Эллен открыла холодильник, достала две бутылки белого вина и поставила на стол. Потом вытащила из кухонной тумбочки штопор и открыла обе. Боже всемогущий, сколько она собиралась выпить?

Жена собрала пробки и выбросила их, потом взяла бутылки и, перевернув над раковиной, вылила содержимое.

— Мне нужна ясная голова, чтобы пережить этот кошмар, — объяснила она.

Меня восхитила ее стойкость. Эллен поставила на стол пустые бутылки и загадочно произнесла:

— Думаю, это наше наказание.

— За что?

— За все, что мы сделали или не сделали в прошлом. То, что происходите нами сейчас, своего рода кара. Мы должны за все заплатить.

— Я тебя не понимаю. Ты имеешь в виду поступки, которые мы совершили в этой жизни, или что-то еще?

Но она ушла с кухни, ничего не ответив.

Ночь выдалась бессонной. Я едва мог сомкнуть глаза. И почти все время лежал на спине, смотрел в потолок и не видел там ничего, кроме сына. Это была его третья ночь вдали от дома, за решеткой. До сих пор не верилось, что все это случилось с нашей семьей.

Не успел я успокоиться насчет одной проблемы, как у меня появилась другая. Я никак не мог сосредоточиться на чем-то одном, слишком много неприятностей произошло с нами за последнее время.

Конечно, больше всего я волновался за Дерека, однако был уверен, что он не имеет отношения к убийствам Лэнгли, и продолжал думать о том, что же на самом деле случилось той ночью и кто нажал на спусковой крючок.

А еще постоянно возвращалась мысль, не была ли трагедия в семье Лэнгли ошибкой, ужасным, роковым стечением обстоятельств.

Но как могла произойти такая ошибка? У меня имелось несколько предположений.

Одно из них было связано с почтовым ящиком с нашей фамилией. Ящика с фамилией Лэнгли не существовало.

Что, если убийца или убийцы Лэнгли ошиблись дверью? Что, если их целью был наш дом? И если это так, то кому понадобилась наша смерть?

А еще тот компьютер. Я все время мысленно возвращался к нему. Компьютер отдали Дереку, а потом он пропал. Возможно, тот, кто убил Лэнгли, решил, будто пришел в нужный дом, поскольку обнаружил там компьютер.

А может быть, все мои версии были полнейшей чушью. Как бы мне хотелось приехать к Барри, рассказать обо всех своих подозрениях и убедить его хотя бы принять их к сведению! Но я прекрасно понимал, что теперь мои шансы практически равны нулю.

Через минуту после того, как мы выключили свет и легли спать, я услышал, как Эллен достает платок из прикроватной тумбочки. Жена плакала, а я прижимал ее к себе, пока она не затихла и не уснула. Я перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в подушку, надеясь, что она заглушит мои рыдания и я не разбужу свою половину.

На следующее утро нашей главной задачей было увидеть Дерека и его адвоката и узнать последние новости. Однако реализовать цель иногда становится намного труднее, чем поставить ее. Мы решили разделить обязанности. Эллен взяла на себя телефонные звонки. Сначала она пыталась договориться о свидании в тюрьме, а потом — пообщаться с Натали Бондурант.

Но ей так и не удалось отыскать людей, обладавших достаточными полномочиями, чтобы устроить нам встречу с Дереком, а Натали не отвечала на звонки.

Поэтому перед нами встал выбор — либо целый день провести у телефона, либо попробовать заняться еще каким-нибудь делом.

Я собрался пойти на работу, решив, что в случае чего Эллен сможет позвонить мне по сотовому телефону. Она хотела поехать в банк и обналичить часть наших пенсионных накоплений, или даже весь счет, если в этом будет необходимость. Я не могу сказать, что мы хранили в банке сотни тысяч долларов. Как и большинству, нам нередко приходилось сводить концы с концами, и я прекрасно понимал, что обеспечить себе безбедную старость мы сможем, разве что купив счастливый лотерейный билет.

— Все будет хорошо, — приободрил я Эллен, подходя к пикапу.

Прежде чем сесть в машину, проверил, собрал ли все необходимое для работы. Канистры с бензином были полными, газонокосилки и электрический кусторез лежали в багажнике, сотовый телефон — включен. Я положил в кулер сандвичи, нарезанные фрукты и несколько бутылок воды. Не той дорогой воды в бутылках из магазина, а самой обычной — водопроводной. Я наливал ее в бутылки, купленные когда-то давно. Наконец бросил в багажник железную лейку. Обычно я не брал ее с собой, но подумал, что сегодня она может пригодиться.

Обещал новому помощнику заехать за ним в восемь. Так что еще один визит, который я запланировал на тот день, но ничего не сказал о нем Эллен, пришлось отложить на более позднее время. И все же мне хотелось оказаться там пораньше. Когда я вспотею и с ног до головы покроюсь обрезками травы, будет неприлично появляться в таком месте.

Дрю Локус ждал меня в условленном месте. Он стоял на углу улицы перед домом своей матери. В руках у него был бумажный пакет. Если бы он голосовал на дороге, я вряд ли взял бы такого попутчика. Крепкий и коренастый, с густыми бровями, нависавшими над маленькими, глубоко посаженными глазками, и толстыми руками, готовыми в любой момент разорвать тонкие рукава рубашки, он напоминал пещерного человека.

Я искренне надеялся, что не ошибся. Мое решение взять здоровяка на работу было импульсивным. А вдруг он окажется еще более никчемным работником, что Стюарт Йост с его сыпью от жары?

По крайней мере Дрю не опоздал и явился в оговоренное время. Я никогда особенно не верил в существование высшей силы, которая заранее предопределяет наши поступки и судьбу, но искренне полагал, что у каждого события существуют причина и следствие, даже у того дерьма, в которое каждый из нас время от времени влипает. В этом мире все взаимосвязано.

Нет, я не верил в судьбу, но был признателен богам, которые так гневались на меня в последнее время, но потом решили вдруг смилостивиться и послали Дрю, оказавшегося поблизости в тот момент, когда мне на ногу упал трактор. Тот придурочный репортер или его водитель точно не смогли бы меня спасти.

Когда прошлым вечером я рассказал Эллен о том, как встретился с Локусом, она решила, что мне очень повезло. Возможно, случай специально свел нас, чтобы Дрю спас меня. А еще она подумала, что наши пути могли пересечься, чтобы этот здоровяк уберег нас от какой-то еще более серьезной опасности.

Я сказал ей, что она несет совершенную чепуху.

С утра я чувствовал себя паршиво. Нога всю ночь ныла, а лицо болело после удара Лэнса. Но все равно нужно было работать. Я не мог позвонить себе самому и сказать, что заболел. Должен был зарабатывать на жизнь и на помощь сыну.

Дрю открыл дверцу и сел в машину.

— Привет.

— Доброе утро. Вижу, ты взял с собой обед. Если хочешь, могу положить его в кулер, он у меня на заднем сиденье.

Дрю, который еще не пристегнул ремень безопасности, повернулся, нашел кулер, открыл и положил туда пакет с обедом.