Мир исчез, выворачиваясь наизнанку, на миг погружаясь в непроглядную пустоту, а затем вернулся – неожиданно, резко, вбивая в опустевшие легкие свежий воздух и заставляя дышать.

Хеан покачнулся и вцепился пальцами в стену. Кажется, борьба с ловушками вымотала его сильнее, чем он полагал изначально.

«Не спи! – завозилась на плече шальра.- Ты промахнулся с направлением, мы все еще внутри Храма».

– Да? – Ловец огляделся, медленно приходя в себя. Судя по всему, они попали в подвальные помещения:

окон не было, и глаза Хеана не сразу приспособились к сумраку. Пахло сыростью, плесенью и кровью. А еще магией исцеления. Сочетание казалось настолько диким, что Хеан не сразу вызвал новый переход, а неподвижно застыл, теряя драгоценное время.

Прикованное в дальнем углу изможденное существо медленно повернуло голову на шум.

– Господин ловец? – едва слышно донеслось до него. Хеан нахмурился, не сразу вспомнив, почему голос

грязного пленника показался знакомым. После чего длинно выругался, выпуская накопившиеся эмоции.

– Значит, «обознался», светлейший жрец? – процедил он, адресуя вопрос каменным стенам.- Значит, Храм ничего не забирал? Ну так, значит, Храм и не будет против, если я возьму то, что он у меня не забирал?!

«Остановись! – сухим шорохом отозвались в голове мысли шальры.- От цепей исходит светлая сила, их так просто не расколоть. А ты почти истратил свой запас душ».

– Плевать! – оборвал ее ловец.- Девчонка принадлежит мне.

«Твое глупое упрямство приведет к проблемам! Душа послушницы едва-едва покроет те, что придется потратить для ее освобождения».

– Но ведь покроет же? – Хеан подбросил на ладони последние кристаллы.

«Если она не умрет у тебя на руках. Разве ты не видишь, в каком она состоянии? – недовольно заметила птица.- Непонятно, как ей удается удерживаться в сознании».

– Какая разница? Может, шок так действует…

«Ты меня вообще слушаешь? Человек не может выжить с подобными ранами!»

– Она же жрица. А Храм владеет лечебной магией,- пожал плечами ловец.

«Послушница. И если бы она умела исцелять, неужели истекала бы тут кровью?»

Хеан не счел нужным ответить и сжал пальцы, ломая кристаллы. Тонкий всплеск чужого страдания пронесся по камере порывом ледяного ветра, обращая мокрые потеки на стенах в осколки хрусталя.

– Светлые… – с нотой презрения пробормотал ловец, наблюдая, как девчонка шевелится в покрывшихся инеем цепях, стремясь отодвинуться подальше. Творимая так близко магия смерти должна была причинять ей ощутимую боль.- Интересно, почему ее держат в таких условиях? – Он задумчиво уставился на все еще не желавший гаснуть рисунок остролиста на широких оковах.

«От нее пахнет силой Киренха,- заметила шальра.- Будь осторожен».

– Не мешай,- отмахнулся Хеан, продолжая стягивать магические потоки вокруг кандалов. Защищенный Аэлерой металл сопротивлялся, не желая менять форму. Послушница дернулась, когда очередной поток коснулся ее своим краем, оставив на коже широкий след из неглубоких царапин. Остролист полыхнул сильнее, разгораясь белым светом.

«По-моему, ты задел сигнальные руны… – прошелестела птица.- Если мы не покинем это место в ближайшее время, жрецы Храма появятся и здесь».

Хеан покосился на пламенеющий рисунок и пробормотал себе под нос парочку ругательств.

– Не собираюсь сдаваться из-за каких-то железок! «Предпочитаешь умереть?» – съязвила шальра.

– Я не настолько слаб! – Он скользнул взглядом по обросшим сосульками камням.- А устройство этой камеры имеет один существенный огрех… – Ловец стремительно вывел в воздухе кроваво-красную руну и резким движением швырнул ее в стену – в каком-то волоске над головой послушницы. Камни дрогнули и с грохотом посыпались вниз, погребая под собой пленницу.

«Труп не так жалко бросить?»

– Не рассчитал… – Выбитые обвалом клубы пыли заставили его закашляться.

«Молоде-э-эц…»

– Заткнись! – Хеан склонился над созданным курганом, отбрасывая в сторону камень за камнем.- А она ведь еще дышит…

«Невозможно».

– Мне везет,- Он усмехнулся, вытаскивая послушницу из наспех расчищенного завала. Та не сделала ни малейшей попытки к сопротивлению, лишь смотрела на него широко распахнутыми изумленными глазами. Покореженные, но так и не выпустившие пленницу цепи он небрежно обмотал вокруг дрожащего тела, чтобы не мешали нести добычу.

Девчонка оказалась неправдоподобно легкой, будто ее уже успели превратить в опустошенную, и была до странности похожа на высохшую мумию. От нее прежней остался только голос да тяжелая копна каштановых волос, вьющихся непокорными кудрями. Казалось, что эти кудри паразитируют на исхудавшем теле, вытягивая из него остатки жизни.

Удерживая послушницу одной рукой, Хеан взмахнул окровавленными пальцами, вызывая переход. По счастью, пол камеры тоже не был защищен от чужеродного воздействия. Камни вздыбились, раскалываясь мелкой крошкой, и выпустили незваного гостя.

Ловец чересчур устал, и переход вывел его в место, находящееся всего в каких-то нескольких шагах за внешней стеной Храма. За прошедшее время снаружи поднялась метель, тотчас скользнувшая ледяными щупальцами под пестревшую прорехами одежду. Звякнули намотанные на девчонку цепи, ударяясь друг о друга.

Хеан раздраженно выдохнул, оглядываясь по сторонам.

– Хорошо еще, что ночь… – Он опустил свою ношу в ближайший сугроб и стащил через голову разорванную рубаху.

«Что ты делаешь? – спросила спланировавшая рядом шальра.- Мало того что потерял плащ… Решил умереть от простуды?»

– Можно подумать, эти лохмотья меня согреют. От волос и то больше прока.- Ловец отщелкнул заколки, распуская косу. Рубашку он торопливо обернул вокруг цепей послушницы, завязав неаккуратную конструкцию грубым узлом.- Услышат же,- пояснил Хеан.- Пока мы доберемся до ближайшего постоялого двора…

«Она могла бы идти и сама.- Птица склонила набок голову, сверля его неподвижным взглядом.- Ты вымотан, не к чему таскать ее на руках».

Ловец окинул девушку взглядом, ненадолго задержавшись на разбитых в кровь ногах. Та по-прежнему молчала, позволяя вертеть себя из стороны в сторону, как тряпичную куклу.

– Не дойдет,- решил Хеан.- Кажется, кости сломаны. Ладно, лишняя грелка – не самый плохой вариант.

«Она же как ледышка,- прошелестела шальра.- Думаешь, я не чувствую?»

– Думаю, ты слишком много болтаешь! Какое твое дело, как я таскаю свои вещи? Да хоть бы на голове понес! – Он сгреб в охапку грязное тело и быстрым шагом направился на север, удаляясь от сияющей серебром громады Храма. Птица издала недовольный клекот и стремительно взмыла следом, догоняя и занимая привычное место на плече.