Мехмет-Али бросил на наложницу выразительный взгляд, давая понять, что аудиенция окончена. Доказывать что-то было бесполезно, и Элизабет почтительно откланялась, покидая приемную бея. Обратную дорогу в гарем она почти не видела из-за пелены горьких слез, застилавших глаза. Это был самый настоящий конец всем ее чаяниям и надеждам. Мышеловка окончательно захлопнулась, и пути назад не было.

* * *

– Я видела Фарида. – Розалин стремительно описала круг по комнате, схватила со столика стакан с мятным чаем и сделала несколько судорожных глотков. – Представляешь? Видела Фарида! Мы случайно столкнулись в зале перед приемным покоем бея. Фарид сразу узнал меня, узнал по глазам, едва только увидел. Он пытался подкупить евнуха, чтобы тот дал нам поговорить, но проклятый Рашид отмахнулся от него.

– Бей сказал, что отец Фарида пытался выкупить тебя.

– Знаю! Мехмет-Али не замедлил сообщить мне об этом. Видела бы ты, какая мерзкая улыбочка играла на его губах, когда он это мне рассказывал. Я не сомневаюсь, что мой огорченный вид доставил ему истинное наслаждение. Проклятый изверг!

– Тише! – Элизабет испуганно метнулась к дверному проему, завешенному шуршащими занавесками. – Не забывай, что в наших комнатах нет ни настоящих дверей, ни запоров. А я тоже встретила кое-кого из наших знакомых, когда ожидала вызова к бею. Ну-ка, попробуй угадать с трех раз!

Розалин сделала несколько неудачных попыток, и тогда Элизабет с мрачной торжественностью проговорила:

– Я видела своего мужа, целующегося с принцессой Ясмин!

Ахнув от неожиданности, Розалин бросилась расспрашивать подругу о подробностях сцены в саду. Розалин понадобилось время, чтобы в полной мере осознать эту новость. Когда же она окончательно уверилась, что Элизабет не шутит, ее изумление сменилось тревогой.

– Что же ты теперь думаешь делать, Бет? – тихо спросила она, продолжая расхаживать из угла в угол. – Ведь надо что-то предпринять.

Элизабет пожала поникшими плечами:

– А что я могу сделать? Пойти к бею и объявить, что нашла своего обожаемого супруга? В этом случае меня или прикончат, или отправят в какой-нибудь чудовищный притон услаждать всяких бродяг. Ведь я посмела скрыть свое замужество от человека, который меня купил, а такое вряд ли будет прощено. Конечно, можно попытаться как-нибудь связаться с самим Леоном… Да только стоит ли? Если бы ты видела его лицо в ту минуту, когда гадкая принцесса осыпала меня оскорблениями. Он даже и бровью не повел! Сделал вид, что не знает меня.

– Возможно, он просто решил проявить осторожность…

– Прекрати, Розалин! Дело вовсе не в этом. Я же своими глазами видела, как пылко он целовал принцессу. Что ж, я знала, что ему всегда нравились именно такие женщины. Но, умоляю тебя, давай не будем больше об этом, иначе я просто сойду с ума! Только об одном прошу тебя, Розалин, – Элизабет упрямо поджала губы, строго посмотрев на подругу, – Леон никогда не должен узнать, что это из-за него я отправилась на Восток…

– Бет!

– Да, да, да! Он никогда не узнает об этом! Ни от меня, ни от тебя! Если это случится, я покончу с собой от унижения. Слышишь? Запомни это, дорогая подруга.

Какое-то время они хмуро молчали, думая каждая о своем. Но вскоре за Розалин пришла лалла Хинд, объявив, что пора готовиться к вечернему приему у бея. Беспомощно глядя вслед плачущей подруге, Элизабет крепко сжимала в руке тонкий стакан до тех пор, пока он не раскололся и острые осколки не врезались ей в руку.

– Мое имя – Асад. Я невольник высокородного принца Джамиля. Твой господин Фарид аль Бунни велел мне прийти на его корабль к этому часу.

Смахнув капельки пота со взмокшего лба, Леон выжидающе посмотрел на араба, охраняющего высокий дощатый трап. Окинув его внимательным взглядом, охранник величаво кивнул головой:

– Господин Фарид предупредил меня о твоем приходе. Следуй за мной, Асад, я провожу тебя в его каюту.

В сопровождении араба Леон торопливо взбежал по трапу. Мрачная усмешка появилась на его обветренном лице, когда он представил изумление сына посла. Согласно их заговору, этот день должен был стать последним днем рабства для него и Артура Бейли, с которым они попали к одному хозяину, когда «Принцессу Марию» захватили пираты. Но со вчерашнего дня все изменилось.

Они уже отчаялись выбраться из Алжира, когда три месяца назад судьба неожиданно свела их с сыном тунисского посла. Аль-Бунни заметил их в порту, где они занимались ремонтом кораблей своего хозяина Джамиля. Наблюдательный араб быстро смекнул, что английские моряки отлично справляются со своей работой. Пользуясь приятельскими отношениями с младшим сыном бея, Фарид попросил его отдать ему англичан на некоторое время, чтобы узнать некоторые секреты ремесла. А вскоре, неожиданно для них обоих, предложил помочь им бежать в Тунис.

– Моему правителю нужны такие опытные моряки, как вы, – сказал он. – Поэтому предлагаю заключить сделку. Вы будете в течение года работать на моих верфях, а затем я дам вам свободу.

Аль-Бунни возвращался к этому разговору еще не раз, и, в конце концов, Леон с Артуром убедились, что этому юноше можно доверять. Конечно, он, без сомнения, поступал нечестно, обманывая легковерного Джамиля, но все его действия были продиктованы интересами своей страны. А Тунис, как рассказывал посол Касим-бея, Хасиб аль Бунни, активно укреплял свой флот, готовясь к защите от предполагаемого вторжения европейцев. Почувствовав близкую опасность, Касим-бей предложил соседним государствам заключить военный союз. Однако, к его великому огорчению, Мехмет-Али не прислушался к этим предостережениям. Более того, отношения между двумя странами все ухудшались, и дело закончилось тем, что бей выгнал тунисского посла из страны. Это случилось вчера, и Фарид сразу известил Леона и его товарища, чтобы они были готовы к побегу.

Увы, долгожданное известие пришло слишком поздно – спустя три часа после того, как Леон столкнулся в саду сераля со своей женой. Столкновение было подобно удару молнии, поразившей Леона в самое сердце. Если бы под его ногами разверзлась огненная бездна, это изумило бы его гораздо меньше, чем появление Элизабет в гареме алжирского бея.

В первое мгновение он подумал, что у него галлюцинация, что он попросту сошел с ума. Но это действительно была она. Ее широко распахнутые изумрудные глаза, до краев наполненные болью и отчаянием, сказали ему больше всяких слов. В силу какого-то немыслимого коварства судьбы Элизабет стала пленницей роскошной тюрьмы алжирского владыки.

Впрочем, зная ее сумасбродный характер, стоило ли чему-то удивляться? Леон целые сутки ломал голову над этой загадкой и, наконец, пришел к выводу, что скорее всего Элизабет попала в эту страшную переделку по чистой случайности. Возможно, когда в Лондоне закончился весенний сезон, ей взбрело в голову отправиться в морское путешествие, и судно, на котором она находилась, захватили алжирские корсары. Увы, такое случалось нередко. Леон знал, что в гаремах Магриба томились сотни европейских невольниц, тщетно ожидая часа своего освобождения.