— Рассказывал он, безусловно, правду. Но вот вопрос: так ли оно все было на самом деле?

— Что ты имеешь в виду?

— Как-то очень все помпезно обставлено и нарочито. Клуб самоубийц. Загородный пансионат. Парковка с шоферами, напитки, вина. И никто ничего об этом клубе самоубийц не знает? Никто не пронюхал? В соцсетях не поделился?.. «Не верю!» — как говаривал коллега только что покинувшего нас гражданина, товарищ Станиславский.

Мы перебазировались на кухню. С раскрытых окошек в Римкином ноутбуке на нас смотрело изображение господина Клибанова, который столь ловко завербовал и превратил в убийцу гражданина Тучкова. А также, возможно, других товарищей: Мачникову, Бурагина…

— Не могу отделаться от мысли, — проронила моя помощница, — что я где-то этого Клибанова видела.

— Может, вчера на шоу? Он тоже был? Надзирал за исполнением своего замысла?

— Нет, нет. Чуть раньше. Однако не так давно, уже когда мы начали над этим делом работать.

— Подумай. Вспомни. Или — память девичья?

— Но если и видела, то мельком. Секунду-две-три.

— Ладно, вспоминай! Но что-то засиделись мы у тебя, Римма Батьковна. Воскресенье подходит к концу, завтра рабочий день. Ты вот что: будем считать, завтра в отгуле, за сегодняшнюю переработку. Ну, да, ты же сегодня в полном смысле этого слова взяла работу на дом. — Я хохотнул. — И я не нашу ночь имею в виду, ха-ха-ха. А задержание и допрос гражданина Тучкова. Поэтому я завтра сам подежурю на наших баррикадах. И помозгую в одиночестве, что к чему. А ты тут тоже, дома, за чаем, пробей-ка мне всех наших погибших: Порецкого, медсестру, рекламщика-певца, да и самого Тучкова тоже. Чует мое сердце: где-то они еще должны пересекаться. Не только в клубе. И изображение Клибанова, что составил Тучков, пробей: вдруг найдется в Сети кто похожий.

— Вот это называется отгул за прогул! — хмыкнула Римка. — Отдыхай, говорит, а сам нагрузил по полной. Тоже, нашел мотористку-надомницу.

— Давай, гражданка Парсунова, чует мое сердце: мы бродим где-то недалеко от разгадки, осталось всего два-три-четыре элемента — и сойдется пазл. А я домой порысил, с твоего позволения. Надо рубашку сменить, да и щетка зубная там осталась. Я сегодня с утра пальцем с пастой десны массировал.

Я от души поцеловал на прощание Римму Анатольевну и был таков.

А едва успел выйти на улицу — раздался звонок. Как специально меня подстерегали. На определителе — клиентка, Полина Порецкая. Так часто бывает: закон парности. Случается, месяц и два — у тебя никого. А потом переспишь с одной — а другие бабы как чуют. Будто первая тебя феромонами натирает, и ты эти вещества, предназначенные для привлекательности противоположного пола, начинаешь излучать. Заказчица, конечно, сейчас будет делать вид, что она беспокоит меня исключительно насчет расследования. Может, и так, но я же помню по нашей встрече — какая-то искра меж нами проскочила тогда, какая-то струна напряглась.

Эти мысли кометой проскочили у меня, пока я нажимал на «ответить».

— Добрый вечер, Павел, это Полина Порецкая.

— Я узнал.

— Как там наши дела?

— Вы знаете, как раз в нашем деле имеются очень существенные подвижки. Есть что рассказать. Но это, конечно, не телефонный разговор.

— Значит, нам надо увидеться.

— Приезжайте завтра прямо с утра к нам в офис. — Очень удачно я Римку отослал, не будет ревнивых косяков с ее стороны.

— О, нет, завтра ведь понедельник, рабочий день.

— Ну, вечером подъедете, после службы.

— Тоже никак не могу. Послезавтра, во вторник, уезжаю в командировку, на неделю, а то и дней на десять. — Мне показалось, что девушка слегка под газом, самую малость.

— Давайте тогда прямо сегодня увидимся. Я как раз в центре. Свободен, мобилен. Могу вас кофе угостить.

— Ага, а потом мне его в счет за ваши услуги впишете. — Все-таки она противноватая девчонка. — Ладно, я на работе торчу, но вроде заканчиваю. Давайте через час на «Кропоткинской». Кафе «Тамбовский волк» знаете?

— Слышал.

— Сейчас пришлю вам ссылку с адресом. Через час буду вас ждать там.

На метро от «Павелецкой» до «Кропоткинской» я добрался быстро, народу было мало и в поездах прохладно. Ленивое летнее воскресенье. От вокзалов ехали пожилые дачнички, тащили с собой тележки и букетики собственноручно выращенных ирисов или розочек.

По пути я думал о Римке и о наших с ней отношениях. Мне было хорошо с ней ночью, комфортно утром. Ничто не задевало, не напрягало. Всё по кайфу. Но… Всё обыкновенно, привычно. Словно каждодневный обыденный винегрет ешь. Никаких всполохов или фейерверков.

Хочу ли я быть с ней — на постоянной основе? Мы ведь некогда прожили с ней чуть не год, и ничем хорошим это не кончилось.

Опять пробовать вести совместное хозяйство, а потом снова разбегаться? Вдобавок очень меня задела неразборчивость Риммы Анатольевны. Стоило ей только отправиться в командировку — да куда, не на Кавказ, не на Взморье, а в Псков, — как она нашла себе полюбовника![19] Внезапно нахлынувшее чувство, как она потом объяснялась! Как после подобного можно доверять женщине? И строить с ней долговременные отношения?

На стрелку в кафе «Тамбовский волк» я прибыл за полчаса до назначенного срока. Да, события последних дней — убийства Мачниковой и Бурагина, задержание режиссера — как-то отодвинули первоначальных подозреваемых. Но что, если (думалось мне) клуб самоубийц — лишь прикрытие, дымовая завеса? Да, скорее всего Порецкого исполнила медсестра Мачникова — согласен. Но, может, она исполняла заказ? За которым стоит та же дочка убиенного энергетика, Юля Камышникова? Или Геннадий Колыванов, ухажер Полины?

Я уселся на веранде. Вечерело, но было не холодно. По Остоженке катили понтовые лимузины, вспыхивали стоп-сигналы.

Судя по меню (и названию), заведение специализировалось на мясе. Я решил, пока клиентка не появилась, подзаправиться.

Ведь, кроме прочего, готовка — это не про мою Римку. Максимум, что от нее можно ожидать, — пиццу закажет с доставкой. Или бутер сообразит. Не скрою: ее скромные успехи в хозяйствовании тоже останавливали меня от того, чтобы легализовать с ней отношения. Хочется все-таки, чтобы в доме борщом пахло и носочки были аккуратно в платяном ящике разложены.

Я заказал стейк средней прожарки за сумасшедшие деньги. Хорошо бы с ним управиться до прихода Порецкой, чтоб не ехидничала, что я, дескать, за ее счет мясо ем. Пусть не боится, кстати, — не за ее. Однако официанты в заведении оказались важные и ленивые. Блюдо принесли одновременно с явлением заказчицы. Она никак мою трапезу не прокомментировала, лишь скомандовала официанту: