Подъем был совсем нетрудным, Патрику ни разу не пришлось воспользоваться альпенштоком, и Надя легко поднималась за ним по каменной лестнице. Оглянувшись, она увидела внизу изумрудно-зеленую бухту и в ней — судно, которое казалось отсюда совсем крошечным.

Подъем продолжался еще несколько минут, и вот каменная лестница завершилась. Патрик, а вслед за ним и Надя оказались на ровной каменной площадке. Перед ними на отвесной скале снова был высечен тот же знак — распростерший крылья орел.

А в самом центре площадки Надя увидела выбитый на камне ровный круг с отметками, в середине его возвышался четырехгранный каменный обелиск, увенчанный орлиной головой, чуть ниже которой было просверлено круглое сквозное отверстие.

— Что это? — спросила девушка, показав своему спутнику на круг с обелиском.

— Часы, — ответил Патрик, не задумываясь. — Солнечные часы, причем довольно точные. Клюв орла на вершине обелиска показывает на полдень, тень от обелиска — на текущее время. Сейчас на моих часах без четверти двенадцать, и тень показывает такое же время.

— Откуда здесь эти часы? Кто их сделал? У капитана Флинта явно не было для этого времени! Он пробыл на острове совсем недолго…

— Значит, эти часы были здесь до него. Возможно, он когда-то был тут раньше или от кого-то слышал про это место. Во всяком случае, указания на дублоне Флинта привели нас именно сюда, на эту площадку, значит, здесь капитан спрятал свое сокровище. О том же самом говорит орел, высеченный на скале.

Надя и Патрик несколько раз обошли площадку — но на ней ничего не было, кроме солнечных часов. Никаких следов тайника — только ровная, отвесная скала впереди и такая же удивительно ровная поверхность под ногами, словно какой-то древний каменотес отшлифовал камень своим инструментом.

— Дальше прохода нет, — проговорил Патрик, закончив тщательное обследование площадки. — Сокровище спрятано тут. Если оно вообще существует.

— Капитан здесь был, — отозвалась Надя. — Он оставил на скале свой знак. Вряд ли он проделал такой трудный путь только для того, чтобы высечь на этой скале птицу — вроде тех мальчишек, которые залезают на памятник, чтобы написать на нем «Здесь был Вася».

— Но в таком случае где он спрятал свое сокровище?

— До сих пор во всех затруднениях нам помогал дублон, может быть, и сейчас он подскажет нам решение. — Надя достала из кармана монету, внимательно вгляделась в нее.

— Я забыла, вы объясняли мне, что значат эти две буквы, — проговорила она после недолгого раздумья. — Вот здесь выбито «M» и «D»…

— Это инициалы казначея Либерталии Мартина Брауна, — машинально ответил Патрик. — Только вторая буква не D, а B…

— Да нет же, посмотрите, здесь все-таки D!

Патрик подошел к ней и внимательно взглянул на монету. На ярком солнце дублон ослепительно сиял, и буквы, которые в тени кабинета казались полустертыми, читались теперь отчетливо.

— Да, вы правы… — признал англичанин. — Это латинское D…

— Но на этом дублоне нет ничего случайного! Помните игру в десять отличий? Каждое отличие этой монеты от обычного дублона вело нас в нужном направлении! Цифры по кругу, орел вместо гуся, двойная вершина… наверняка и эти буквы что-то значат!

— Буквы… — повторил Патрик. — Латинские M и D, кроме буквенных значений, имеют еще и численные. Это римские цифры. M — это тысяча, D — пятьсот, вместе они значат тысяча пятьсот… к примеру, этими двумя буквами обозначают тысяча пятисотый год…

— Тысяча пятьсот… — задумчиво проговорила Надя и, взяв у Патрика альпеншток, нацарапала это число на камне, — 1500… а если разделить это число на две части, получится 15–00… пятнадцать ноль-ноль, три часа пополудни… что, если попробовать поставить солнечные часы на это время?

— Что значит — поставить? Солнечные часы нельзя подвести или переставить на нужное время, они не спешат и не отстают — их ход зависит только от вращения Земли вокруг Солнца, и перевести их так же невозможно, как остановить Солнце… правда, в Библии был один персонаж, который все же остановил светило — иудейский военачальник Иисус Навин…

— Слушайте, Патрик, я что, по-вашему, в школе не училась? Видите, в обелиске есть отверстие. Как вы думаете, для чего оно предназначено? Попробуйте вставить в него свой альпеншток и повернуть!

Англичанин взглянул на нее с сомнением, однако не стал спорить. Он вставил ручку альпенштока в отверстие и всем весом навалился на нее.

— Ну, вы видите: ничего не получается! — проговорил он через минуту, вытирая пот. — Ой, нет, кажется, получается…

Раздался чудовищный скрип, и каменный обелиск медленно сдвинулся с места.

— Вот видите, он все-таки вертится! — обрадовалась Надя. — Попробуйте повернуть так, чтобы орлиный клюв смотрел на три часа. Думаю, раз вы смогли сдвинуть его с места, теперь дело пойдет легче!

— Это… не так… легко!.. — пропыхтел англичанин, всем весом нажимая на альпеншток. — Я… чувствую себя так, будто… остановил… Солнце!..

— Красноречие вы не утратили, значит, силы еще есть!

Тем временем каменный обелиск повернулся на четверть круга, и орлиный клюв указывал теперь на три часа. Патрик остановился, вытер пот со лба и укоризненно посмотрел на Надю:

— Ну вот, я сделал то, что вы хотели, и ничего не…

Он не успел закончить фразу. Раздался чудовищный скрежет, и часть скалы, на которой был высечен летящий орел, отъехала в сторону, открыв темный таинственный проход внутрь горы.

— Ура! — Надя захлопала в ладоши. — Вы это сделали! Вы открыли тайник капитана Флинта!

— Ну, не совсем я… — скромно потупился Патрик. — Это была ваша идея… но я, конечно, тоже постарался. В общем, пойдемте, Надья, сокровища нас ждут!

Он достал из своего рюкзака фонарь, включил его и подошел к темному проему. Вниз вели крутые каменные ступени…

В дверь гостиничного номера постучали. Высокий человек с удивительно светлыми волосами поставил стакан на стол и проговорил в сторону двери:

— Кто там?

— Обслуживание в номерах! — донесся из-за двери мелодичный женский голос с едва заметным акцентом.

— Я ничего не заказывал! — рявкнул мужчина.

— Из вашего номера звонили, заказывали бутылку шампанского «Золотой дублон»!

— Вот как? — беловолосый достал из кобуры тяжелый армейский пистолет, положил на столик рядом со стаканом, накрыл его глянцевым журналом и только тогда проговорил:

— Верно! Заходи!

Дверь открылась, и в номер вошла молодая стройная женщина с живым подвижным лицом, в строгом платье горничной с крахмальным передником и наколкой.

— Ты кто? — спросил беловолосый, когда горничная закрыла за собой дверь.

— Я — Надин, — ответила та. — На корабле твои люди взяли не ту женщину.