Присев на стул, Наташа протянула руку и закрыла меню, которое настолько смущало гостью.

— Давайте, мы забудем об этом меню, и просто поговорим, — предложила она. — И начнем с самого простого — вы любите черный кофе или с добавками?

— Знаете, — Светлана немного неуверенно потерла ладонь о ладонь, со стеснением поглядывая на Наташу. — Я никогда не пробовала другого кофе, кроме черного, — честно призналась она.

Ната просто кивнула.

— Хорошо, тогда мы будем пробовать по немного каждого вида, как на дегустации вина, чтобы вы смогли определиться с тем, что вам нравится больше, — она повернулась к Евгению и махнула официанту рукой. — С сахаром или без? — уточнила она у своей собеседницы.

Та на миг замешкалась, задумавшись над вопросом.

— Наверное, все-таки, с сахаром, — наконец улыбнулась Светлана и уже уверенней откинулась на спинку своего кресла. — Люблю сладкое, — с лукавой стеснительностью, присущей женщине любого возраста при признании в подобном "грехе", довольно вздохнула она.

8 марта, 7.15 утра, офис Святослава

Кофе в чашке перед ним не стал вкуснее или привлекательней, даже когда Слава сделал глоток с закрытыми глазами.

Черт, как же он устал! Казалось, что его пропустили через прессовочную машину для металла. Болела едва ли не каждая мышца, про спину и говорить нечего.

И дело было даже не в травме.

В последнее время, благодаря тому, что он регулярно принимал препараты, назначенные врачом — отек сошел, а боль вернулась к привычной интенсивности. И напоминанием того, что Слава все ближе приближался к черте полной инвалидности — служила лишь сходящая гематома и … еще два приступа, той дикой, кинжальной боли, за которой следовало полное онемение в ногах.

Вячеслав Олегович звонил ему ежедневно, напоминая Святославу, что каждый день его раздумий и промедления — ведет к сдавливанию нервов и вероятному ухудшению прогноза операции. Но Слава никак не мог определиться.

Да и нельзя сказать, что это уже имело для него хоть какое-то значение.

То есть, нет, имело, безусловно. Но…

А пошло оно все!

Он отставил отвратительный, горький кофе на другой край стола и положил голову на предплечья, массируя пальцами затылок.

Почему-то, больше всего, его расстраивало то, что эту ночь он провел не под домом Наташи. Глупо огорчаться по такому поводу, тем более, учитывая, что именно Слава делал. Однако ему до боли не хватало хоть такого присутствия рядом с ней.

Однако вместо этого он сделал то, что сейчас, на трезвую голову, казалось ему совершенно дурацким и глупым поступком.

Впрочем, не то, чтобы вчера вечером Слава был пьян. Даже тесты, которые заставили проходить его ГАИшники, остановив за превышение скорости на трассе, не выявили в его организме следов алкоголя. И дело было не в размере взятки, которую пришлось им дать, чтобы не тратить время на протокол и штраф.

Святослав, вообще, очень редко превышал свою норму. А вчера и подавно не пил.

Тогда, каким чертовым образом можно объяснить то, что он учудил?!

Хотя, и жалеть о содеянном не было ни смысла, ни пользы — исправить свой импульсивный поступок Слава бы уже не успел.

Вздохнув, он сильнее потер затылок, то ли в попытке взбодриться, то ли наоборот, пытаясь расслабить мышцы.

В этот момент хлопнула дверь.

Подняв голову, Святослав с удивлением уставился на Андрея.

— Ты что тут делаешь? — хмуро, резко, без всякого приветствия, потребовал он ответа у сияющего улыбкой друга.

— И тебе доброго утра и хорошего настроения, — Андрей, как обычно, пропустил тон друга мимо ушей. — Как ты умудряешься с самого утра быть настолько злым, да еще и в такой день? — Андрей не обратил внимания на свободное кресло и сел на стул, перекинув ногу через сиденье, а подбородок положил на деревянную спинку. — Ты и матери в таком настроении будешь звонить, чтобы поздравить? — задумчиво протянул приятель, но в глазах его стояла все та же добрая насмешка.

Святослав скривился и уставился на свои руки, не желая встречаться взглядом с Андреем. Именно с поздравлений матери все и началось, а точнее, когда он поехал выбирать ей букет.

Его внимание привлекло желтоватое пятно на манжете белой рубашки.

А, чтоб его! Он же специально переоделся.

Черт!! Видно, недостаточно тщательно руки помыл перед тем, как лезть в шкаф.

Слава выругался уже вслух, отчего друг скривился.

— Не-а, такого тете Свете не говори, хоть она и твоя мать, не поймет, — полушутя, полуобеспокоенно, пробормотал Андрей, внимательней присматриваясь к Славе.

— Катись к черту, Андрюха, — Слава потер глаза, которые пекли от постоянного напряжения. — Я сам знаю, что мне матери говорить. Тем более — еще вчера ее поздравил, — Святослав вздохнул и откинулся на спинку своего кресла. — Папа решил в Ялту на праздники ее отвезти, а то она, якобы, в последнее время ему внимания мало уделяет и вечно куда-то пропадает, — он пожал плечами. — Так что я уже с этим рассчитался.

— Ясно, — кивнул друг. — Надо бы мне не забыть позвонить.

Слава только махнул рукой, показывая, что если Андрей и забудет, мать не обидится.

— Так чего ты на работу приперся, сегодня же выходной у всех, кроме дежурного оператора? — повторил он свой вопрос.

— А ты чего торчишь здесь? — поддел его Андрей, насмешливо приподняв бровь.

Слава хмыкнул. Зажал переносицу пальцами и задумался.

Действительно, какого лешего он торчит в офисе утром восьмого марта?

Мог бы спокойно отсыпаться дома, или, учитывая то, что теоретически поздравлять ему кроме двоюродной сестры и матери — некого, просто прогуляться.

Однако все было не так просто. Совсем непросто, черт возьми!

Не мог он находиться дома.

Святослав там задыхался.

Все, абсолютно все там теперь напоминало ему о Наташе.

Господи! Да он, как последний помешанный, до сих пор не поменял простыни на кровати в жалкой, тщетной и нелепой попытке сохранить для себя хотя бы ее запах.

Только что толку? Если даже так, не мог спать больше двух-трех часов, да и то урывками.

Единственное место, где он чувствовал себя более-менее сносно — было любое пространство в относительной близости от нее.

Но сейчас, утром, Слава не мог торчать под окнами дома Наты, и еще не придумал повод, чтобы поехать к Кофейне. Потому и сидел, как придурок, в офисе.

Андрею он об этом рассказывать не собирался.

Да тот, казалось, и не нуждался в пояснениях Славы.