– Олесь, а ты когда-нибудь что-то говорила обо мне Ласточкиной? Только честно? Ну, может, какие-то слухи или вы просто что-то обсуждали? – её глаза непонимающе округлились, а уголки губ дрогнули.

– Нет! Никогда! А что я могла ей сказать? Она была такой высокомерной, что мы с ней почти и не разговаривали, – брюнетка пожала плечами, проведя блестящей от блеска кистью от одного уголка губ до другого.

– Ну, ясно. С наступающим! Заеду к вам домой тридцать первого, подарю подарки.

– Ян, а ты уже точно определился, где будешь встречать Новый год? Просто родители ночью уходят в гости…

– Да, Олесь, точно! Правда, принимающая сторона ещё не знает об этом, но я точно определился…

– Если что, знай, я всегда рада составить тебе компанию!

– Спасибо, подруга, – коротко кивнул, поспешно выбегая на улицу. Ещё нужно было завести зарядку Демиду и заехать к бабушке. Она ждала меня на какой-то важный разговор.

– Ян, погоди! – из салона следом за мной вышел Артур.

– Что тебе? Я спешу!

– Я слышал тот разговор…

– В смысле? – резко остановился, глядя на сутулого долговязого парня в упор.

– Леся тебе соврала. Ну, я помню, как она втирала Даше, что ты уехал развлекаться с сестрами близняшками. Кажется, это было за день или за два до её дня рождения. Я наливал себе кофе и всё слышал…

– Продолжай, – мои глаза сузились, грудную клетку сдавило.

– Администраторша чуть не расплакалась. Сидела такая потерянная на крыльце, ну и я тоже, придурок, подлил масла в огонь…

– Как?

– Сказал, что для тебя такие отношения – норма. Предложил ей сходить на свидание. Правда, она сразу меня послала… Извини, мужик. Тогда у нас с тобой были контры, меня бесило, что ты купаешься в женском внимании, еще и эту красотку решил прибрать к рукам…

– Но я видел, как вы танцевали на дне рождении Леськи. И гуляли перед этим…

Артур непонимающе прищурил глаза.

– Может, ты что-то курил? Мы ни разу не гуляли. И потанцевать она соизволила со мной после пяти минут уговоров… Правда, я тоже понял, что такая цаца мне не нужна.

– Ясно. Ну, ладно… – резко развернулся, возвращаясь назад в тату-салон.

– Ян, ты что-то забыл? – широко улыбнулась Олеся.

– Да, забыл. Забыл тебя уволить. С завтрашнего дня ты больше не имеешь отношения к этому месту. Чтобы ноги твоей здесь не было! – подмигнул, указывая брюнетке на дверь, и, не слушая её лживых оправданий, поспешил обратно на улицу.

Еле-еле разлепила веки, протягивая руку за электронным градусником. Всю ночь сбивала температуру, но она не желала опускаться ниже отметки в тридцать восемь градусов. Термометр пискнул, и я, прищурив слезящиеся глаза, обнаружила на дисплее новый температурный рекорд, который установил мой организм – тридцать девять и пять!

– Отлично! Беда не приходит одна… – прошелестела заплетающимся языком, заглатывая очередную жаропонижающую таблетку.

Теперь уже жалела, что мне в прямом смысле некому даже стакан воды принести. Так радовалась, что родители уехали встречать Новый год в жаркие страны, и я смогу спокойно подтянуть французский, да и вообще морально подготовиться к поездке в Швейцарию. Вот и получила…

Кладбищенскую тишину квартиры нарушил нетерпеливый звонок в дверь.

– Господи, даже умереть спокойно не дадут! Когда эта ненормальная тётя Маша оставит меня в покое? – бурчала под нос, надевая тапки и направляясь к двери.

Перед отъездом мама зачем-то предупредила главную активистку подъезда, что я на неделю остаюсь одна, и теперь она считала своим долгом каждый день заглядывать в гости. Сегодня звонила с особым напором. Не гладя в глазок, распахнула дверь, медленно поднимая голову.

– Ты? – от ужаса и шока я чуть не проглотила собственный язык.

– Я, – лениво повторил Коршунов, без приглашения ступая на порог квартиры и закрывая дверь на щеколду.

– С ума сошёл? Зачем пожаловал? – прокричала хриплым срывающимся голосом.

– А что если мне некуда больше пойти? Пустишь переночевать Бродягу?

– Коршунов, ты в своем уме? Зачем пришёл? Снова решил поиздеваться надо мной? Добить? – в её светло-голубых океанах бушевал двенадцатибальный шторм.

Всю ночь не спал, готовясь к этому разговору, вот только увидел красные слезящиеся глаза и обо всем позабыл. Даша стояла в дверном проёме такая хрупкая, словно невесомая, с розовым педикюром и в белой сорочке, которая немного сползла с плеча, оголяя бледную кожу. На лбу девушки блестела испарина. Спутанные пряди волос прилипли к лицу и плечам. Её округлая грудь проступала сквозь тонкую ткань, и я плотнее свёл челюсти, чтобы не таращиться на неё, как первобытный дикарь. Без привычных каблуков Ласточкина еле доставала мне до плеча.

Быстро снял куртку и разулся, проходя в небольшую гостиную.

– Ян, что ты творишь? Зачем ты пришел? – хрипло шептала, не поспевая за мной босыми пятками.

Обратил внимание, что на журнальном столике лежит градусник. Он всё ещё светился. Поднес термометр к лицу и, разглядев отметку, изумленно присвистнул.

– Ну-ка, марш в постель! – скомандовал серьезным голосом, еще раз внимательно скользя глазами по её телу.

Ещё вчера вечером мне показалось, что она выглядит немного болезненно, а сегодня уже все симптомы на лицо.

– Нет! Никуда я не лягу, пока ты не уйдёшь! – в глазах моей ласточки появились слёзы. Видел, что она держит оборону из последних сил.

– Я уже никуда не уйду. Привыкай… – подавил вздох, когда лицо холодной королевы исказила гримаса непонимания.

– Ты с ума сошёл? – прошептала пораженно.

Щёки Ласточкиной раскраснелись ещё сильнее, а голос стал хрупким и надломленным.

– Ага. И уже давно, – сделал шаг навстречу своей дерзкой девчонке, миролюбиво вытягивая руки вперёд.

– Убирайся отсюда, лживый предатель! – неожиданно Даша налетела на меня, изо всех сил молотя кукольными кулачками в грудь. Где только нашла столько силы?! – Вон из моей квартиры и жизни! Вон! ВОН! – из её глаз катились слёзы, а сахарные губы тряслись. Сгрёб её в охапку и повалил на диван, усаживая к себе на колени.

– Ну, всё! Тише-тише! Я ведь знаю, ты не такая! В глубине души живёт очень добрая девочка! Самая хорошая девочка из всех, кого я встречал… Немного вредная и капризная, но с большим добрым сердцем. Ты просто хочешь казаться холодной и гордой, но льды растают, и все увидят, какая ты настоящая… Ты ведь покажешь мне, какая ты настоящая? А, Даш? Мне покажешь? – сжал её заплаканное лицо ладонями, крепче прижимая к груди.

Девочка вдруг затихла, опуская ресницы. Её тело пылало. Почувствовал беспокойство, решив, что разговаривать мы будем, когда Дашка придет в себя.