Итак, ничего нового. То есть – кому вообще могло понадобиться усыплять половину академии? Как это может быть связано с искупительницей? Логики я здесь вообще не вижу, ведь уснули и парни и девчонки, но вторая половина здравствующих точно так же ничем общим не объединена.

Короче говоря, как бы мне не хотелось сейчас подумать о чем угодно, только не об истории, я и так уже опаздывала, пришлось выходить и идти.

Историк ждал меня в своем кабинете, и когда я появилась, смерил меня претенциозным взглядом.

– Сколько я, по-твоему, должен тебя здесь ждать? – С претензией спросил меня историк.

– Не знаю, у меня есть чем заняться в свободное время, – не сдержалась я.

Глаза историка сверкнули ненавистью и злобой. Зря я это сказала. После такого взгляда ненароком пожалеешь о чем угодно.

– Рассказывай, – ничего не ответил мне на мои слова он.

И я принялась рассказывать.

Да, я знала, что месть будет жестокой, но не настолько же! Он спрашивал у меня все. Буквально каждое слово из книги, и если я не отвечала верно, он кривился и с претензией косился в мою сторону, как будто я вообще книги в глаза не видела. Да что там? Алфавита не знала.

Я понимала, что была резкой, но он меня просто довел. Единственный учитель, кто долбит меня своим дурацким предметом и никак не хочет сдаваться! В какие-то моменты мне очень хотелось позвать Рэйвина и заставить прислужника подвесить историка за ногу. Он просто невыносим! Историк, не Рэйвин.

– И это все, – заключила я, потому что, закончив, историк никак не среагировал на воцарившуюся тишину.

– Ты хорошо усваиваешь материал, – строго посмотрел на меня он. – В следующий раз я хочу, чтобы ты прочитала пять глав и рассказала мне их после уроков, в пятницу.

– Пятницу? – Нахмурилась я. – Но у нас даже истории в пятницу нет!

– Верно, – подтвердил историк. – К понедельнику прочитаешь еще пять глав.

Ага, если учитывать, что он задал нам читать четыре главы из основного курса. Я возмущено вздохнула.

– У тебя какие-то проблемы, Солэнклэр? – Спросил историк с таким невинным видом, как будто не имел к этому совершенно никакого отношения.

Я просто не смогла сдержаться. Знаю, зря. Но было бесполезно жать на тормоза, они давно отказали. В ту самую секунду, когда этот идиот решил спросить меня о моих проблемах.

– Знаете, что? Да, у меня проблемы. Какой-то идиот заставляет меня учить глупую историю! И это если учесть, что я вообще-то отстаю по всем предметам и так же пытаюсь догнать класс и по ним. Вместо того, чтобы как тот же математик, взять и понять меня, дав возможность хотя бы адаптироваться в новом коллективе, месте, среде, Вы заставляете мой мозг взрываться!

Историк на удивление спокойно выслушал мою пламенную речь, о которой я тут же пожалела.

– С чего ты взяла, что каждый будет тебя жалеть? – Спросил он. Ответа он получить на этот вопрос не хотел. – Жизнь вообще тяжелая штука. И иногда тебе придется запрыгивать на поезд на ходу и вливаться во все без снисходительности со стороны учителей. – Его синие глаза поверх очков коснулся меня взглядом. – Ты считаешь, я заставляю тебя? Ты действительно думаешь, что это называется заставлять?

Поскольку большую часть ненависти я выплеснула, я смогла совладать с собой и не ответить жестко еще раз.

– Я считаю, что можно было бы хотя бы не быть таким… – спокойно, – суровым.

– Суровым? – Его брови поднялись. – Ты сказала мне, что отстаешь. Я дал тебе возможность подтянуть предмет. В чем именно здесь я идиот?

Я покраснела. Но отступать была не намерена. Все это напомнило мне ситуацию с Кианом. Никак не могу признать, что я не права.

– Я просто не понимаю, зачем? Вы же дали мне задание, читать эти книжки и в конце месяца рассказать. Я бы это сделала! – С вызовом заявила я. – Я же читаю их сейчас, так ведь?

– Почему ты решила, что мне это вообще нравится, Солэнклэр? – Спросил меня вдруг историк.

– Я так никогда не считала, – скривилась я.

– И правильно делала, – отрезал он.

– Тогда зачем вы это делаете? Сидите со мной здесь? Между прочим, Тэд знает историю куда хуже меня! Но к нему у вас претензий нет!

– Потому что Тэд от природы не умнее деревяшки, – рявкнул историк. – Ты же умная девчонка, но упрямая и ленивая! Черта с два ты бы села за историю раньше, чем за день до назначенного срока!

– Но это мои проблемы! – Возмутилась я и поднялась на ноги. – Я не просила Вас быть надзирателем!

– Я твой учитель и пытаюсь научить тебя ответственности!

– Вся академия, включая директора, меня этому учат!

– И это твоя благодарность? Назвать меня идиотом?

– Я… – запнулась, – не лично к Вам это применяла.

– Да, ведь у нас восемьдесят четыре преподавателя истории, каждый из которых заставляет тебя учить историю!

– Хорошо, – претенциозно вздохнула я. – Извините за идиота.

Он быстро поднялся с места.

– Нет, не извиню, – отрезал он. – Ты считаешь себя уникальной, Солэнклэр, но вот что я тебе скажу: чтобы быть уникальной, нужно сначала хотя бы знать, на кого ты похожа. А сидя на троне, снисходительно одаривая презренными взглядами тех, кто тебя, видите ли, решил поучать, свою индивидуальность не заработаешь.

– Ничего я не сижу на троне!..

– Не перебивай меня! – Прогремел историк. Я послушно заткнулась. – Я твой учитель, в конце концов! Даже сейчас ты проявляешь ко мне высшую форму неуважения. И это, думаешь, делает тебя кем-то, кто отличается от других? Нет. Какие бы цели ты не преследовала, кто-нибудь обязательно будет преследовать такие же.

– И поскольку я на троне не сижу, я переживу, – огрызнулась я.

– Да неужели? – Его губы едва ли изогнулись в улыбке. – Ты даже мою речь до конца пережить не можешь. Что и говорить о свалившейся короне?

Я промолчала. Ничего он меня не понимал. Все его речи глупы и ничем мне не помогут. Я просто хочу уйти к себе.

– Если я такая уж принцесса, тогда какого черта Вы меня мучаете?

– До тех пор, пока ты будешь видеть в моих заданиях мучения, ты и будешь оставаться в темноте. Знаешь такое выражение? Учение – свет, а не учение – тьма.

Я скривилась.

– Но я же учу, – сквозь зубы процедила я.

– Вот и учи, – практически скопировал мой тон историк. – К пятнице пять глав. К понедельнику следующие пять. Тебе все ясно, Солэнклэр?

Только бы не послать, только бы не послать.

– Да, учитель, – отрезала я.

– Свободна, – отпустил меня он.

Ну почему мне так «повезло» с тупым учителем? Неужели мне не мог попасться еще один математик? Спокойно дал бы мне возможность исправиться. Нет, этому обязательно нужно быть таким козлом. Никогда в жизни не изменю своего мнения и не поверю, что он делает это только исключительно по доброте душевной, а не из-за мести за тот раз, когда я ошибочно приняла его за ученика.