Всем сказанным опровергается то мнение, будто Египтянин Кекропс перенес простонародные буквы к Грекам, тогда как другое мнение, будто Финикиец Кадм перенес их сюда из Египта (раз он основал в Греции город Фивы, название столицы величайшей Династии Египтян) разрешится впоследствии Основаниями Поэтической Географии: согласно им окажется, что Греки, отправившись в Египет, в силу какого-то сходства с их родными Фивами назвали так эту столицу Египта. Наконец, понятно, почему осторожные критики (как сообщает анонимный Английский автор в «Недостоверности Наук») полагают, что из-за своей слишком большой древности Санхуниат вообще никогда не существовал на свете; мы же, чтобы не убирать его совсем из мира, оказываемся вынужденными поместить Санхуниата в более близкие времена, и во всяком случае после Гомера; а чтобы сохранить большую древность Финикиян по сравнению с греками (в смысле изобретения так называемых простонародных букв), то с полной справедливостью мы принуждены утверждать следующее: поскольку Греки были умнее Финикиян, поскольку Санхуниат был несколько раньше Геродота, прозванного Отцом Греческой Истории, которую он писал простонародным разговорным языком, потому же, почему и Санхуниат был прозван Историком Истины, т. е. писателем Исторического Времени, как его называет Варрон в своем разделении Времен. В это время (согласно разделению трех Языков в соответствии с разделением трех Веков Мира, протекших до них) Египтяне говорили письменным языком, записанным простонародными буквами.

Следовательно, как Героический или Поэтический язык был основан Героями, так и простонародные Языки были введены простонародьем, т. е., как мы покажем ниже, плебеями Героических народов. Эти языки в подлинном смысле Латиняне называли vernaculae, что можно произвести только от vernae – «рабы, рожденные дома от взятых в плен на войне» (как их определяют Грамматики), т. е. рабы, которые естественно выучиваются языкам тех народов, где они родятся. Однако ниже будет показано, что первоначально и в собственном смысле vernae назывались famuli Героев в состоянии Семей; из них составился народ первых плебеев Героических Городов; это были прототипы рабов, которых Города под конец создавали для себя во время войн. Все это подтверждается двумя языками, о которых говорит Гомер, языком Богов и языком Людей: выше мы истолковали их как язык героический и язык народный, а немного ниже мы подробнее разъясним это.

Относительно же простонародных языков все Филологи слишком легко приняли на веру, что эти языки имели произвольно установленное значение, тогда как вследствие своего естественного происхождения они должны были иметь естественное значение[124]. Это легко заметить на народном латинском языке, более героическом, чем греческий народный язык, и потому настолько более грубом, насколько греческий язык более утончен; почти все слова в этом языке образованы путем переноса или из природы, или из естественных свойств, или из чувственно воспринимаемых явлений; вообще метафора составляет наибольшую часть слов в языках всех наций. Но так как Грамматики, подавленные громадным количеством слов, смутно и неопределенно выражающих идеи вещей, не знали их происхождения, которое в первую очередь могло бы их сделать блестящими и определенными, то ради успокоения своего невежества они установили ту общую максиму, что значение артикулированных человеческих слов произвольно. К себе они причисляли Аристотеля с Галеном и другими Философами и ополчались против Платона и Ямвлиха{246}, как мы говорили[125].

Однако остается еще одна громадная трудность: почему существует столько же различных Народных Языков, сколько существует народов? Чтобы разрешить ее, нужно установить следующую великую истину: если несомненно, что народы вследствие различия климатов получили различную природу, чем было вызвано множество различных обычаев, то их различная природа и обычаи породили столько же различных языков. Таким образом, вследствие различия своей природы, они с разных точек зрения смотрели на одну и ту же пользу или необходимость для человеческой жизни, почему и оказались по большей части различными, а иной раз и противоположными многочисленные привычки Наций; именно так и не иначе появилось столько различных языков, сколько их существует. Очевидность этого подтверждается пословицами, максимами человеческой жизни: по существу они одни и те же, хотя и выражены со стольких же точек зрения, сколько существовало и существует Наций, как это было указано в Аксиомах{247}. Потому же героическое происхождение, сохранившееся в сокращенном виде в народной речи, вызывает такое изумление у Критиков-Библеистов: имена одних и тех же Царей в Священной Истории названы иначе, чем в Светской Истории; это произошло, вероятно, потому, что первая называла людей с точки зрения их внешнего вида, их власти, а вторая – с точки зрения их нравов, их деяний или чего-нибудь иного. Мы и теперь видим, что города Венгрии Венгры называют одним именем, Греки – другим, Турки – третьим. А немецкий язык – живой Героический язык – преобразует почти все имена из иностранных языков в свои собственные, туземные названия. Мы можем догадаться, что то же самое делали Греки и Латиняне, говоря о многочисленных варварских вещах на прекрасном греческом или латинском языке. В этом должна заключаться причина той темноты, которая обволакивает Античную Географию и Естественную Историю ископаемых, растений и животных. Поэтому мы в первом издании Настоящего Произведения обсуждали Идею Умственного Словаря, который мог бы нам дать значения всех различно артикулированных языков, сведя их все к некоей единой по существу идее; рассматривая ее в различных модификациях, народы из этих модификаций получили множество различных слов. Мы все время пользуемся этим Словарем, говоря о настоящей Науке, наиболее полный очерк его мы дали в книге III, главе XLI, где показали, что Отцы семейств, рассматриваемые с пятнадцати различных точек зрения в состоянии Семей и первых Республик (в это время должны были образовываться языки; доказательства из этого времени особенно важны для того, что берет начало в туземных значениях слов, как об этом было сказано в особой Аксиоме), назывались столькими же различными словами у пятнадцати древних и современных наций: это место – одно из трех, благодаря которым мы не сожалеем, что напечатали ту Книгу. Этот Словарь рассматривает с новой стороны соображения, разбираемые Томасом Геймом в Диссертации «De Linguarum Cognatione», а также в «De Linguis in genere» и в «De Variarum Linguarum Harmonia».