– И кто он? – тихо спросила я, хотя знала ответ не хуже Вадима.

– Он из тех, кого принято называть Ясными. Они знают все и про всех. О них никто и ничего не знает. Несправедливо, да? – Вадим Олегович тихонько хмыкнул и мрачно продолжал: – Они почти неуязвимы. Почувствовать их невозможно, тогда как они безошибочно определяют – кто есть кто. Если ты отдашься ему, чего он, безусловно, добивается, то погибнешь. Погибнешь от его руки. Ясные не умеют сдерживать свои порывы. Они славятся изощренной жестокостью. Никто и никогда не переходит им дорогу.

Из уст Вадима Олеговича эти слова прозвучали дико. Я теряла спокойствие и ничего не могла с этим поделать.

– Зачем ему убивать ту, которую он любит? – пролепетала я. – Ведь я тоже люблю его, и он это знает.

«Чудесно, Мила, ты уже изливаешь душу этому негодяю!» Если бы два дня назад кто-то сказал мне об этом, я бы рассмеялась шутнику прямо в лицо. Но во взгляде Вадима Олеговича, в его манере говорить и слушать меня теперь было столько человеческого, что я невольно поддалась.

– Сначала он уничтожит всех, кто находится вокруг тебя. Ты останешься в одиночестве. Он не потерпит, чтобы ты любила кого-нибудь еще, кроме него. Даже твои родители станут для него врагами, потому что ты будешь отдавать им то, что, по его мнению, должно принадлежать только ему. Свою нежность. Тепло. Улыбку.

– Я не верю, – тихо сказала я; былая неприязнь к Вадиму Олеговичу вспыхнула с новой силой.

– Ты видела, что стало с моими людьми? – хрипло спросил он.

– Они хотели причинить мне вред. Роберт защищал меня.

– Он не просто защищал. Для того чтобы освободить тебя от нашего преследования, ему было достаточно поговорить со мной. Объяснить, кто он такой. Мы никогда не воюем с Ясными. То есть не делали этого раньше. Но в тот день нам пришлось защищать свою честь. И теперь мы уже не остановимся, пока живы. Мы не в состоянии пережить тот позор, который он заставил нас испытать. Это было против всяких правил.

– Как он мог поговорить с вами? Вы ведь начали стрелять! – возмущенно закричала я.

– И что? Ты увидела на нем хоть маленькую царапину? Мы не сумели сразу понять, кто он, но после того, как он уцелел под пулями…

– Это очень логично – сначала выстрелить, а потом разбираться, – резко воскликнула я, – если не погиб под обстрелом, значит, заслуживает уважения. Так получается?

– Он знал, что парни из охраны, кроме одного, моего приближенного…

– Да, я поняла. Мужик с татуировками.

– Его звали… Впрочем, не важно. Так вот, твой Ясный знал, что парни из охраны – простые смертные. Лучшие из смертных, кого я смог найти. Но они всего лишь делали свою работу. Он мог просто нейтрализовать их, а не ломать им кости, словно гигантская мясорубка.

На это мне нечего было возразить.

– Он отрубил голову моему помощнику, заставив его перед этим разорвать себе живот.

– Нет, нет, все было не так! – горячо возразила я. – Тот человек сам попросил Роберта…

– Ты бредишь! Как можно просить о таком? Согласись, это совсем неправдоподобно.

Я опустила взгляд, чтобы Вадим Олегович не увидел моего смятения. Внутренне я была согласна с ним. Зачем так жестоко и изощренно расправляться с уже поверженным противником, если просто защищаешь кого-то, а не помешан на мести и не ослеплен яростью?

– У тебя, кажется, погиб друг?

Я покраснела от неожиданности и спросила:

– Откуда вы…?

– Я знал Алексея. Его убили из-за тебя. И ты знаешь, кто это сделал. Ты давно догадалась, но боялась признаться в этом.

– Я думаю, что это не он! Роберт просто защищал меня, а Руднев не представлял никакой угрозы.

– Потенциальная угроза была. Ты сама это знаешь. Твои способности воздействуют на других со страшной силой. Под их влиянием личность меняется, и человек становится способным на самые безумные поступки. Твоему Ясному почудилось, что от Алексея исходит опасность, и он принял меры.

– Руднев был одним из вас? – спросила я.

– Да.

– Я люблю Роберта и не могу судить. Это не мое дело.

Вадим Олегович прищурился и спросил:

– А что ты скажешь, если завтра Ясному почудится, что голубой дружок из университета, который так и вертится вокруг тебя, оказывает тебе совсем недружеские знаки внимания, и убьет его, может быть, даже на твоих глазах?

Я в отчаянии закрыла лицо руками.

– А что, если Роберт Стронг решит, что ты слишком часто и с удовольствием улыбаешься своим друзьям, даже если они женщины, – продолжал Вадим Олегович, – и уничтожит их, всех до одного? Ты же понимаешь, что он становится неуправляемым маньяком, и каждая новая встреча с тобой усугубляет положение. Пойми, Стронг уже не в состоянии контролировать свои инстинкты! Он же не простой человек. Прежде всего это безжалостная машина для убийства, монстр, сметающий все на своем пути. Он не должен был любить, в нем просто нет такой программы, но это случилось. Невероятно, но случилось. И теперь он уничтожает все живое на своем пути. Однажды он убьет и тебя. И знаешь что? – Вадим Олегович пристально посмотрел на меня из-под очков. – Ему сразу станет легче. Он избавится от мании и снова станет исполнять свою миссию.

– Нет! Он не причинит мне зла! – запротестовала я. – Он старается быть нежным!

Последняя фраза была сказана уже не так уверенно, потому что я вспомнила слова Роберта. Он говорил, что готов разорвать меня на мелкие части, сделать мне больно и еле сдерживается от того, чтобы…

– Каждый его поцелуй будет причинять тебе нестерпимую боль, – упрямо повторял Вадим Олегович, – скажи, он стал избегать тебя, после того как понял, что причиняет тебе физические страдания своими ласками?

Я вспомнила, как мы с Робертом целовались на скамейке в маленьком сквере в районе станции метро «Авиамоторная», и обреченно признала, что на этот раз мой поклонник попал в яблочко. «Господи, неужели он говорит правду?» Я категорически отказывалась в это верить.

– Он убьет тебя, – уверенно твердил мой собеседник. – Нет. Даже если ему тяжело управлять своими порывами сейчас, он научится. Я дам ему столько времени, сколько понадобится, – твердо ответила я.

– Да пойми же ты наконец, что я – твой единственный шанс спастись. Твой дар крепнет, и скоро мужчины начнут толпами ходить за тобой. И разорвут на части при малейшей возможности. Ты думаешь, Стронг потерпит это? Он будет уничтожать всех, кого сочтет опасным для тебя, стараясь предвосхитить возможную угрозу. Ты понимаешь, сколько жертв будет на его совести? Да и на твоей тоже? Нормальная жизнь закончится. Ты хочешь, чтобы по твоей вине гибли невинные люди?

Вадим Олегович помолчал, потом подошел к столу и взял небольшой стаканчик с прозрачной жидкостью. Я догадалась, что это водка. Он залпом выпил содержимое стопки и вновь обернулся ко мне: