со слов, условных знаков или графических изображений в наглядные представления, живые образы действительности.

Большую часть информации следователь черпает из устных и письменных заявлений, сообщений и описаний, из актов, протоколов и иных документов. Этот материал отражается в сознании следователя не только в форме понятий и суждений, но и в форме образов, более или менее адекватных описанию. При этом даже абстрактные идеи (например, «умысел» или «корысть») вызывают определенные образы, обретают какую-то наглядную форму. Отсутствие же наглядно-образных представлений крайне отрицательно сказывается на расследовании. Если следователь, допросив свидетеля, остается обладателем только сухой словесной информации, не представляя себе, как было дело в действительности, то это не дает ему подлинного знания, препятствует глубокому пониманию полученных данных, лишает возможности правильно их оценить и использовать.

Из анализа ряда следственных ошибок видно, что, если бы следователь представил себе описываемое событие или факты, приводимые в обвинительном заключении, то он убедился бы в их противоречивости, ложности.

В процессе расследования постоянно приходится описывать различные объекты для их последующего отыскания и опознания: внешность преступника или пропавшего без вести, вид похищенного имущества, орудий преступления, использованных преступником средств. Но при описании недостаточно просто перечислить их приметы и отличительные признаки, а надо еще сформировать наглядный образ человека или вещи, чтобы затем можно было увидеть в конкретном объекте именно то, что интересует следователя. Воссоздание образа по описанию не ограничивается разрозненными представлениями о компонентах объекта, а предполагает их соединение в одно целое. Например, эффективность розыска по приметам зависит от того, насколько следователь разбирается в основных свойствах искомых объектов, владеет методом «словесного портрета», способен наглядно представить описываемое лицо или вещь в единстве всех признаков и свойств.

В учебной и практической работе необходимо специально воспитывать и тренировать такие навыки, особенно тем, у кого преобладает словесно-логическая память, слабо развита и бедна фантазия. Для этого рекомендуется выполнять упражнения по описанию различных предметов, людей и узнаванию их на основе описания, сделанного другими лицами.

При беглом прослушивании показаний или чтении материалов дела возникают лишь неполные и неясные, смутные и отрывочные представления, тогда как вдумчивое чтение, повторное изучение материала, внимательное выслушивание показаний приводят к возникновению более полных и ярких представлений. Достаточно сравнить результаты первого и повторного ознакомления с протоколом места происшествия, дабы убедиться, что образы возникают в воображении не мгновенно в законченном виде, а формируются постепенно, совершенствуясь под влиянием новых актов восприятия и мыслительной деятельности.

Отсюда вытекает важное для следователя правило: не ограничиваться единичным изучением материалов дела, а неоднократно обращаться к ним, рассматривая их в свете новых данных, как бы «новыми глазами».

Точность представлений еще больше возрастает, когда мы имеем возможность воспринять хотя бы часть подлинной ситуации путем ознакомления с обстановкой места происшествия и отдельными вещественными доказательствами. В таких случаях полученные представления включаются в общую систему образов и обогащают воображение. Опытные следователи хорошо знают, как важно все посмотреть своими глазами, и никогда не упускают возможности побывать на месте происшествия, лично ознакомиться с вещественными доказательствами, не полагаясь на протокольные описания своих предшественников, произвести допрос и проверку показаний на месте.

До сих пор речь в основном шла о воссоздающем воображении следователя, которое является предпосылкой для более сложного творческого воображения. Это последнее создает новые образы и представления без опоры на их описание или условное обозначение, путем творческой переработки имеющихся знаний и материала прежних восприятий. Любой трудовой процесс неизбежно включает в себя работу творческого воображения. В деятельности же следователя оно занимает одно из ведущих мест.

Обращаясь в прошлое, воображение следователя на основе отрывочных сведений, почерпнутых из различных источников, создает цельное представление о расследуемом событии во всех его существенных чертах. Отражая явления настоящего времени, воображение следователя рождает предположения об имеющихся следах, остатках, отпечатках и иных отображениях расследуемого события, при помощи которых оно может быть установлено и доказано. Наконец, регулируя и направляя свои действия, планируя расследование, следователь смотрит в будущее, предвидит результаты своего труда. А предвидеть — значит вообразить. Образы воссоздающего и творческого воображения необходимо ясно различать и по- разному оценивать.

Первые непосредственно отражают имеющуюся информацию, доказательственный материал (показания, протоколы, документы). Вторые являются продуктами фантазии, создаются из элементов, не отраженных в материалах дела. Эти недостающие материалы еще должны быть собраны в ходе расследования. Подмена одних другими приведет к тому, что предполагаемые и воображаемые обстоятельства будут рассматриваться как установленные, доказанные. При этом возникнет опасность ошибочных и бездоказательных решений.

Другую опасность таят в себе шаблонные образцы — стереотипы. Подобно тому, как в период гриппозных эпидемий учащаются случаи постановки неправильного диагноза «грипп» при неясных симптомах болезни, так и в следственной практике наблюдаются факты, когда воображение следователя ограничивается представлением типичного. Так, наличие недостачи принимается за безусловный признак хищения, а ложь подследственного как бесспорное доказательство его вины. Традиционный шаблонный образ — источник предубеждения. Во избежание этого нужно постоянно помнить об индивидуальности каждого расследуемого события, не ограничиваться образами типичных ситуаций и проверкой типичных версий.

Практическое мышление в процессе трудовой деятельности именуют оперативным. Термин «оперативный» допускает различные толкования: оперативной можно назвать деятельность, состоящую из ряда операций либо протекающую особенно быстро, а если иметь в виду, что в переводе с латинского «opera» значит труд, то оперативным можно назвать мышление, непосредственно вплетенное в трудовой процесс. Все эти оттенки применимы и к мышлению следователя.

Различая наглядно-действенное, образное и абстрактное мышление, в психологии иногда неправомерно связывали практический интеллект с наглядно-действенным мышлением как с генетически ранней и более элементарной формой умственной работы. При этом предполагалось, что наиболее высокие требования к уму предъявляет теоретическая деятельность, которая связана только с абстрактным мышлением, практический же ум, даже на самых высоких его ступенях, расценивался как менее квалифицированный. В современных условиях уже бесспорно, что высшие проявления человеческого разума в одинаковой мере присущи как теоретикам, так и практикам.

Вряд ли можно говорить о преобладании в деятельности следователя наглядно-действенного, образного или абстрактного мышления. Все эти виды здесь взаимодействуют и непрерывно переходят друг в друга. В самом наглядно-действенном мышлении существуют разные уровни от простейших манипуляций до сложнейших умственных действий с конкретными образами и обобщенными представлениями, которые свойственны интеллектуальной работе следователя.

Да и абстрактное мышление обозначает две разновидности умственной работы: во-первых, оперирование готовыми абстрактными категориями; во-вторых, самостоятельное абстрагирование, необходимое для перехода к действию с этими отвлеченными понятиями. Вторая разновидность, тесно связанная с наглядно-действенным и образным мышлением, значительно сложней. Следователю, который имеет дело с конкретными предметами и явлениями, оторваться от чувственных данных бывает труднее, чем оперировать готовыми идеями.

Различая ум конкретный и ум