– Она жива, Сириан.

– Если бы Помм там не было… А Помм я никогда не занимался, я никакой отец и говеный муж.

– Ну так займись своими дочками и своей женой, вместо того чтобы рвать на себе волосы и бить себя в грудь.

– Они говорят: если не будет осложнений, послезавтра Шарлотту переведут из реанимации в обычную палату. А еще через четыре дня она сможет поехать в реабилитационный центр. Помнишь, тот, где была Сара, – в Везине, на авеню Принцессы?

– Очень смутно, – говорю я.

– Думаешь, Шарлотте будет там хорошо?

– Наверняка.

– Она точно выживет? Мы уже потеряли маму…

Кладу руку ему на плечо. Мы не дотрагивались друг до друга сто веков. Мы даже в день, когда тебя не стало, не обнялись.

– Она точно выживет. У нее бретонская кровь в жилах.

Он приподнимает рукав, на запястье у него – часы твоего отца.

– Сара мне их передала от тебя.

В нашей семье не принято благодарить, в нашей семье принято потолкаться плечами.

Альбена – Лорьян

– Ты что будешь? – спрашивает меня золовка, считая монеты. – Эспрессо? Капучино? С сахаром или без?

– Протертый томатный суп.

Наша жизнь с грохотом рухнула. Сейчас мы должны были быть в Везине. Шарлотта сегодня пошла бы в школу, Сириан уехал бы в свою контору или на свиданку со своей шлюхой, а я приготовила бы дочке полдник, обдумывая, что сделать на ужин, и выгуляла бы собаку – Опля, раз, Опля, два…

– Помм передала мне подарок для Шарлотты, – говорит Сара.

И показывает две бутылочки и письмо с кучей ошибок:

Дарагая сестра! Дажи если папа ни сделал тест на отцовство, ты всеравно моя сестра. Я всевремя тибя помлю, но неимею право тибя увидитъ. Надеюсь тибе ниоченъ больно. Жо сказал что тибя укачевают морфинам. И что в рианемации нету телека. Чтобы ево заминитъ, вот тибе партативный пляж. Я помню тибя с веткой от куста, это съело маю памить. Мне тибя нехватаит. Пошлю Боя и Лолу, пусть скажут тибе здраствуй. Помм.

– До чего трогательные у нее ошибки, некоторые – просто находки! – умиляется Сара. – Это «помлю» – как сумма «Помм» и «люблю», или «укачивают морфином» вместо «накачивают» – красота!.. Или не «въелось в память», а «съело память». Ох, лучше бы нашу память обо всем случившемся и впрямь «съело», только ведь не получится, теперь это всегда будет с нами… Но кто такие Бой и Лола? Их лорьянские друзья? И что еще за тест на отцовство?

Я в бешенстве. Хватаю бутылочки, выкидываю их в урну рядом с кофемашиной.

– Твою память уже съело! Не помнишь, что Помм чуть не убила Шарлотту?

– А ты не помнишь, что именно Помм ее спасла?

– Ты ее защищаешь, потому что у тебя нет детей! Ты… ты не можешь родить? Или не хочешь?

В нормальное время я бы не заговорила с золовкой о таком интимном.

– Я не стала рисковать, боялась сделать своего ребенка несчастным с самого рождения, – отвечает Сара. – Не говоря уж о том, что и папы для него так и не нашлось.

– А я, хоть и знала все заранее, решилась родить ребенка, который был обречен на смерть!

– Господи, о чем ты? Не понимаю…

– Моего младшего братишку Танги сбил грузовик, когда он ехал на моем скутере. Он сам его взял, без спросу, но на меня всю жизнь давит груз вины за его смерть. Наша мать, обезумев от горя, меня прокляла, пожелала мне родить ребенка и потерять его, как она сама потеряла сына.

– Что ты такое говоришь?..

Обжигаю небо томатным супом, и боль дает понять, что я еще не совсем мертвая.

– Меня преследуют кошмары, в которых я слышу голос матери. С тех пор как родилась Шарлотта, я каждый вечер, перед тем как заснуть, слышу эти жуткие слова. Раньше мне удавалось забыться, когда Сириан меня обнимал, теперь вообще не могу заснуть и все время боюсь. На нас проклятие, Сара. Я бросила вызов судьбе, и…

– Перестань! Любовь сильнее ненависти, и дурное пожелание твоей матери нейтрализовала Помм, спасая Шарлотту.

Я не желаю слушать, как она защищает ту, из-за кого на нас свалилась такая беда.

– Твоя Помм опасна, от нее один вред. Она в День всех святых повезла Шарлотту кататься на велосипеде, а в этот раз уговорила спуститься по тропе. Моей дочке самой это никогда бы не пришло в голову! Сначала ей принесло несчастье проклятие моей мамаши, потом ее чуть не прикончила ревность Помм. Никогда эту девчонку не прощу И себя никогда не прощу.

Сириан – Лорьян

Есть не хотим – ни я, ни Альбена. Когда мы с ней уходили из реанимации, Шарлотта спала после очередного впрыскивания морфина. Мы ушли, десять раз переспросив, записали ли медики номера наших телефонов. Мне так хотелось обнять дочку, прижать к себе, но можно было только коснуться ее щеки рукой в стерильной перчатке и улыбнуться ей. Под маской.

– Я за ней присмотрю, не беспокойтесь, – сказала анестезиолог Сандрин. – У меня самой три девочки, так что умею с детишками обращаться.

Дома падаю в кресло. Вчера мы уже ночевали здесь, в квартире друзей Жо, но были к вечеру до того измучены, что даже парой слов не обменялись, сразу провалились в сон. Альбена садится на диван. Вид у нее такой, будто она моя родственница, просто зашла навестить, такая… не очень знакомая родственница, почти чужая… сидит неловко, вся скованная… Мне хочется уснуть, прижавшись к ней, почувствовать своей кожей ее кожу, а потом проснуться и понять, что кошмар двух последних дней нам только приснился.

– Надо поговорить. Нам надо было поговорить давно, тогда, когда ты завел свою первую бабу, – глухо и монотонно произносит Альбена.

Смотрю на нее обалдело, ничего не понимаю.

– Я знала про шлюху из родительского комитета, ту, с голосом Минни Маус, с первого дня. И про поблядушку из отеля, где ты регулярно устраиваешь think tank, тоже знаю.

Хоть я и – словами не выразить как – переживаю за Шарлотту, хоть и вымотан до предела, ее грубость меня поражает. Что она такое несет! Шарлотта там лежит вся в проводах, вокруг нее страшные аппараты и приборы, жизнь ее на ниточке, мы оставили ее под присмотром чужих людей, и у меня нет ни малейшего желания обсуждать сейчас Дэни. Ни при чем она тут.

– Ей-богу, сегодня мало подходящий день, чтобы…

– Наш брак давно развалился, – устало продолжает жена. – Давай пока вместе бороться за Шарлотту, но потом обсудим.

– Ты о чем?

– О том, что пора опустить занавес, комедия окончена.

Вчера у меня была семья. Вчера у меня была жена – как я считал, любящая, – вчера у меня была прелестная дочурка. Сегодня я все потерял. У моей дочери кровоточит сердце, моя жена выбрасывает меня из своей жизни, ты написала в завещании, что Систоль тебя предал, мама… Почему ты его не выгнала?