Тут у меня почему-то всплыла в голове фамилия «Ходорковский», и ряд других. А также ассоциации с тем, что «инонациональная или иноконфессиональная прослойка», сиречь «оккупационный класс» в РФ составляет даже не 10 %, а 2 % чиновничества. Опять ассоциации по Фрейду, будь он не ладен! Молчу, молчу…

Какую отрасль экономики РФ ни возьми, на нижних этажах пирамиды, вплоть до графов, имеет место более-менее честная конкуренция между представителями русского населением и ставленниками оккупационного класса. Но подняться на уровень герцога и выше простому человеку, тем более бизнесюку, не светит. В секс-индустрии проявление дурной закономерности ярче, поскольку сам бизнес криминализирован и как бы запрещён. Поэтому я и уделил ему столько внимания. Теперь расскажу про маркизов. Или князей, если ты, читатель, патриот. Тут я покину область «я видел» и перейду к «я знаю». Герцога я видел. С ним договариваются об открытии новых точек. На вновь организованное место высокий гость непременно приедет. Фе-одальная традиция: лорд должен лично обозреть всё, что растёт и процветает на его землях. В некоторых депрессивных, но протыкаемых федеральными трассами регионах теневые налоги от проституции составляют немалую часть местного бюджета. Ту, из которой что-то реально финансируется. Князья-маркизы до посещения отдельных объектов не снисходят. Слишком уж обширна территория.

Помнишь, приятель, как появились в РФ первые газеты бесплатных объявлений? Сначала никаких ограничений на их содержание не было. Лично видел в 1992-ом в газете «Из рук в руки» объявление: «Гранату продаю». Жаль, не купил. Потом возникли запреты. Продавать оружие и наркотики; а также просить подаяние по частным объявлениям, слава Богу, стало нельзя. Вторая волна ограничений касалась деятельности религиозных сект, расплодившихся в РФ. После краха МММ в 1994-ом запретили рекламу финансовых пирамид и ряда других MLM-контор. Как только запреты (публичные или нет) вводились, они тут же исполнялись. Для власти нет ничего легче, чем закрыть провинившуюся газету и конфисковать тираж. Он весит несколько тонн, его не спрячешь; не иголка. К тому же, типография, перевозки, куча следов: всем всё известно. И даже если тираж печатается не в России, — например, ИД «Коммерсантъ» печатает его в Финляндии и возит самолётами, ряд глянцевых журналов делают так же, — всё равно не спрячешь: таможня и перевозки. Издания это знают, и, если они не ленинская «Искра», на любой рык начальства берут под козырёк. Чего в этом контексте стоят рассуждения о свободе прессы, решай сам, приятель. В пику рассуждений о независимости Интернета замечу, что закрыть интернет-издание ещё проще: хостинг может отключить сайт нажатием одной кнопки. Сложнее отследить нежелательный контент. Поэтому все электронные издания, размещающие секс-контент, зарегистрированы где-нибудь в Доминиканской Республике или Коста-Рике. Иногда на русские фамилии.

Но вернёмся к бумажным СМИ. Открываю сегодняшний МК, где ранее работал: «Ох, массаж», «Мулатки-шоколадки», «Досуг дамам дорого», «Голубая луна», «Досуг, студентки». Дальше цитировать? В других газетах то же самое; в Интернете — вообще море. Ничего не изменилось со времен «лихих 90-х». Запрети государство, на бумаге эта реклама завтра исчезнет, а в Интернете сильно сократится. Но не запрещает, даже когда из-за передела рынка ловит на горячем.[77] Почему?

Маркиз — это владелец Марки, то есть провинции или целой страны. Он лишь на одну ступень ниже короля. В известной сказке «Кот в сапогах» сватовство «маркиза Карабаса» к принцессе не вызвало возражений: по титулам не мезальянс, а в богатстве жениха ушлый кот царя-батюшку сумел убедить. В РФ есть группа властных маркизов, на которых замыкается теневая пирамида секс-индустрии. Насколько мне известно, короля там нет или он очень слаб. Да и зачем он нужен, если для исполнения функций достаточно официальной вертикали власти? Существующее положение выгодно маркизам, и они не дают его изменить. Ты спрашивал о злодеях, приятель? Вот они. Корень зла в том, что секс-индустрию не удаётся ввести в правовое поле. Пока не будет закона, регулирующего этот бизнес, даже самая честная полиция ничего не сможет сделать; только крышевать. Законопроект «О регулировании платных услуг сексуального характера» отправлялся депутатами Госдумы на доработку трижды: в 2000, 2003 и 2004 годах. В июне 2005 года он был рассмотрен, и окончательно отвергнут. Слишком много высокопоставленных особ пасётся вокруг миллионной российской секс-индустрии. Гораздо больше, чем кормилось вокруг казино, систему которых государство всё же нашло в себе силы сломать. Для чего пришлось арестовать кое-кого из герцогов-прокуро-ров, крышевавших этот бизнес.[78] Принять закон о проституции означает перевести секс-индустрию РФ из феодализма в капитализм. А зачем?

Как всегда, главное зло в том, что всех всё устраивает.

Не устраивает только «крота истории», который «роет медленно, но неутомимо» (© Гегель). Зато ямы — хрен выберешься. Потому что эта зверюга роет под фундаментом. Не одна, и даже не десяток лишённых опоры пирамид уже провалились в тартарары, но их упорно продолжают строить. Только народ пирамиду закончит, сядет заслуженный отдых вкушать — хрясть! — фундамент тю-тю, а все участники строительства в такой дыре, что света белого не видно. Фундаментом криминальной пирамиды секс-индустрии РФ служат крепостные-проститутки. И он меняется, хотя пока не рушится, на глазах.

Начнём с простого вопроса: а почему они не бегут? Действительно: вот женщину сломали, поставили на точку; она отработала неделю-другую. Контроль со стороны бандитов ослабевает. Расходы на закрепощение окупились, а за каждой крепостной следить никакой дружины не хватит. Шок постепенно проходит; женщина осматривается, получает информацию. На каждый роток не накинешь платок, тем более, на рты хабалок-проституток. Женщину начинают отпускать на выезд и к «ночникам», берущим проститутку на ночь. У клиентов есть телефоны, а дверь в квартиру или кабину дальнобойщика не стережёт звероподобный охранник. Бежать легко, а искать будут, только если крупно задолжала. Чего не бегут? Во-первых, бегут. Способов ухода с точки три: бегство, карьера и замужество. Текучесть кадров на точках колоссальная. За 3 года состав крепостных меняется почти полностью; производство-то вредное. Если бы не бежали, система непрерывного закрепощения (вербовки) новых женщин была бы не нужна, но она работает. Тем не менее, средний срок службы проститутки составляет 2 года, а реальный шанс сбежать появляется через месяц. Налицо разрыв. Почему они соглашаются стоять на обочине за 40 тыс. руб. в месяц?

А куда бежать-то? Вариантов немного: образования у проституток, как правило, нет. Читать-писать, конечно, умеют. На уровне начальной школы. Натурально: читают по складам, и с трудом расписываются. Многие, если не все, пьют; некоторые употребляют наркотики. Ночью на точке холодно; шлюхи греются известным способом. Хотя пьянство на работе строго запрещено, к середине ночи половина женщин лыка не вяжет. Помимо прочего, точка затягивает. Пока женщина пользуется спросом, она сыта и пьяна, у неё приличная одежда и относительно лёгкие деньги. Перспектива вернуться в провинцию и пахать за 7 тыс. руб. в месяц ей никак не улыбается. Можно устроиться в городе, но кем — министром? Для этого по закону нужно иметь высшее образование. Других рабочих мест, кроме продавщиц и уборщиц, для женщин без образования не предусмотрено. Это 25 тыс. руб. в месяц вместо 40 тыс. руб. на точке. При этом плата за жильё резко вырастёт: проститутки живут по трое-четверо, жильё им снимают сутенёры. Сбежавшая вынуждена искать и платить сама: 20 тыс. руб. вместо 7 тыс. руб. Бежать невыгодно. Но баланс резко меняется, когда женщина срабатывается. Лиля, 28 лет, проститутка со стажем: «Здесь многие через 2–3 года плюют на всё и сбегают домой. А я 6 лет отпахала. Трёх сутеров сменила. Теперь стало хреново. Раньше я за 9 тыс. руб. отъезжала, потом за 7 тыс. руб., а теперь и за 5 тыс. руб. никто не берёт. Су-тер, гад, штрафует (если проститутка долго не приносит денег, сутенёр штрафует её, чтобы заставить продавать себя дешевле). Да и от ментов, как раньше, бегать не могу. Наверное, завязывать пора. Купи меня, а?» Вот тут-то и наступает прозрение. Когда на точке женщина начинает зарабатывать меньше уборщицы, возникают мысли о бегстве. Как говорится, «экономика должна быть экономной» (© Л.И. Брежнев).