– А мы… э-мм… все поместимся в лодку, когда она будет готова? – спрашивает Триша.

– Технически? – отвечает Инге. – Формально она предназначена для двоих. Но это для викингов-мужчин. Что касается вас, – она измеряет нас взглядом, – я бы сказала, что вы поместитесь втроем. Мы не станем садиться в нее все вместе. Потребуется еще некоторый балласт, но вода не должна превышать отметку в два пальца под бортом.

Она проводит воображаемую линию под верхней доской.

– Я всегда советую двоим садиться за весла, а третьей быть рулевой. Она же штурман или запасная, как в футболе.

– О!

– При необходимости она вычерпывает воду из лодки. На дне есть затычка, через которую выходит вода, – продолжает объяснять Инге.

– Затычка? – спрашивает Мелисса. – А разве вода через нее не должна проходить внутрь?

– Нет.

– Вы уверены? – услужливо спрашивает Марго.

– Кто здесь объясняет – вы или я? – переспрашивает Инге.

– Э-ээ вы, да? – не слишком четко отвечает Марго.

– Тогда я уверена, – говорит Инге.

Ловко нас уделали…

Она показывает на резиновую затычку в нижней части лодки, как будто мы слабоумные.

– Затычка вынимается, когда лодка на суше, чтобы ее не заполнило водой во время дождя. Вынимать ее в море нельзя ни в коем случае. Очевидно.

– Точно! – с облегчением восклицает Мелисса.

– А нам не нужен якорь или что там? – по-прежнему озабоченно спрашивает Марго.

– Викинги этим себя не обременяли – мы просто делаем лодки достаточно легкими, чтобы их можно было вытащить на сушу.

Инге доказывает это, приподнимая лодку и слегка покачивая ее в воздухе. Марго для уверенности делает то же самое. Потом приподнять лодку пытаюсь я, но она не сдвигается ни на сантиметр.

Дурацкая сила плечевого пояса! Дурацкая Марго с ее руками Мишель Обамы. Выпендриваются, только потому что сорвали генетический джек-пот…

Та часть лодки, которая уже покрыта дегтем (тут я стараюсь мысленно не добавлять историческую фразу «и вываляна в перьях») на ощупь как металлическая – нагретая солнцем и шероховатая, почти чешуйчатая. Мелисса тоже проводит пальцами по приятной поверхности.

– Как дракон, – бормочет она под нос.

– Ты же знаешь, что они не настоящие? – вылетает из меня, прежде чем я успеваю подумать.

– Да! – огрызается Мелисса, но вид у нее очень разочарованный.

Блестяще! Космос? Нет. Драконы? Конечно…[30]

– Ну ладно, – настраивает нас на деловой лад Инге. – Пора браться за работу.

Она смотрит на меня.

– Нужно закончить пропитку дегтем, затем сделать сиденья, весла, уключины и каркас руля – есть чем заняться!

Нам каждой выдают задание, и в соответствии с моими не слишком впечатляющими силами мне сперва поручают перекладывать отвердевшие от морской воды веревки.

Мне хочется, чтобы Мелисса снова заговорила со мной после вчерашней вспышки, но мое не очень тактичное замечание про драконов этому не способствует. Она, смеясь, болтает с Тришей и Инге – даже с Марго. Но на меня не смотрит. Я как будто исключена из общей беседы.

«Поговори со мной! – мысленно приказываю я ей, перетаскивая соленые пеньковые кольца. – Поговори! Со мной!» Но, похоже, мои запасы сестринской телепатии исчерпаны.

Настроение мне немного повышает выглянувшее из-за облаков солнце – раскаленный белый шар, сияющий и передвигающийся на запад, пока мы работаем. Усердно работаем. Это тяжелый физический труд, поэтому мы все чаще молчим. Вся наша коллективная энергия тратится только на то, чтобы перетаскивать доски, прибивать их к каркасу гвоздями, заполнять щели кусками шерсти, а затем носить тяжеленные ведра с раскаленным как лава дегтем от бочки к лодке для последующей пропитки. Дети играют в высокой траве и иногда приносят нам еду или погружаются в мешок с припасами и пожирают яблоки, пока Инге не приказывает им прекратить безобразие (как она красноречиво выражается: «Я не справлюсь, если жидкостью будут испражняться одновременно и муж, и малолетние дети»). Наконец, когда я понимаю, что практически не могу пошевелиться и мне хочется рухнуть на землю или хотя бы прилечь в тростниках и как следует вздремнуть, Инге говорит:

– Ну что ж. Теперь проверим, что у нас получилось.

Перевод: посмотрим, как мы вместе напортачили.

– А разве мы не должны надеть спасательные жилеты? – спрашиваю я, не совсем доверяя нашему творению.

Инге смотрит на меня так, как будто я предложила испражниться на ее первенца. Я понимаю, что это отрицательный ответ, и вспоминаю слова Магнуса о том, что викинги не обращают внимание на безопасность и угрозы здоровью. Но, похоже, мне не единственной пришли в голову такие мысли.

– Если мы окажемся в воде, то не подхватим ли болезнь Вейля? – со всей серьезностью спрашивает Триша, смахивая волосы с лица перепачканными дегтем руками.

Инге озадаченно смотрит на нее.

– Может, она у вас здесь не так называется, – обращается Триша за поддержкой ко всем нам, но, к сожалению, моих медицинских познаний не хватает, чтобы переводить названия бактериальных инфекций, вызываемых микроорганизмами, которые обычно размножаются в моче и переносятся грызунами.

– Крысиный сифилис? – делает очередную попытку Триша. – У вас есть такой?

Инге высоко поднимает обе брови.

– У меня? Нет, у меня нет крысиного сифилиса…

– Не у вас лично, в воде! Она чистая? Если мы вдруг упадем в нее? – Триша тревожно переводит взгляд с лодки на море и обратно. – Или… утонем?

– Конечно, чистая, – отвечает Инге. – Это же Скандинавия.

– Справедливо, – фыркает Мелисса и начинает в одиночку подталкивать лодку к воде.

«Даже в дурном расположении духа моя сестра весьма впечатляет», – думаю я с легкой гордостью.

Мы решаем испробовать лодку по очереди – две смертные и Инге в каждый «заход», чтобы наше творение не потонуло в свое первое же плавание. Мелисса напрашивается в пару с Тришей, что меня уязвляет. Я остаюсь с Марго. Опять.

Первый заплыв сопровождается ликующими криками моей сестры, и даже я, стоя на берегу, понимаю, что сейчас Мелисса испытывает одно из величайших впечатлений в своей жизни.

– Я король мира! – вопит она, поднимаясь на ноги и шатаясь, прежде чем Инге не затаскивает ее обратно на сиденье. – Пардон. Я имела в виду «королева». Точнее, «викинг»!

– Моя сестра не Леонардо ДиКаприо, – бормочу я.