— Но что ты будешь делать, когда его найдешь? Ведь у тебя только несколько дней, Фрэнни.

— Сначала нужно разобраться с Флооном. Этот тип опасен. А потом займусь этой четвертой штуковиной, которую им приспичило получить, что бы там это ни было. А какие еще варианты, Джордж?

На его обычно бесстрастном лице появилось и осталось выражение неизбывной печали. Он боялся за меня, и, к моему удивлению, в его глазах было столько любви! Он едва слышно спросил:

— Чем я могу помочь?

— Вернись в больницу и присмотри за Паулиной. Я не в состоянии заботиться сейчас еще и о ней. Включи свой сотовый, чтобы я мог с тобой связаться, если что. И отвечай на звонки, ради всего святого, Джордж! А то ведь у тебя телефон может звонить, пока батарейка не сядет.

— Хорошо. А куда ты теперь?

— Домой за пистолетом и переодеться. Потом на поиски Флоона, нашего летучего голландца.

Мы обменялись взглядами и столько всего успели безмолвно поведать друг другу за эти несколько секунд. Потом он виновато улыбнулся.

— Фрэнни, неужели ты и правда видел «Битлз»? — не смог он удержаться. — Ну и как они тебе?

— Все они оказались ниже ростом, чем я думал. Даже Леннон. Я всегда его представлял великаном футов этак десяти.

Приближаясь к своему дому, я услышал, как внутри надрывается телефон. Мы так торопились в больницу, что забыли запереть входную дверь. Я вошел внутрь и при звуках последнего звонка схватил трубку. Но ответа на мое «алло» не последовало. Что там Флоон — успел натворить еще что-нибудь? Не дай бог. Я обдумывал это привычное выражение, пока шел в спальню и переодевался. Как может «Бог не дать», если Он спал все это время? Или «Господи, сохрани», или «Господи, помилуй». Но в самом ли деле Его сознание отключено, как бывает с нашим, когда мы спим, или Барри воспользовался какой-то космической метафорой?

Держа в руках брюки и собравшись уже было сунуть в них одну ногу, я понял, что смотрю на нашу постель. Есть ли у Бога матрас? А подушка? Какой величины у Него кровать? С чего это я вдруг разулыбался? Совсем скоро мне предстояло умереть, потому что мой бедный мозг должен был взорваться изнутри. А в оставшееся время я должен отыскать спятившего Каза де Флоона, пока он еще кого-нибудь не пристрелил, а после — найти что-то четвертое, чтобы спасти Вселенную. Ну и чему же тут улыбаться?

Натянув наконец брюки, я выпрямился и встал в позу Брюса Ли — руки как два крюка, готовых наносить смертельные удары. Я резко выбросил вперед кулак с возгласом «й-я-а-а-а», как каратисты из гонконгских фильмов. Маккейб, умирающий Хозяин Вселенной. Потому что прав был Джордж — всего этого многовато, даже чтобы просто вообразить и уж тем более — пережить. Логичней всего было сделать то, что мне по силам, а остальное предоставить Барри, его команде и всем прочим звездным обитателям.

Решения у меня не было, но грандиозностью проблемы я не мог не восхищаться.

Где же искать Флоона? Куда бы я сам пошел на его месте? Хм-м-м? Куда я мог бы пойти без денег и документов? Я исходил из того, что он здесь объявился, имея при себе только ту одежду, которая на нем. Кроме того, он не в курсе деталей того, что происходит сегодня. Если бы меня неожиданно переместили на тридцать лет назад, не дав подготовиться и не сказав, на что можно рассчитывать, то не знаю, что бы я стал делать. Флоон сказал — он намерен «кое-что изменить», и это, по-моему, могло означать, что он решил воспользоваться преимуществами своей осведомленности о будущем, чтобы огрести еще больше денег, например прикупить чертову уйму акций «Майкрософта», как только их начнут продавать. Но как это сделать? Ограбить банк, чтобы заиметь стартовый капитал? У него при себе пистолет, и дерзости ему не занимать.

Я стоял перед зеркалом и раскладывал по карманам всякие мелочи, потом посмотрел на свое отражение, пытаясь сообразить, куда бы мог направиться Флоон. Что он стал бы делать в первую очередь?

Магда аккуратная женщина. Все у нее на своем месте, в доме всегда ни пылинки, на столе никаких посторонних бумаг, счета пунктуально оплачиваются каждый месяц. Я ценю это ее качество, потому что у меня самого не бывает порядка ни в мыслях, ни в чековой книжке. Каждое утро, когда прибывала почта, она все, что было адресовано мне, складывала аккуратной стопкой на мой туалетный столик. Вернувшись с работы и переодевшись, я просматривал письма и читал те, что казались мне интересными, а остальные оставлял лежать, поскольку интереса к ним у меня не возникало. Магда и Паулина подшучивали надо мной, говорили, в этой нераспечатанной кипе множество невыигранных мною конкурсов и куча голодающих сирот.

Сегодня на самом верху этой стопки лежал квартальный отчет моего биржевого брокера. Я засунул в карманы все, что мне могло понадобиться: деньги, записную книжку, пистолет… мысленно пробежался по списку, не забыл ли чего. Взгляд мой тем временем остановился на письме от брокера в фирменном конверте с почтовым и электронным адресом. И тут меня осенило.

— Элементарно, Ватсон!

Я выскочил из дома будто настеганный.

Наша городская библиотека была любимым детищем Лайонела Тиндалла, единственного по-настоящему, до неприличия богатого жителя Крейнс-Вью. Одинокий старый чудак, заработавший свой капитал на разведке нефти, Тиндалл перед смертью отвалил библиотеке такую прорву денег, что приходишь туда — и сердце поет от радости. У них не только богатый выбор книг и постоянно растущие фонды, но и самое современное, самое новое, самое крутое оборудование. Заведующая библиотекой Мейв Пауэлл терпеливо обучила меня пользованию компьютером, а когда я с трудом это освоил, показала, как извлекать максимум из Интернета.

Тем утром, когда я вошел, Мейв сидела за стойкой дежурного библиотекаря, погрузившись в чтение огромной, размером с кофейный столик, книги о наручных часах. Вход в компьютерный зал находится за стойкой и направо. С того места, где я стоял, мне никак было туда не заглянуть. Я дергался из-за того, что Флоон мог находиться в каких-нибудь нескольких футах от меня, а я не имел возможности в этом убедиться.

Библиотекарша Пауэлл серьезна, как почтовый штемпель, и если она улыбается, можно считать это знаком особого расположения. Подняв голову, она мне улыбнулась.

— Доброе утро, Фрэнсис.

— Привет. Вы сегодня здесь с самого открытия?

— Да. Я читала про Брегета и турбийон…

— Очень мило. Скажите, не заходил ли сюда один тип в таком жутком цветастом костюме для бега трусцой. Лет шестидесяти, с копной седых волос. Говорит с акцентом.

— Да. Держался очень любезно. Заказал энциклопедию «Энкарта» на си-ди и словарь. Я ему выдала, и он прошел в компьютерный зал.

— Так я и знал! Знал, что он будет искать компьютер и этот проклятущий Интернет! Есть еще кто-нибудь в библиотеке? — Я огляделся. За одним из столов сидела тучная женщина в желтом платье и листала журнал. — Есть еще кто-нибудь кроме нее?

Мейв сразу все поняла. Она заговорила быстро и деловито: