Неловко сползает с моих коленей и хочет отойти, но я не позволяю. Хватаю за руку и заглядываю в глаза. Тяну обратно на свои колени.

— Так где ты нашёл кулон? — спрашивает Бэмби, нарушая тишину.

— Неважно, — не могу сказать ей, что кулон её матери оказался в мусорном баке. Это причинит ей боль.

— Тёма, ты что-то скрываешь? Ты что-то знаешь, да? — пальчиками вырисовывает узоры на моей груди.

— Маша вытащила кулон из твоего рюкзака, — сдаюсь я.

— Маша? — отрывает голову от моей груди и заглядывает с неверием в мои глаза. Киваю. — Но… зачем? Она же знала, что этот кулон значит для меня. Разве так можно?

— Не все думают, как ты, малышка. То, что для тебя кажется преступлением, для других может быть порядком вещей, — поглаживаю её волосам, прижимая светлую головку к груди.

Соня кивает слабо, ладонью сжимает кулон.

— Прости, Тёма, что не ношу твой кулон. Он красивый, очень красивый, но я не могу снять мамин. Он для меня… — её голос срывается.

— Я всё понимаю. Не волнуйся. Дайка мне кулон сюда, — говорю я, когда в голову приходит идея.

— Сейчас, — Соня поднимается и идёт к кровати, где под подушкой лежит кулон, который я ей подарил. — Вот, — протягивает мне цепочку.

Беру со стола ножницы и убираю половину звеньев, подогнав размер цепочки по запястью малышки. Получается своеобразный браслет.

— Красиво, — улыбается стеснительно, пальчиками касаясь запястья.

— Да, красиво, — хрипло говорю я, рассматривая румянец на щеках Сони. Из окна на её волосы и лицо падает солнечный свет. Бэмби жмурится и улыбается, сверкая зубами. Впервые замечаю веснушки на её курносом носике. Улыбаюсь, пальцами касаясь кончика её носа. Она фыркает и чихает.

Подношу к губам тонкое запястье и целую кожу, под которой чувствуется биение пульса. Биение её жизни. Жизни моей малышки.

Соня перестаёт улыбаться и смотрит на меня серьёзным взглядом.

— Ты сможешь ответить на мой вопрос, Тёма? — спрашивает она, наконец.

И я тут же понимаю, что она просит ответа на вопрос, который она задала мне в лифте.

Да, Соня, впервые я готов начать серьёзные отношения. Впервые я хочу узнать о девчонке всё.

Я набираю в грудь воздуха, давлю в себе конченную гордость, собираюсь сказать Соне, что хочу с ней серьёзных отношений. Но раздаётся оглушительный звонок в дверь. Соня вздрагивает всем телом и, кинув на меня извиняющий взгляд, бросается в коридор. Сжимаю пальцами переносицу, понимая, что потерял весь свой настрой. Выхожу за ней в коридор и наблюдаю за тем, как она обнимается с сестрой. Киваю в знак приветствия Кате.

— Я пойду, Сонь, — говорю малышке, понимая, что сегодня уже разговора у нас с ней не выйдет. — У меня тренировка. Пока, — целую её в щёку, снова киваю Кате и покидаю квартиру.

Прости, Бэмби, но я ещё не готов признаться тебе в своих чувствах. Я должен набраться смелости. Возможно я трус, да. Но сложно признаться даже самому себе в чувствах, которые буквально размазывают тебя, расплющивают. Я клянусь тебе, Бэмби, что наберусь смелости и однажды скажу тебе. Закричу о своей любви. Буду шептать с утра, когда ты лежишь рядом. Сонная. Расслабленная. Заласканная мной. С опухшими губами после моих ненасытных поцелуев. Буду шептать перед сном, когда ты будешь класть мне голову на грудь, проваливаясь в сон. Буду говорить и говорить. Пока ты не запомнишь. Пока не поверишь окончательно.

Екатерина                                                                                                     

Я мою посуду после обеда, когда раздаётся звонок моего смартфона. Вытираю руки бумажным полотенцем и кидаю взгляд на экран телефона, удивленно вскинув брови, когда вижу имя звонившего. Думала, что больше никогда её не услышу.

— Привет, Лер, — принимаю входящий вызов.

— Привет, Кать, — слышу расстроенный голос на том конце трубки. — Как у тебя дела?

— Всё хорошо, — подхожу к окну и выглядываю во двор, где уже начинает смеркаться. — А у тебя? Как дела с Серёжей обстоят? Суд уже был? Его уже посадили?

— Ещё нет, на следующей неделе состоится суд. Но я всё равно безумно боюсь. Вдруг его оправдают, — всхлипывает Лера, из-за чего у меня сердце сжимается. — Мы можем с тобой встретиться, Катюша? Я не хочу обсуждать это по телефону.

— Ммм… — кидаю взгляд на часы. Сейчас только три дня, а Гриша с работы придёт не раньше семи. Думаю, что можно посидеть где-нибудь в кафе, немного развеяться. — Хорошо, давай в нашем кафе на Тверской. Где-то через час. Что-то снова случилось?

— Нет, всё в порядке. Я по другому поводу. Насчёт твоей недавней просьбы. Хорошо, до встречи, — говорит радостно и сбрасывает вызов, прежде чем я успеваю сказать, что то был эмоциональный порыв на фоне гормонов.

Быстро одеваюсь, чмокнув Соню, которая решала вариант ЕГЭ по математике, обещаю, что вернусь через несколько часов, и иду в метро. До кафе добираюсь менее чем за сорок минут.

Устраиваюсь за столиком у окна, чтобы видеть улицу и снующих туда-сюда людей, и заказываю себе тирамису и зелёный чай. Теперь до дрожи боюсь пить и есть в присутствии Леры. Доверия к ней у меня нет. И никогда больше не будет.

"Котёнок, как у тебя дела? Как рабочий день прошёл?" — приходит сообщение от любимого мужчины.

"Дела отлично. Сижу в кафе, пью чай, кушаю тирамису и жду Леру. День прошёл обычно, ничего нового не произошло. На следующей неделе снова будет дискотека… в честь Дня защитников Отечества. Придётся присутствовать и выслушивать разговоры своих коллег о том, как в прошлом году учитель химии танцевал на столе. Слышала эту историю уже сотни раз. Главный вопросы, который меня интересует — где он мог напиться, если спиртное проносить нельзя? Мне кажется, что если я услышу эту историю ещё хоть раз, у меня задергается глаз. Я не могу смотреть на химика без смеха".

"Кого ты ждёшь, девочка моя?" — мне кажется, что чувствую негодование Гриши через экран.

"Леру".

"Кать, ты сейчас шутишь, да? Ты решила встретиться с этой… бл*, малыш, скажи, что ты шутишь".

"Я не шучу, Гриш. Я встречаюсь с ней в кафе, где много людей. Еду и напитки заказала сама. Всё будет хорошо, я тебе обещаю".

"Я буду ждать от тебя сообщений каждые полчаса", — немедленно приходит мне ответ. — "Но зачем, малыш? Разве тебя не научила жизнь, что не стоит с ней связываться?" — следом приходит новое сообщение.

"Её изнасиловал Серёжа, я же рассказывала. Скоро будет суд. Я хочу поговорить с ней, выслушать её, оказать поддержку".

"Люблю тебя, малышка. Будь осторожна".

"И я тебя люблю, Гришенька. Увидимся вечером, родной".

Откладываю телефон, улыбаясь, и доедаю свой десерт.