— Да, — согласилась я. — Совсем не плох. Но ты у меня всё равно лучше всех, — улыбнулась ему.

Артём на это победно улыбнулся.

Эх, всё-таки мальчишки, они в любом возрасте мальчишки. Стоит только пару ласковых слов сказать и уже плывут. Ещё потом что-то про женщин говорят!

В последующие дни мы со Стасом подали документы на развод, а заодно с Артёмом — на признание отцовства. Квартиру родителей было решено сдавать, а сами мы переехали к Акимову. Оттуда было удобно и на работу Артёму ходить, и Антона водить в садик и на процедуры. Впрочем, на последние его водил Стас. Он же забирал брата из садика. Возвращал уже ко сну. Мальчишка только и успевал, что искупаться и выпить молока с печеньем, попутно рассказывая о том, чем они занимались с "папой", после чего засыпал, едва голова касалась подушки. А вот с сыном выходило сложнее. Он вдруг решил, что ему надо спать непременно со мной. Вылезал из кроватки и приходил к нам в спальню. В первый раз так вовсе умудрился выпасть из неё, вылезая. Кто из нас с ним больше испугался — сложный вопрос. Плакали мы оба. После этого я сидела рядом до тех пор. пока он не засыпал. И кроватку подвинула к дивану, на всякий случай. И не зря. Неудачный опыт моего чада ничему его не научил. Он действительно снова вылез. Правда, теперь упал на заваленный мягкими подушками диван. Ну а дальше ползком до меня. Я лишь вздрогнула, когда мою ногу обхватили маленькие ладошки, посмотрела вниз, а Тёмка стоит и улыбается во все свои четыре зуба.

— Вот ты вредный, — только и сказала я тогда.

Так и повелось. Мы его в кровать, он обратно к нам.

Ещё я снова возобновила учёбу. Нет, на дневное уже не вернулась, так и осталась на дистанционном обучении, но решила не бросать это дело, хотя сын отнимал почти всё свободное время. К тому же, у нас полезли очередные зубки, отчего Артёмка капризничал и отказывался даже играть. Ползал и грыз всё подряд: косяки, ножки стульев и столов, диван и прочую мебель. Специальные игрушки ему были не интересны. Помогала только корка хлеба, которой он с видимым удовольствием чесал дёсны и специальный гель.

В общем, жизнь била ключом, развод шёл своим ходом, отношения с Артёмом с каждым днём становились более привычными и похожими на прежние, я расслаблялась и забывала о плохом, наслаждаясь счастьем. И лишь где-то глубоко внутри царапало что-то, но я намеренно глушила это ощущение, не желая портить себе и любимому нервы. Вот только давно пора было привыкнуть к тому, что не дано мне быть просто счастливой. Рано или поздно приходится платить соответствующую цену. Вот у меня и настала очередная пара платить по счетам.

В тот день я с Артёмкой шла с планового осмотра педиатра домой, когда в соседнем дворе от дома, через который я проходила, рядом со мной остановилась ничем неприметная серебристая лада. И я бы не обратила на это никакого внимания, если уж совсем честно. Ну, остановилась и остановилась. Тем более, подъезд рядом. Но на машине не было никаких номеров, а стёкла затонированы в хлам. К тому же за спиной послышались выкрики и ещё какие-то глухие звуки.

Когда я обернулась посмотреть, что там происходит, наткнулась на четыре мёртвых тела, уставившись на них в полнейшем шоке. За это и поплатилась. Меня с Артёмкой тут же схватили уже другие люди и запихнули в ту самую ладу.

— Не советую кричать или бежать, — послышалось сбоку. — Поехали, — уже не мне приказ.

Автомобиль с визгом сорвался с места.

Я, сидя на заднем сидении автомобиля, крепко прижимала к себе Артёмку и настороженно следила за тем, кто это всё устроил. А то, что это далеко не шестёрка было понятно с первого взгляда. Слишком уж не вписывался он ни манерой поведения, ни внешним видом в потёртый интерьер салона простенького российского транспорта. Чёрное дорогущее пальто было расстёгнуто и под ним виднелся чёрный костюм тройка с белой рубашкой. С плеч свисал почему-то коричневый шарф. Начищенные до блеска туфли топтали старый потёртый коврик. Это как новый шкаф поставить в старой обшарпанной квартире. Такому мужчине больше подошёл какой-нибудь тонированный мерседес. И это притом, что внешностью мужчина не очень-то и вышел.

— Добрый день, — поздоровались со мной с милой улыбочкой, что ещё больше напрягло. — Мне жаль, что пришлось опуститься до подобного, но вы единственная, кто может мне помочь. Думаю, вы уже догадались, кто я? — риторический вопрос.

Согласно кивнула.

— Вы Прохоров Константин Викторович, — произнесла очевидное, ещё крепче сжимая в объятиях сына.

И вот зря я это сделала. Зелёный взор тут же сосредоточился на ребёнке.

— Да, это проблема, — заметил мужчина уже задумчивей. — Придётся от него избавиться, — дополнил с извиняющейся улыбочкой.

Перед глазами потемнела от ужаса.

— Вы… — просипела, больше не способная выдавить из себя ни звука, отодвигаясь подальше, вжимаясь в угол.

— Не волнуйся, мои ребята просто вернут вашего сына его отцу. Заодно послание передадут, — с долей насмешки проговорил Прохоров.

— Какое послание? — уточнила я нервно.

Вспомнились всякие фильмы, где послания доставляли в виде мёртвых людей или частей тела…

— Обещаю, ничего с мальчишкой не случится, — уже устало и довольно раздражённо заверил мой похититель. — Как приедем, позвоним вашему благоверному, он подтвердит. А вот если вы, Галина, будете тянуть время, то ребёнка заберем с собой. А мне он там живым не нужен. Выбирайте. Отдаёте его и тот жив-здоров. Нет, — пожал плечами. — Ну, на "нет" и суда нет.

— Только не устраивайте истерик и не пытайтесь бежать, — попросили меня бескомпромиссным тоном. — Я не убийца, чего не скажешь о моей охране.

Снова покосилась на эту самую "охрану". Один из них сосредоточил внимание на дороге. Второй — тоже. Но было видно, что они в любой момент готовы выполнить любой приказ своего нанимателя. Да и намёк более чем прозрачный, не оставляющий выбора, по сути. Но...

— Мне нужны гарантии, — прохрипела я.

В холодном взоре напротив мелькнула искорка интереса, а на мужских губах — улыбка.

— А вы мне нравитесь, — выдал мой похититель излишне радостно. — И я позволю вам пронаблюдать издалека за передачей вашего