напали?

Демон вскрикнул:

– Это наша земля!.. Сюда лезут нолы из клана Синей Грязи. Мы только защищаемся!

– Но напали вы, – уточнил Азазель.

– Ну да, – ответил дикарь чисто и честно, – это же наша земля!.. Все, кто не наши, должны умереть…

– Романтично, – согласился Азазель. – Простые решения – самые понятные народу решения. Вам нравится?

Дикарь торопливо кивнул.

– Ну да…

– Живи каждый день так, – сказал Азазель с похвалой, – словно этот день у тебя последний! И очень скоро он станет последним.

Михаил вздрогнул, Азазель с такой скоростью выхватил пистолет из кобуры, выстрелил и вернул на место, что Михаил увидел только смазанное движение.

Демон с дыркой во лбу медленно повалился на спину. Михаил проговорил ошалело:

– Ты чего… так?

– А ты чего ожидал? – спросил Азазель с интересом. – Что отпустим?.. Или наложим штраф?.. А то и санкции за грубое обращение?

Михаил пробормотал:

– Да как-то слишком ты вот так вдруг…

– Все ускорилось, – сообщил Азазель покровительственно, как неожиданную новость, – так что не щелкай клювом. Иначе тебя самого… в общем, не щелкай. Всем подъем? Что, пообедать решили? Еще не заработали на обед!

Дальше шли через лес из каменных деревьев, сухих и почерневших от выбросов огня из щелей в земле, перепрыгивали мелкие трещины, в глубине которых плещется багровая кипящая лава, а в ней мелькают огненные тела не то рыб, не то змей.

Обизат старательно подражает Бианакиту, идет так же уверенно и ровно, не выказывая ни к чему интереса, но румянец то вспыхивает ярче, то переползает на нежную девичью шейку, где и прячется под краем плотной рубашки, а иногда взбирается на и без того розовые ушки, а те вспыхивают чистейшим рубиновым огнем.

– Я тут ни разу не была, – прошептала она Михаилу. – Я вообще, оказывается, нигде не была! А мир так огромен…

– Он еще огромнее, – заверил он, – чем думаешь. Сейчас кто хочет увидеть мир – увидит.

– Ой, – сказала она счастливо, – скорее бы…

Азазель замедлил шаг, все трое догнали командира, на их пути шагах в десяти расселся на камне крупный и массивный нол, вчетверо тяжелее Азазеля, жует что-то мохнатое и неопрятное.

Михаил не сразу понял, что жрет он еще живую и дергающуюся ящерицу с множеством ног. Кровь стекает с подбородка, капает на грудь и сразу застывает коричневыми бугорками.

Справа покоится огромная дубина из цельного дерева с обугленными в огне для крепости обрубками корней.

На пришельцев взглянул с неприязнью, но жрать не перестал.

Азазель поинтересовался:

– Ты из местных или тех, кто пришел грабить?

Нол, не поднимаясь, взял в руку дубину.

– Ты… мой раб…

Азазель сказал наставительно:

– Если бы ты хотел продлить свою жизнь, то укоротил бы свои трапезы!

Нол зарычал, Азазель выстрелил и тут же убрал пистолет в кобуру. Нол с дыркой во лбу беззвучно завалился навзничь.

– Зачем? – спросил Михаил. – Он не сторонник здорового образа жизни, только и всего.

– Чем меньше о нас знают, – пояснил Азазель, – тем нам спокойнее. А я люблю покой, пусть он только снится.

Обизат спросила наивно:

– А как бы это продлило ему жизнь? Успел бы смыться налегке?

Азазель взглянул на нее с ласковым сожалением.