отстраняюсь, чтобы взять за руку того, к кому тянет не меньше. Александр хмыкает, но не удерживает, хотя убирает только одну руку с моей талии.

– Мальчики, вы такие красивые… – решаю не скрывать своих чувств. Михаэль наклоняете ко мне и касается губами уголка моих губ. Любимый запах парфюма этих двоих опьяняет. Почти теряю голову, а ведь это только начало вечера.

– Может быть, к черту ужин? – нашептывает Алекс, пока мы с Михаэлем целуемся.

– Ты, как обычно, думаешь только о себе, – Михаэль отвечает другу, отвлекаясь от моих губ и вырисовывая пальцами круги на моем небольшом животе. – А надо думать обо всех. Наши котята наверняка проголодались, да? – поднимает взгляд, полный нежности. И я так благодарна ему за это, что накрываю его пальцы своей ладонью. А вторую тяну к руке Алксандра. Хочу, чтобы они оба знали, что мы сможем быть счастливы вместе.

– Скоро нас будет еще больше, – зачем-то говорю и улыбаюсь. В этих странных, но таких теплых объятьях хочется провести всю жизнь.

И сейчас мне действительно все равно, как на нас смотрит официант. Что подумает? Да какая к черту разница?..

Я счастлива и только это имеет смысл.

Мы все-таки садимся за стол, и я почти таю от их заботы.

– Попробуй вот это, – Михаэль протягивает вилку с салатом.

– Подожди, сначала в соус нужно обмакнуть, – исправляет его Лекс. – Ты совершенно не обучаемый! Тебе же объясняли! – наигранно возмущается.

– Вы так и будете меня кормить с ложечки до старости? – смеюсь, облизывая их вилки по очереди.

– Если ты будешь так соблазнительно с них есть, то да, – подмигивает Михаэль.

Наш ужин такой непринужденный, легкий, а вид с террасы изумителен. Наблюдаю за огоньками вдалеке и вспоминаю остров Святого Стефана. Милый ресторанчик в Черногории, с которого все началось. И не могу не задать этот вопрос.

– Можно спросить?

Мужчины кивают.

– Но мне нужно быть уверенной, что я получу честный ответ.

Лекс напрягается, а Михаэль остается с выражением видимого спокойствия. Но я знаю, что оно показное. На самом деле, они оба волнуются.

– Ваша поездка… Вы знали кто я? И… В общем, то, что произошло не было случайностью? – смотрю, наблюдая за реакцией Алекса. Он перестает пить. И за столом воцаряется тишина.

Молчание прерывает Михаэль.

– Я не знал. Мы остановились в этом отеле, потому что он понравился Алексу. Да и по работе нужно было кое-что уладить. Не совсем рядом, конечно, но мы совмещали небольшой отдых с деловой поездкой. – Голос Михаэля тверд. Верю ему. Он не знал. А вот Лекс?..

Перевожу взгляд на него. Все так же крутит бокал в руках, но теперь смотрит куда-то вдаль.

– Говори как есть. Это ничего не изменит, – тихо признаюсь. В глубине души я понимаю, что могу услышать что-то неприятное.

– Я знал. Мы попали в этот отель неслучайно, – перехватывая мой взгляд, говорит Алекс. И я благодарна ему за честность. – Более того, ты тоже оказалась там неспроста. Я собирался воздействовать на твоего дядю, в случае отказа. Но этого не потребовалось. Он сам все подписал. Прости. Мне жаль. Я был неправ и очень виноват, – Алекс смотрит на меня, ожидая истерики или злости. Но я молчу. – Я мог бы тебе солгать, придумать что-то, найти тысячу отговорок, но считаю, что строить семью на обмане неправильно. Именно поэтому говорю правду. И мне очень хочется, чтобы смогла доверять мне, несмотря на поступки прошлого. И еще, ты должна знать, – продолжает, стараясь сохранить уверенность в голосе, но вижу, что исповедь дается ему не слишком легко. – В ту ночь мне очень хотелось развязать тебе глаза, чтобы ты не называла меня Михаэлем. Хотелось тебя до одури, остаться с тобой, не отпускать… Ты засела мне в голову с того раза. Стала навязчивой идеей… против воли я позволил себе влюбиться. Гнал от себя это чувство, отрицал его. Но так и не смог от тебя отказаться. Последние слова он говорил особенно тихо.

– Но как же видео?..

– Это мы вряд ли сможем узнать, – вступает Михаэль. – В любом случае заткнули рот тем, кто хотел поживиться на нашей личной жизни. Тебе не стоит лезть в эти дела, на это есть адвокаты.

Пожимаю плечами.

– Он прав, малышка, – Лекс сжимает мою руку. – Обещаю, что не позволю никому лезть в нашу жизнь. А если кто-то осмелится…

– Мы поняли, – прерывает его Михаэль. – Поговорим о чем-нибудь более приятном.

Он обнимает и притягивает к себе. Оказываюсь у него на коленях, не успевая понять, как так получается.

– Эй! Говорить, а не переходить к делу, – толкаю его вбок. Но он начинает смеяться.

– У нас запланирован десерт, – многообещающе сообщает Александр.

– Предлагаю забрать его домой, – руки Михаэля уже забираются под мое платье. Чувствую бедрами то, насколько сильно он хочет домой и начинаю ерзать, подзадоривая его. – Кошечка, если ты будешь так делать, то получить сладкое прямо здесь на террасе.

– Не забудьте про мою порцию, – хмыкает Лекс, подзывая официанта. – Пожалуй, попрошу счет.

– Не уверен, что дотерплю до дома, – шепчет Михаэль, кусая меня за шею. Он откровенно сдвигает подол платья и замечает чулки. – Твою мать, ты специально это надела?.. – рычит.

– Да… – зацепляю ноготком пуговицу на его рубашке, представляя, как быстро я разделаюсь с его одеждой, как только останемся наедине.

Мы так увлечены, что не замечаем, как приносят счет, как Алекс оставляет щедрые чаевые, как вызывает машину… Внутри меня все полыхает. Так разогрели друг друга, что начинаем раздеваться на ходу.

Алекс подключается к нам, и мы едва не падаем на заднее сидение большого представительского автомобиля.

– Куда едем? – только лишь спрашиваю я, пока шторка между водителем и нами опускается, чтобы окончательно развязать руки моим мужчинам.

– Домой, – расстегивая мое платье, шепчет Алекс.

– К кому? – поднимаю брови.

– К нам. В Германию.

– Но сейчас есть совсем немного времени… Не будем тратить его на разговоры, – Михаэль вылизывает мое ухо шепотом обещая «небо в алмазах».

Мне не дают запротестовать. Более того, даже слово сказать не могу. Из груди вырывается что-то нечленораздельное, потому что сразу две пары рук добираются до самых чувствительных точек на моем теле. И если несколько минут назад во мне еще была хоть капля стойкости, то сейчас она тает как весенний снег на жарком солнце. Только у меня вдвое больше тепла. И сопротивляться бессмысленно.

С нами происходит что-то запредельное. Я остаюсь в одних чулках и трусиках. Лекс уже стянул мой «верх», жадно всасывая возбужденные соски. Он раздел бы меня полностью, но любовь Михаэля к нижнему белью и всяким штучкам заставляет сдерживаться.

– Как бы мне хотелось любоваться тобой, –