Еще одно открытие, совершенное мною в ходе стоической практики, касается радости. Чувство радости, которого искали стоики, лучше всего можно описать как беспредметное наслаждение – не чем-то конкретным, а всем вообще. Это удовольствие просто от причастности к жизни. От осознания, что все эти вещи вокруг нас не обязаны существовать, но существуют самым непостижимым и великолепным образом.

Прошу заметить, стоицизм не принес мне чувства непрерывной радости, вовсе нет. Не испытал я и той высшей радости, которая доступна стоическому мудрецу и не может быть прервана внешними событиями. И все же из-за стоической практики периодически все вообще стало приводить меня в восторг.

Забавно, но поначалу я не вполне понимал, как реагировать на эти приливы восторга. Должен ли я принять радостные ощущения или держать на почтительном расстоянии? Или вообще, будучи трезвомыслящим гражданином, подавить их? (Позже я обнаружил, что не я один относился с подозрением к радости.) В конечном счете я понял, насколько глупа любая другая реакция, кроме полного принятия этих эмоций. Что я и сделал.

Понимаю, все это может звучать самодовольно и хвастливо. Но будьте уверены, практика стоицизма не требует рассказывать всем подряд, как вы рады жизни. Стоики осудили бы такое поведение. Зачем тогда я описываю свое душевное состояние? Потому что это может послужить ответом на справедливый вопрос читателя: приносит ли стоицизм те психологические блага, которые сулит? В моем случае так оно и есть, более чем. Закончив с этим аргументом, впредь постараюсь быть максимально сдержанным в любых публичных оценках своего душевного состояния.

Хоть я и практикующий стоик, в заключительных абзацах должен признаться, что у меня есть некоторые опасения в отношении стоицизма.

Согласно стоикам, если я ищу безмятежности, то должен отказаться от других целей, свойственных людям моего положения: скажем, дорогого модного автомобиля или дома за миллион долларов. Но что, если стоики ошибаются, а большинство право? Тогда нельзя исключать, что наступит день и я оглянусь на то, что назову «моим стоическим периодом», в крайнем недоумении и смятении: «О чем я только думал? Если бы можно было вернуть эти годы!»

Я не единственный стоик, которого тяготят подобные сомнения. В своем трактате о спокойствии Сенека ведет воображаемый диалог с колеблющимся стоиком Сереном. Когда Серен оказывается среди людей, разделяющих ценности большинства, например на пиршестве в доме, «изобилующем драгоценными вещами, рассыпанными по всем углам», к нему «подкрадываются молчаливая скорбь и недоумение» по поводу того, не лучше ли такая жизнь, чем стоическая[367]. Как видите, мне тоже знакома эта «молчаливая скорбь»[368].

От того, что людей, ценящих славу и достаток, гораздо больше, чем ищущих покоя, легче не становится. Разве могут все они ошибаться? Если тут кто-то ошибается, так это я!

С другой стороны, благодаря исследованию желаний я знаю, что практически все философы и религиозные мыслители, наблюдавшие за людской жизнью, приходили к выводу, что неправильно живет именно большинство. Эти мыслители также единодушно рассматривали спокойствие как нечто чрезвычайно ценное, даже если не разделяли стоических стратегий его обретения.

Когда я начинаю сомневаться в стоицизме, то напоминаю себе, что мы живем в мире, в котором точной бывает только математика. Что бы мы ни делали, всегда существует опасность ошибки. И хотя я могу ошибаться, практикуя стоицизм, точно так же я могу ошибиться, отвергнув его в пользу какой-либо другой жизненной философии. И крупнейшая ошибка подавляющего большинства людей в том, что у них вообще нет никакой философии. Они нащупывают путь в жизни, следуя сигналам своей эволюционной программы: старательно ищут приятное, избегая неприятного. У них может быть комфортная жизнь или даже полная удовольствий. Вопрос в том, не станет ли их жизнь еще лучше, если вместо следования эволюционной программе они посвятят время и силы поиску жизненной философии. Согласно стоикам, такая жизнь будет лучше: возможно, в ней меньше комфорта и удовольствия, но значительно больше радости.

Подозреваю, в ближайшие десятилетия (если я столько проживу) все мои сомнения в отношении стоицизма развеются, поскольку возраст возьмет свое. Стоические техники могут улучшить жизнь, даже когда у вас все хорошо, но в тяжелые времена их эффективность очевидна. Если на шестом десятке стоицизм мне полезен, то на восьмом или девятом, скорее всего, будет незаменим. Ведь самые большие испытания у меня впереди. Надеюсь, я в полной мере освою стоицизм до того, как они начнутся.

Было бы неплохо доказать «правильность» стоической (или любой другой) философии. К сожалению, предложенное стоиками доказательство неубедительно, а альтернативное едва ли возможно. В отсутствие такового остается действовать на основе вероятностей. У некоторых людей (в определенных обстоятельствах с определенным складом личности) немало причин стать стоиками. Стоическая практика не требует много усилий – на самом деле она требует значительно меньше, чем потратит впустую человек без философии жизни. Можно практиковать стоицизм незаметно, некоторое время следовать ему, а затем отказаться и ничего не потерять от этой попытки. Напротив, она может вам многое принести.

Ведь, как говорит Марк Аврелий[369], практика стоицизма может принести новую жизнь.

Многие философские труды тяжелы для далеких от философии людей, однако большинства стоических текстов это не касается, поэтому я призываю всех читателей этой книги ознакомиться с первоисточниками. Возможно, вы обнаружите, что вам по душе иная интерпретация обсуждаемых авторов, и увидите, что мне пришлось опустить множество важнейших черт стоической философии.

Я рекомендую начать с Сенеки, особенно с трактатов «О блаженной жизни», «О безмятежности духа» и «О скоротечности жизни». Их английские переводы изданы в сборнике Seneca: Dialogues and Essays (Oxford University Press, 2008). Или во втором томе Seneca: Moral Essays серии Loeb Classical Library. (Это издание хорошо тем, что помещается в карман или маленькую сумочку. Если читателя вдруг занесет на пиршество, устроенное нефилософами, беседующими на неподобающие темы, он сможет ускользнуть в тихий угол, незаметно достать Сенеку и погрузиться в чтение[370].)