«А что, если моя мать права?»

Что, если Мэл на самом деле такая же слабая, как ее отец, – хуже того, что, если в маленьком черном сердечке Мэл затаилась склонность к тому, чтобы делать добро?

И Мэл передернулась, идя вслед за своими товарищами.

Нет. Если проклятие на нее не подействовало, это означает, что она совершенно определенно не дочь своего отца. И в один прекрасный день сама станет новой Малефисентой.

Должна стать.

Она возвращается домой с пустыми руками.

И страшно подумать, что начнется, когда ее мать это узнает.

Да, это совсем не напоминало тот круг почета, который Мэл представляла себе, отправляясь на поиски Запретной крепости. Потерпевшая поражение четверка неудачников начала отход по своим собственным следам в поисках выхода из замка. Они, как обычно, потеряли все, ничего не достигнув. По всем разумным меркам – и тем более по гораздо менее разумным меркам ее матери, думала Мэл, – они, все четверо, потерпели сокрушительное поражение. Полный облом.

И она – в первую очередь.

Но тем не менее, покидая погруженный во тьму тронный зал, Мэл невольно почувствовала облегчение.

При этом у Мэл появилось странное ощущение: ей казалось, что атмосфера в замке изменилась. Он словно умер, не излучал больше ту злую энергию, которая чувствовалась раньше.

– Как ты думаешь, дырка в куполе снова затянулась? – спросила Мэл у Карлоса. – Что-то изменилось вокруг.

– Возможно, – ответил он. – А может, просто выдохлась залетевшая сквозь дырку магическая энергия.

Мэл подняла глаза вверх, к небу. У нее появилось ощущение, что на их острове вновь не осталось магии.

Никто из них не произнес ни слова, когда они проходили через зал с Волшебным Зеркалом, поверхность которого стала теперь совершенно обычной. Но Иви, тем не менее, не рискнула даже взглянуть в его сторону.

Никто не сказал ни слова, пока они шли по выкрошившемуся мраморному полу, не слыша на этот раз ни топота крысиных лап, ни хлопанья крыльев летучих мышей. Также молча они прошли мимо логова гоблинов, через тесные расщелины лабиринта, через зал с гобеленами, через портретную галерею, пока не достигли большого пустого зала, бывшего совсем недавно засыпанной песком Пещерой Чудес.

Это место быстрее остальных постарался пройти Джей, он первым добрался до разрушенной, сгнившей деревянной двери, через которую они вошли сюда.

А Карлос особенно спешил миновать извилистые проходы, ведущие к выложенному черным мрамором, затянутому туманом главному холлу крепости. Он распахнул входные двери замка и вновь оказался лицом к лицу с каменным мостом и стоящими на нем статуями горгулий.

Горгульи смотрели на него.

Остальные трое путешественников подошли к Карлосу, остановились и уставились на зияющую перед ними пропасть. При виде этого бездонного ущелья кружилась голова, но Карлос медлил, не решаясь вновь ступить на узкий мост.

– Отлично, – бодрым тоном заметила Иви. – Нужно просто проделать то же, что и в прошлый раз.

– Само собой. Мы пройдем по этому дурацкому мостику, – кивнул Джей. – Осталось совсем недалеко.

Так оно и было. На другом конце моста хорошо виднелась извилистая тропинка, ведущая к колючим зарослям, сквозь которые они вошли в крепость.

– Мы практически дошли, осталось всего ничего, – кивнула Мэл и искоса взглянула на Карлоса, который вздохнул.

– Не знаю, не знаю, – сказал он, посмотрев на Мэл. – Вам не кажется, что мост выглядит теперь не таким, как бы это выразиться, надежным, что ли? Может быть, расшатался от подземных толчков, которые здесь были? Мне почему-то кажется, что дорога через мост – не самый надежный путь.

С ним никто не стал спорить.

Мост оставался проблемой. На вид он сейчас был целым, без отсутствующих секций, без провалов, но они-то знали, что в этой крепости ничему нельзя доверять.

И никто из четверых не решался первым шагнуть на мост после того, что здесь происходило в прошлый раз. Всем вспомнились загадки горгулий. Хотя тогда, разгадав их, они легко миновали мост, кто знает, что их может поджидать на обратном пути.

– Не уверен, что снова смогу сделать это, – сказал Карлос, глядя на лица каменных статуй.

И поморщился, представив себе, как они вновь возвращаются к жизни.

Раньше в своем воображении Мэл рисовала лишь картину, где она добывает для своей матери ее потерянный посох и возвращается домой героиней. Она не слишком задумывалась о деталях своего триумфального возвращения, и когда козырная карта – посох – оказалась битой, обнаружилось, что никакого запасного плана у нее попросту нет.

Но сейчас, глядя на Карлоса, дрожащего от страха, как она догадывалась, при мысли о рушащихся мостах, меховых шубах и о матери, которая любила их больше, чем его, Мэл приняла решение.

Она вышла вперед и сказала:

– Тебе не придется снова делать это. – Она сделала шаг, другой. – Я имею в виду, что не придется больше иметь дело с этим мостом. Теперь моя очередь.

– Что? – смутился Карлос.

Мэл двинулась вперед. Налетел порыв холодного ветра, но она не остановилась.

Мэл плотнее завернулась в свою куртку и крикнула прямо в лицо горгульям:

– Вам меня не напугать! Видала я кое-что и похуже! Вы что, думаете, что я в Аурадоне выросла?

Ветер взвыл. Мэл сделала еще шаг, махнула остальным, показала, чтобы они шли следом за ней.

– Ты рехнулась? – покачал головой Джей, шагая за Мэл.

– В самом деле, Мэл. Ты не обязана это делать, – прошептал Карлос, пристраиваясь вслед за Джеем.

– Безумие, – прошептала Иви, но пристроилась вслед за Карлосом.

– Кто рехнулся, я? – еще громче спросила Мэл. – А как вы думали? Ведь я хожу в школу, которая находится на кладбище, ем заплесневевшие булочки на завтрак. Моя собственная мать послала меня в это запретное опасное место за какой-то потерянной палкой, – фыркнула она. – Хуже того, что уже со мной случилось, не будет.

Произнося эти слова, Мэл продолжала пробираться вперед. Она уже миновала середину моста, остальные трое тащились следом за ней.

Ветер ревел, хлестал им в лицо, словно пытаясь сбросить с моста, и, наверное, сбросил бы, позволь ему это Мэл. Но она не позволила.

– И это все, на что ты способен? – спросила у ветра Мэл, гордо задрав подбородок. – Думаешь, легкий ветерок может напугать такую девушку, как я? Ошибаешься!

Сверкнула молния, и Мэл бросилась бежать, друзья бежали за ней. К тому времени, когда ни добрались до противоположного края пропасти, мост начал раскачиваться так сильно, что грозил рухнуть.

И на этот раз это не было иллюзией, все было по-настоящему.