безумии образовалась пауза Джесс начала осознавать, как учащается ее собственное дыхание, будто их сердца стучали по разные стороны одной и той же двери.

Хочу, чтобы это не стало обыденностью, — подумала она, обнимая Ривера. Если сегодняшний вечер посвящен тому, чтобы быть эгоисткой, то вот мое эгоистичное желание: я надеюсь, что мы никогда к этому не привыкнем.

Он отстранился, проводя руками по ее телу — жадно касаясь груди, ребер и изгиба поясницы — и Джесс закрыла глаза, наклонив голову, когда его рот скользнул вверх по ее шее. Дразня, его пальцы играли с пуговицей на ее джинсах.

— Могу я это снять?

По ее кивку Ривер расстегнул пуговицу, улыбаясь и освобождаясь от своей одежды тоже, одновременно стягивая с нее джинсы. Отклонившись, он схватил и бросил что-то на пол, и когда он осторожно опустил ее вниз, Джесс поняла, что он стащил плюшевое одеяло с дивана.

Ее спина коснулась одеяла, и его бедра скользнули между ее бедер. Одним нежным поцелуем он коснулся ее, прежде чем жар его рта переместился вниз по ее шее, посасывая и целуя ее грудь, пальцы впивались в бедра и живот, затем нежно поглаживая ее тело, а после уже его губы оказались на их месте. Облегчение от происходящего было похоже на то, словно его откупорили и разлили по полу, и ее пальцы сжались в кулаки в его волосах, когда Джесс закрыла глаза от избытка ощущений.

Она вслепую нащупала сумочку, которую, должно быть, уронила, как только ударилась спиной о дверь, и, нащупав сквозь туман вожделения, вытащила квадратик фольги.

Ривер услышал звук рвущейся фольги, поднял голову и повел ртом вверх по ее телу. На вкус он был как она, но звучал как мужчина на грани срыва, когда она схватила его член, натягивая презерватив.

Но он все еще нависал над ней, и она тоже остановилась, положив руки ему на бедра.

— Слишком быстро?

Он покачал головой и улыбнулся ей сверху вниз:

— Просто хотел убедиться.

Джесс протянула руку, чтобы убрать волосы с его глаз, и кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Скажи это, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. — Я уверен. А ты?

Она не могла еще крепче обнять его; даже когда его тело было прижато к ее, Джесс хотелось быть еще ближе к Риверу:

— Я хочу, — сказала она. — Пожалуйста.

Ривер прижался лбом к ее виску, позволяя ей самой принять его. Затаив дыхание, они оба замерли, и в это время Джесс балансировала на острой, как бритва, грани блаженства и дискомфорта. Осторожно, не двигаясь, он поцеловал ее — так осторожно и пронизывающе, — и она наконец смогла выдохнуть.

— Ты в порядке? — Ривер снова поцеловал ее в губы, и Джесс почувствовала, как он отстранился и посмотрел на нее. — Мы можем остановиться.

Он это серьезно? Они точно не могут. Ее тело было уверено, что они умрут, если попытаются это сделать.

— Нет. Не уходи.

— Хорошо. — его губы скользнули по ее подбородку, и она почувствовала его улыбку. — Не буду.

Он снова поцеловал ее, отстраняясь и слегка покусывая ее кожу. Когда он прошептал сквозь смех:

— Прости. Я не знаю, почему я дрожу — она действительно чувствовала это своими руками, отчего Джесс расслабилась еще немного, потому что это заставило ее подумать, что, возможно, она не одинока в этом чувстве — так отчаянно нуждаться в нем, что готова была заплакать.

Ривер двигался сверху — медленно, затем наращивая темп, входя в нее снова и снова, издавая тихое урчание с каждым толком вперед и…

…и вдруг она почувствовала, как напряжение охватывает ее позвоночник словно сжатая стальная пружина, готовая вот-вот распрямиться.

Джесс смогла произнести только — «Я», — прежде чем ее мозг и тело взорвались, теплом и облегчением растекаясь по каждой клеточке её организма. Она все еще была в эйфории, чтобы до конца ощутить оргазм Ривера, но в глубине ее сознания запечатлелось, как он простонал ее имя ей в шею, все еще крепко прижимаясь к ней.

После паузы, заполненной только звуками их коротких, прерывистых вдохов, Ривер приподнялся на руках и уставился на нее сверху вниз. Его волосы были растрепаны, темные локоны падали на глаза, но у Джесс все равно было странное ощущение, что она смотрит в зеркало; его взгляд был полон того же шока и изумления, которые вибрировали в ее голове. Эта правда пронзила ее: будто всю свою жизнь она жила так, словно в ней недостает одного крошечного невидимого, но важного кусочка. И вот сейчас эта частичка встала на место, тут же изменив всё вокруг.

— Можешь остаться? — спросил он, переводя дыхание. — Остаться у меня на ночь?

Ее сердце болезненно сжалось, и Джесс провела рукой по его потной груди, по животу.

— Я не уверена.

Кивнув, он, поморщившись, отстранился, и в ту же секунду желание в ней проснулось с новой силой. Ривер сел на колени и провел теплой ладонью по ее ноге, от бедра до колена.

Она восхищалась этим человеком, которого месяц назад знала только как угрюмого, тихого и эгоистичного «Американо». Этот застенчивый, великолепный мужчина, стоящий перед ней на коленях, который появился без приглашения, который оставил ей возможность решить самой, который спросил ее, уверена ли она, и сказал ей, что они могут остановиться. Она почувствовала, что контроль ускользает из ее рук, и два слога его имени навсегда отозвались эхом внутри нее.

Плечи Ривера поднимались и опускались в такт его все еще затрудненному дыханию, и он закрыл глаза, снова скользя руками вверх по ее бедрам, к животу.

— Я…Возможно не стоит этого говорить, да?

— Возможно, — сказала Джесс, пристально глядя на него. — Но я все равно хочу, чтобы ты сказал.

Каким-то образом она точно знала, как он будет выглядеть без одежды, но все равно неторопливо осмотрела его.

— Это было невероятно, правда? — наконец произнес он. — Я не чувствую себя тем же человеком, которым был час назад.

— Я подумала о том же.

Он тихо рассмеялся.

— Не могу поверить, что мы сделали это на полу. Каждый раз, когда я представлял себе это, пола в моих фантазиях не было.

— В своих фантазиях я и сама не позволила бы тебе пройти дальше прихожей.

— Мне нравится твоя целеустремленность.

Голодными, любопытными глазами Джесс наблюдала, как он встал и, не стесняясь себя, голым прошагал через холл в свою идеально чистую, строгую кухню. Она даже не успела ранее осмотреть его квартиру, но это было именно то, чего она ожидала: открытая планировка, ровные линии,