Раздался какой-то шум, дверь распахнулась, выпуская на холод немолодую статную женщину в теплом платье:

– Кого дорога принесла? – спросила она красивым звучным голосом. Потом увидела старшину и поджала губы: – Ты Микаэле? Один?

– Нет, с подопечной, – отозвался старшина с непривычной для меня мягкостью. – Пустишь?

– Заходите!

Голос звучал прохладно, но Микаэле подмигнул мне – не тушуйся, мол, и повел под навес.

В доме было тепло и очень светло. Мы прошли через прихожую, сняли плащи и повесили их к теплому боку маленькой печи. Слева видна была кухня с начищенными сковородками и кастрюлями, справа находилась комната с закрытой дверью. Хозяйка дома прошла прямо, жестом пригласив нас следовать за ней.

Я шагнула и остановилась. В небольшой комнате сразу с тремя окнами горела большая лампа с прозрачным стеклом. Я засмотрелась – прозрачное стекло в этом мире было большой редкостью и ценностью. Правда, через минуту стало понятно, зачем здесь столько света – между окнами расположилась подставка с огромной подушкой на ней, и по белой полотняной наволочке плыл-извивался прихотливый морозный узор коклюшечного кружева!

Я замерла от восторга!

– Боже, какая красота! – выдохнула совершенно искренне. – Разве можно создать это чудо человеческими руками?

– Очень даже можно, – улыбнулась мне хозяйка.

– Адриана – лучшая кружевница этих мест, – с легкой улыбкой поведал старшина, – жаль, у них с Алваро родились только сыновья, и некому передать ремесло.

– Ох, Микаэлле, – покачала головой женщина, – кто сказал тебе такую глупость? Давненько ты не был в наших краях! Мальчики, конечно, не сядут за коклюшки сами, зато они успели жениться и родить мне пару внучек. Годика через три-четыре буду выбирать себе ученицу!

– Поздравляю! – Старшина смутился. Видно, и правда давно не заглядывал к свояченице. Слишком многое между ними стояло. Я почему-то была уверена, что кружевница не хотела отпускать сестру в бродячую жизнь и не простила зятю ее ранней смерти.

– Ладно тебе лясы точить, говори, зачем пожаловал? – строго сказала Адриана.

– Девочку пустишь на постой? Дней на десять?

– А что, у тебя фургоны кончились? – ехидно уточнила женщина.

– Мы на Бино-Нуво в шато едем, говорят, сам король будет и его прихлебатели с ним. Кати слишком хороша, чтобы развлекать собой этих шакалов!

Кружевница бросила на меня пристальный взгляд. Я поняла, почему Микаэле настоял, чтобы я пришла сюда без маскировки.

– Действительно, – женщина царственно повела рукой, – слишком лакомый кусочек для аристократических повес. Оставляй. Надеюсь, не подеремся.

– Вот немного денег на еду и дрова… – Старшина опустил на столик мешочек, звякнувший монетами.

Адриана только царственно кивнула. В доме чувствовался достаток. А еще поражала правильная речь женщины и… ее серые глаза. Похоже, старшина когда-то увел из дома дочь благородного рода? То-то его сыновья такие рослые и светлоглазые!

– Через десять дней вернусь! – пообещал уже мне Микаэле, разворачиваясь к двери.

Хозяйка дома останавливать его не стала, только спросила в спину:

– У девочки хоть смена одежды есть?

– Доменико сейчас принесет все! – ответил Микаэле, уходя.

Я потаенно вздохнула. Доменико – один из сыновей старшины. Серьезный и ответственный. Ему я и оставила узел с одеждой и любимой скрипкой. Вот кому Адриана обрадовалась. Стоило парню войти в прихожую, как его тут же обняли, расцеловали в щеки и потащили на кухню – кормить. Мне тоже перепала миска сытной похлебки. И пока Нико делился с тетушкой новостям из жизни отца и братьев, я тихонько сидела в углу, вспоминая наши посиделки с дядюшкой Одэлисом.

Потом Доменико ушел. Адриана убрала продукты, попросила меня сложить посуду в таз и залить водой.

– Завтра девочка придет, вымоет, – сказала она, – а пока пойдем, покажу тебе постель.

За той самой закрытой дверью обнаружился короткий коридорчик с тремя комнатами. Первая была хозяйской спальней, а две другие – одинаковыми комнатами с большими кроватями.

– Выбирай любую, – сказала хозяйка, – постельное чистое, я комнаты готовыми держу на случай приезда сыновей. Завтра девчонка придет, пыль смахнет и полы вымоет, а пока давай спать.

– А… умыться у вас где можно? – растерялась я.

– Купальня возле кухни, – Адриана повела меня обратно через прихожую, и я с изумлением обнаружила теплый закуток с большим медным тазом и кувшином. – Вода сама стекает вниз, – женщина ткнула в слив, сделанный в плиточном полу, и напомнила, что в комнате под кроватью стоит горшок.

Я была поражена! Уже несколько месяцев я колесила по дорогам этого мира и нигде не видела таких удобств! Слив в полу, теплая купальня не в поместье, а в простом сельском доме!

Видимо, лицо выдало мое изумление, потому что Адриана грустно усмехнулась:

– Я не всегда была кружевницей, – сказала она с легкой печалью. – Мой отец был аристократом. Младшим сыном в большой семье. Ему предлагали выгодный брак, но он выбрал мою мать – дочь служанки и синьора. Семья выделила им дом с оливковой рощей. Отцу пришлось много работать, да и матушка не сидела на месте, но мы получили самое лучшее образование, какое только могли. А потом наступила время выходить замуж. И оказалось, что мы, бесприданницы, да еще с примесью низкой крови, никому не нужны. Братья пошли в армию, а мы с сестрами вышли замуж за тех, к кому позвало сердце…

При этих словах Адриана так улыбнулась, что я поняла – о своем выборе она не жалеет. Впрочем, откровенничать кружевница не стала, показала, где взять воды для купания, и ушла к себе. Я быстро ополоснулась, радуясь редкой возможности, и легла спать.

Почему-то в эту ночь мне снова приснился герцог ди Новайо. Он смотрел на меня больными глазами, но молчал и даже рук не тянул. Я так этому удивилась, что сама подошла к нему, понимая, что это сон, и погладила по щеке, а потом вздрогнула и проснулась.

Глава 48

Оказалось, меня разбудил стук в дверь – пришла девушка, помогающая по хозяйству. Она поздоровалась, поглядывая на сонную меня, и занялась делами. Судя по тому, что она делала все сама без напоминаний и приказов со стороны Адрианы, это было ее ежедневной работой.