— Нет. Разумеется, ты ему не сказала. Ох, Джил, что-то не нравится мне этот парень, как бы ты его ни расписывала. Только посмотри, что он делает: разогнал всех твоих друзей, настраивает тебя против нас.

Джил смяла сигарету.

— Ни против кого он меня не настраивает. Если помнишь, мне с самого начала затея с желаниями была не по душе. А вы все давили на меня, давили — я и поддалась. Не знаю, может, Мэттью в самом деле появился в моей жизни из-за того желания. В любом случае я об этом ему ни за что не расскажу. Он решит, что я тронутая, а я не хочу потерять самого лучшего на свете парня. Да, я занималась вместе с вами всей этой колдовской ересью, но сердцем была против. Мы загадали желания, и начался кошмар. Странные, жуткие вещи начали происходить со всеми нами. — Джил оглядела Линдси с головы до ног. — Посмотри на себя. Сколько ты сбросила? Выглядишь безобразно.

У Линдси отвисла челюсть. Безобразно?

— А я после второго желания ничего не написала. Ни единой картины! Не могу работать, абсолютно. Боком мне вышло это желание — просила творческого вдохновения, а получила творческий ступор! Завтра открытие выставки, будет вселенский позор.

Линдси ахнула.

— Я так и знала, что дело плохо! Недаром ты от нас шарахаешься как черт от ладана. Поэтому мы о тебе и тревожимся. Ты ведь нам не чужая. У всех беда за бедой, и только у тебя одной все распрекрасно, — да я в это ни на секунду не поверила. С Мэттью, может, и распрекрасно, зато с работой… — Линдси запнулась, вскинула голову: — Слушай, а это не из-за Мэттью? Он появился примерно в то же самое время. Вдруг он какой-нибудь… духовный вампир, а?

— Что ты несешь! Духовный вампир — в наше-то время?

— Называй как хочешь, но если это из-за него…

— Да не из-за него. Если есть кто нормальный в моей жизни, так один Мэттью.

— Послушай, может, хотя бы на следующее заседание приедешь? Мы хотим помочь. — Линдси обвела рукой загаженную комнату.

— Я в вашей помощи не нуждаюсь. — Джил оглядела погром в гостиной. — А чистюлей я никогда не была, сама знаешь… И никакая помощь мне не нужна. — Джил скрестила руки на груди.

— Мы хотим попытаться исправить все желания, которые пошли наперекосяк. Ищем, кто бы нам в этом помог. Настоящую колдунью.

— Настоящую колдунью? Совсем спятили! Вам что, мало? — Джил покачала головой. — Вы не соображаете, что делаете. Оставьте все как есть. Бросьте и забудьте.

— А ты разве не хочешь снова рисовать? И разве не хочешь помочь подругам выпутаться из беды? Самое малое, что ты можешь…

— Я не хочу, чтобы Мэттью узнал. Он… — Джил зажмурилась и перевела дух. — Самое малое, что ты можешь сделать, — это уважать мои чувства. Я уже сказала: не хочу иметь дела ни с желаниями, ни с колдовством, ни с Виккой, ни с чем другим. Я с этим покончила. Раз и навсегда. И если вы не согласны оставить меня в покое и перестать приставать ко мне со всей этой колдовской галиматьей, тогда, наверное, нам не стоит… Думаю, мы не сможем…

Договорить Джил не смогла.

Клочья холста свисали с подрамника размером два на два с половиной метра. Джил тяжело дышала, глухо стучало сердце. Левая рука все еще сжимала нож. От напряжения высоко вздымалась грудь, пот заливал лицо. Джил отступила, глянула на то, что осталось от холста. «Вот тебе, получи, ублюдок! Ненавижу тебя. Ненавижу!»

Сегодня открытие выставки. Не будет никакого прорыва, и большого полотна не будет. А будет катастрофа. Повезет еще, если на смех не поднимут.

Злость и отчаяние бушевали в душе Джил, она набросилась с ножом на холст, в исступлении искромсала его и ощутила восхитительное, шокирующее облегчение. С детства с ней не случалось подобных вспышек гнева.

Лоскуты изрезанного холста, пылью осыпавшаяся грунтовка — Джил взирала на то, что сотворила. Именно так она себя и чувствует. Изодранной в клочья. Взгляд упал на нож, зажатый в руке, на темные ниточки вен на запястье. Джил зарыдала.

Поначалу было больно; слезы пробивались с трудом — она так давно не плакала. Нет, ей не хотелось умереть, она не самоубийца. Но как жить?

«Что со мной? — Слезы полились ручьем. — Я погибла». Мысль вызвала новый приступ рыданий. «Посмотри на холст. Посмотри, что ты наделала. Ты сошла с ума». Выставка пропала. От подруг она отказалась.

Кто-то постучал в дверь студии, Джил вздрогнула: Мэттью? Не открывать. Он не должен видеть ее такой. Джил опустила глаза. В свете флуоресцентных ламп блеснуло лезвие ножа. Она швырнула его на стол и побежала к двери.

— Ну-ну-ну, малышка. Что такое? — Мэттью прижал ее к себе, растерявшись от хлынувших через край эмоций Джил. На глаза ему попался холст, точнее, то, что от него осталось. — Что стряслось?

— Я пропадаю. Жизнь катится в тартарары. Я…

— Ну-ну, перестань. Все будет хорошо… Кроме разве что этого холста.

Джил слабо улыбнулась сквозь слезы.

— Не знаю, что на меня нашло. Я вдруг… так обозлилась. На все. Выставке теперь крышка. — Джил шмыгнула носом, вытерла глаза.

— Никакая не крышка. Выставка будет супер. Не такая грандиозная, как тебе хотелось, только и всего. По большому счету, не такая уж беда. Нельзя же быть Пикассо каждый день, верно?

Джил вскинула глаза. Она впервые услышала от Мэттью банальность.

Взгляд Мэттью был устремлен поверх ее плеча куда-то вдаль. Глаза его неожиданно загорелись:

— А поедем-ка мы с тобой в Нью-Йорк!

— Что?!

— Прямо сейчас. Все бросим и поедем. На выходные, только ты да я.

— Уехать? Сейчас? У меня сегодня открытие выставки!

— Плюнь на выставку. Никто больше не ходит на свои выставки, это… мещанство!

Мещанство?

— Ну же, похулиганим! Повеселимся! Заглянем в галереи, полюбуемся, как кто-то другой психует на своей выставке. Если сейчас рванем в аэропорт, к ужину будем там. Поехали прямо так, в чем есть. А?

Дурацкая, бредовая, сумасбродная идея.

Разумеется, Джил пришла от нее в восторг.

— Такой я Джил еще в жизни не видала. — Прижимая к уху розовенький мобильный, Линдси шагала по улице и отчитывалась перед Гейл. — Волосы всклокочены, глаза красные, опухшие. Квартира как после налета. Я по колледжу знаю, аккуратисткой она никогда не была, но у нее там точно бомба взорвалась.

— И ты думаешь, наш с ней сегодняшний разговор что-то изменит?

— Уверена — все из-за этого парня, из-за Мэттью. Он на нее дурно влияет. По-моему, он настраивает ее против нас. Стоило ему появиться, как Джил начала от нас отгораживаться. Мы думаем, это самый подходящий случай потолковать с ней о Мэттью.

— «Мы»?

— Мне звонила Клаудия. Они с Марой тоже так считают.