— Мне трудно полностью выразить свою благодарность, — продолжила она, стараясь говорить обычным тоном. — Я очень беспокоюсь о Джиббе. Возможно, так же сильно, как ты.

Наконец он встретился с ней взглядом:

— Я знаю это, Правительница. Я думаю, вы бы сделали то же самое, будь вы на моем месте.

— Очень любезно с твоей стороны.

Он отклонил ее замечание коротким жестом и снова начал ходить по комнате. Двигаясь медленно, чтобы не выдать своих подозрений, Мелиор перешла на другое место. Ей нужно находиться около письменного стола на тот случай, если придется вызывать Службу Безопасности.

— Ну так чем я могу помочь тебе, Премель? — спросила она. — Ты ведь в конце концов пришел ко мне.

Он остановился и снова посмотрел на нее. Он тяжело дышал, и Мелиор уже стала думать, что в следующее мгновение он схватится за свой лучемет. Но вместо этого он опять отвел взгляд.

— Я точно не знаю, — чуть слышно ответил он.

Она положила руку на оружие:

— Точно не знаешь что?

Он покачал головой:

— Ничего: почему я здесь, сможете ли вы мне помочь. Ничего.

Мелиор ждала, ничего не отвечая. Она не понимала, чем объяснить странное поведение Премеля, но видела, что его растерянность была неподдельной.

— Мне нужна ваша помощь, Правительница, — произнес он после долгой паузы. Он перестал расхаживать и снова встретился с ней взглядом. — Я попал в беду по собственной воле.

— Постараюсь помочь тебе, Премель, чем смогу. Ты же знаешь, что я всегда забочусь о тех, кто на меня работает.

Он издал слабый смешок и покачал головой:

— На вашем месте я бы не был таким заботливым. По крайней мере, пока.

— Не понимаю.

Он перевел дух:

— Возможно, вам было интересно, как это убийце, который погиб на ступеньках под вашим окном, удалось подобраться так близко к дворцу.

Она уставилась на него. Минутой раньше ей хотелось знать, собирается ли он убить ее. И она не должна была позволить застать себя врасплох. Но то, что должно быть сказано — совсем другое дело. В каком-то смысле, это — даже хуже. Она знала, что ей нужно как-нибудь ответить, но обнаружила, что едва может говорить.

— Это ты? — наконец, удалось выдавить ей.

— Да.

Каким-то образом лучемет оказался у нее в руке, и она махнула им на стул возле кровати.

— Сядь, — приказала она ледяным тоном.

Он беспрекословно повиновался, не сводя глаз с ее лица.

— Почему, Премель?

— Мне предложили большое количество золота, о котором я даже мечтать…

— Это был Марар? Это он нанял тебя?

Премель сглотнул:

— Да.

Мелиор села на угол письменного стола, несколько раз глубоко вздохнула.

— Ты мне так и не сказал почему, — произнесла она некоторое время спустя.

— Да нет же, сказал. Золото…

Она заставила его замолчать резким жестом:

— Я не об этом. Марар предложил тебе золото, чтобы ты помог ему убить меня, а ты хотел стать богатым. Это я понимаю. Чего я не понимаю, так это почему ты желал моей смерти. — На мгновение Мелиор подумала, что заплачет, но затем отогнала это проявление чувств. «Сейчас не время, — сказала она себе. — Позже, когда ты будешь одна». — Что я сделала тебе, — настаивала она, — кроме того, что дала тебе работу, когда никто другой этого не делал, и взяла к себе во дворец, когда стала Правительницей?

Он отвел взгляд:

— Это трудно объяснить.

— Попытайся.

Он шевельнулся на стуле:

— Когда вы стали гилдрином…

— Я всегда была гилдрином, Премель. Получение этого посоха ничего не изменило. Оно просто показало всем то, что я знала всегда.

— Нет, — возразил он. — Вы ошибаетесь! Это изменило вас! Вы стали пытаться превратить наш Наль в то, чем он не должен быть! Казалось, что вы хотели, чтобы мы стали еще одним Уэрелла-Налем.

— А разве это так плохо? — спросила она.

Он посмотрел на нее с отвращением:

— Та Мелиор И Лакин, которой я клялся в верности много лет назад, никогда бы не задала такой вопрос, — сказал он.

Она начала было спорить, но затем остановилась. Несколько минут спустя она кивнула:

— Ты прав, не задала бы. Наверное, я изменилась и попыталась изменить и Наль тоже.

— Не было нужды в переменах.

— Не было? Сегодня ты видел в действии старые методы. Тебе это понравилось. Мы потеряли пятерых; Джибб едва не стал шестым. Мы убили троих людей Туллиса. И я даже не получила данных о том, сколько людей погибло в той перестрелке между изгоями. Ты хочешь продолжать жить подобным образом?

Казалось, он хотел что-то сказать, но Мелиор не позволила:

— А сколько жизней это еще унесет, Премель? Сколько еще должно умереть, прежде чем ты захочешь применить мои методы? Или это не вопрос количества? Хватило бы смерти Джибба?

Его глаза сердито вспыхнули, и на мгновение показалось, что он хочет ударить ее. Но затем он опустил глаза на свои руки.

— Да, возможно, этого было бы достаточно, — тихо ответил он.

Мелиор чуть не рассмеялась вслух, хотя она и не знала почему.

— Прекрасно, — сказала она, качая головой.

Он ничего не ответил, и они долго сидели в тишине.

— Так почему же ты пришел ко мне, Премель? — наконец спросила она. — Ты сказал, что ты в беде, что тебе нужна моя помощь. Почему после всего сказанного я должна тебе помогать? Ты получил золото; так почему бы тебе просто не откупиться от неприятностей?

— Это не так легко. Марар поймал меня… в ловушку. Ситуация вышла из-под контроля, и я не знаю, как мне выпутаться.

— А какое мне до этого дело? Почему бы мне просто не прогнать тебя и не позволить Марару делать с тобой все, что он захочет?

— Потому что, если вы меня выгоните, — горько ответил Премель, снова глядя на нее, — Марар найдет кого-нибудь еще. В ПСБ найдутся люди, которые согласятся работать на него.

Мелиор почувствовала боль в груди, и во второй раз ей показалось, что она заплачет. Конечно, он прав. Она была в этом уверена.

— Хорошо. Но ты так и не сказал, почему ты пришел ко мне. Какая у тебя беда?

Премель заколебался, но ненадолго.

— Марар хочет, чтобы я убил Джибба. Он говорит, что, если Джибб когда-нибудь узнает, что Марар стоит за всем этим, его жизнь будет в постоянной опасности. Джибб ни за что бы не успокоился, пока не отомстил бы за вас. — Он замолчал, по-прежнему глядя ей в глаза. — Он прав. Думаю, вы это знаете.