Ажиотаж действовал Ерожину на нервы, и он спросил Калиджона:

— Зачем столько народу?

— Люди знают, что ты нашел Вахид-ака, и хотят видеть, как его будут вытаскивать.

— Это всего предположение! — разозлился Ерожин. — Лишних убрать. Оставить только сотрудников и водолазов.

Калиджон забегал, что-то громко крича по-узбекски. Люди отошли, некоторые вернулись в машины. Пытаясь развернуться, техника мешала друг другу. Водители переругивались, начальники кричали.

— Кто возглавляет группу водолазов? — спросил Ерожин.

— Я, — вперед вышел молодой парень в тельняшке с грустным лицом и смеющимися глазами, — я и есть вся группа. — Парня звали Карим.

— Петр Григорьевич, хорошо, что одного нашли. У нас не морская держава, — сказал Козлов. Ерожин показал Кариму участок берега от места, где Фатима входила в воду, до места, где она выходила.

— Предполагаю, что «Жигули» затонули в этом районе.

Карим кивнул и стал облачаться в костюм.

Народ успокоился. Не пожелавшие покинуть место действия расселись кучками вдоль берега и тихо переговаривались. Многие стаскивали с себя рубахи, пользуясь случаем погреться в рабочее время. Ерожин поймал на себе заинтересованный взгляд Мухи, как он стал называть про себя Мухобад, и весело ей подмигнул. Мухобад на этот раз не смутилась, а ободряюще кивнула. «Переживает», — с удовольствием отметил Ерожин. Козлов тоже волновался и смолил свои сигареты. Форменная рубаха его взмокла.

— Зачем ты поднял такой шум? — спросил Ерожин.

— Я позвонил Калиджону, тот спал. Я его разбудил и передал твои слова. Все остальное — его инициатива, — ответил Степан Павлович и улыбнулся.

— О начальниках или хорошо, или никак? — усмехнулся Ерожин.

— Столица! Сечешь с полуслова, — хмыкнул Козлов.

Наконец Карима облачили. Он надвинул маску и пошел в арык. Течение сносило. Карим вернулся, взял груз и пошел снова в воду. Народ повскакивал с мест и столпился на берегу.

Пузыри, что пускал Карим из своих баллонов, показывали маршрут движения водолаза под водой. Вот он быстро обследовал дно возле левого берега, повернул назад. Движение замедлилось. Идти против течения было труднее.

Теперь пузыри лопались ближе к середине потока. Еще один поворот и опять против течения, но уже возле правого берега. Прошло минут десять. Карим вышел на берег, сдвинул маску и выдохнул:

— Муть. Видимость не больше полуметра.

Обнаружил бетонную плиту ближе к центру.

Больше ничего.

Народ разочарованно вздохнул.

«Странно», — подумал Ерожин и позвал Козлова.

— Найди Сайда, — попросил он.

— Сайд здесь, — ответил Степан Павлович. — Вон сидит.

Ерожин оглянулся и увидел старика. Тот невозмутимо сидел на корточках. Ерожин подошел к старому узбеку, нагнулся и, почти касаясь его уха, тихо попросил:

— Саид-ака, покажи, где ты порвал свою сеть?

Сайд встал и пошел вдоль берега. Ерожин шел следом. Метров через пятнадцать вниз по течению Сайд остановился.

— Сайд здесь сеть рвал. Ближе к тому берегу рвал.

Петр Григорьевич оставил Сайда на месте, а сам побежал к водолазу.

— Могло машину так далеко утянуть? — спросил он у Карима.

— При таком течении могло и дальше, — ответил Карим. — Машина тонет не сразу.

Пока не выйдет воздух — плывет.

Карим проверил кислородные баллоны, надвинул маску и пошел в арык под прямым углом от места, указанного Саидом. Через три минуты он всплыл и замахал руками. Маска мешала говорить. Карим сорвал ее и крикнул:

— Есть!

Народ бросился к месту, куда должен был выйти из воды Карим. Десятки рук потянулись к водолазу, помогая ему выбраться из вязкого грунта.

— Заякорилась багажником. Капот немного задран. Передняя дверца открыта. Место водителя пусто. Дальше не видно. Муть, — рассказал Карим, немного отдышавшись.

Первым пожал руку москвичу Козлов:

— Поздравляю, Петр Григорьевич! Мастер.

За ним Калиджон и Хакимов, который при поздравлении не упустил случая уесть начальника:

— А билетик был самый обыкновенный, автобусный.

Мухобад не решилась проявлять свои чувства в присутствии стольких мужчин. Она только подошла поближе и восхищенно смотрела на Ерожина.

— Будем поднимать, — важно заявил Ахунбаев, явно позируя перед журналистами, которые окружили его и Ерожина.

Защелкали фотоаппараты, зажужжали камеры. Поняв, что увернуться от прессы теперь не удастся, Ерожин, построив Калиджона, Козлова, Хакимова и Мухобад, заявил:

— Вот группа, что вела дело. И не забудьте старого Сайда. Без него нам бы машину не найти.

Теперь предстояло сделать главное: поднять машину со дна. «КамАЗ» с краном, тяжело урча, двинулся по берегу. Долго маневрируя, громоздкий агрегат пристраивался поближе к арыку. Водитель, опасаясь завалить кран в воду, только на третий раз сумел так развернуть стрелу, чтобы трос шел к утопленной машине под прямым углом.

— Постарайся зацепить, чтобы ее не перевернуло. Очень важно сохранить содержимое, — попросил Ерожин Карима.

Тот снова пошел под воду. Чтобы зацепить «Жигули» со всех сторон, водолазу пришлось погружаться пять раз. Наконец подготовка к подъему закончилась. Водитель «КамАЗа» покинул водительское место и переместился в кузовную часть, где находилась кабина управления крана. Завыли двигатели. Из трубы «КамАЗа» вылетело облако черной гари. Трос натянулся и начал медленно накручиваться на вал. И вот синяя крыша «Жигулей» под возгласы толпы показалась из воды. Затем, медленно раскачиваясь и сбрасывая мутную воду из своего чрева, загаженная илом легковушка поплыла над арыком к берегу. Толпа отступила, дав машине опуститься на грунт, окружила ее, с любопытством заглядывая внутрь. Возбужденные возгласы смолкли. Наступила тяжелая пауза. Многие молча попятились. Ерожин попросил разогнать зевак и оцепить «Жигули».

Он подошел и заглянул в кабину. Зрелище открывалось ужасное. Раздутый труп мужчины расплылся на переднем пассажирском кресле.

В желтой массе головы с трудом угадывались черты человеческого лица. Руки и ноги, словно воздушные шары, распирали ткань костюма.

— Что будем делать? — спросил Козлов.

— Грузить, как есть, и везти в горотдел.

Машину со зловещим грузом снова подняли и поставили в кузов грузовика. Милиционеры с журналистами и зеваками молча расселись по машинам. Ерожин устроился на заднем сиденье начальственной «Волги» и оказался рядом с Мухобад. По дороге в город девушка дрожала всем телом. Ерожин положил ей руку на плечо. Мухобад посмотрела на Петра Григорьевича долгим испытывающим взглядом и успокоилась.