— А может, вообще спрячемся? — Скривился он, не отрывая взгляда от желтого дома. — Подождем спасателей? Поисковый отряд? Чуда? Слияния миров? Изобретения телепорта?

Можно и не отвечать, ясно, что целитель пойдет в дом на холме, так же ясно, кого он надеется там встретить. Я же, напротив, туда не хотела. Это хромосома «Y» или особенность нечисти, постоянная готовность ввязаться в драку? Тем более предоставили такой неоднозначный повод.

Константин взбирался на холм, не оборачиваясь и не утруждая себя дальнейшими разговорами. Меня он с собой не звал. Но я пошла. Не в лесу же счастья пытать в одиночестве. Неизвестно, где мы, что здесь водится и чем питается.

Дом был старым, но из той категории, что всех людей переживут. Крепкий сруб, пропитанный составом, придающим дереву темную желтизну. Окна первого этажа закрыты ставнями. Прекрасный вид на округу, подсвеченную лучами красного заходящего солнца. Черный лес, петляющая по нему дорога, темная лента среди белых сугробов. Крыльцо, доски которого недавно меняли, приоткрытая массивная дверь, окрашенная в нейтральный серый цвет.

Заходить в дом Синей Бороды я не спешила. Целителю от меня пользы мало, так что пусть развлекается в одиночестве. Я прислонилась к перилам крыльца и, вглядываясь вдаль, попыталась сообразить, куда нас занесло. Константин сказал: «У нас». А значит, в обычный мир мы не выныривали. С другой стороны, Тимур и Вера могли сменить несколько стежек и вернуться обратно. В нашей тили-мили-тряндии по поводу бессознательного тела на руках спрашивать не принято. Дорог много, как обычных, так и стежек, лесов и холмов тоже, другое дело, что мало кто предпочитает жить отшельником и строить дом вдали от переходов. О доме на холме мне раньше слышать не доводилось.

Сверху раздался треск и вскрик. Женский. Я подняла голову, но ничего не увидела. Вернулась тишина. Окна дома по-прежнему были закрыты. Целитель вышел из дома минут через двадцать и выглядел весьма хорошо, в том смысле, что после примененного к себе заклинания мужчина перестал напоминать привидение, а стал больше похож на человека. Но когда он покинул желтый дом, лицо его лучилось здоровьем и довольством. Пожалуй, я не хочу знать, как он так быстро восстановил силы и за чей счет. В руках мужчина держал наши телефоны и мою книгу. Извините, свою книгу. О ключах я не спросила, в конце концов, у меня есть запасные.

Константин протянул мне сотовый. Проверять, есть ли связь, было ни к чему. В этом мире нет ни одной вышки, но сотовая связь работала везде, кроме filii de terra, там и вышки не помогали. Неизученный парадокс. Пока неизученный. Целитель принюхался и отстранил от себя книгу на вытянутой руке.

— Где они ее таскали? Кем только не воняет.

— Это я ее таскала, — призналась я, зная, что правда все равно вскроется, и тут же оправдалась: — Мне Пашка разрешила.

Он сморщился, включил телефон и, дождавшись ответа, с улыбкой спросил:

— Угадай, где я, змейка?

Рука болела зверски, мне запретили принимать болеутоляющее и приставили сторожа, во избежание, так сказать. На любого другого я бы злилась, но на Ефима с его вежливостью и искренним сочувствием не могла. Почти сутки дома, и боль взяла реванш за каждую минуту вынужденной передышки.

Бабка давно спала, пред этим честно отстояв смену, меняя холодные полотенца каждые десять минут. Пользы от них было немного, но краткое, секунд на десять, облегчение они приносили. Незадолго до полуночи старушку сморил сон, она лежала здесь же на диване, отказавшись идти в комнату и сладко причмокивая губами. По статистике у людей с возрастом наблюдаются проблемы со сном, расстройства, бессонница, бабке в этом плане повезло: засыпает быстро, спит крепко, иногда выводя богатырским храпом настоящие рулады, просыпается рано.

— Скоро начну скулить, затем плакать, потом кричать, — предупредила я хранителя.

Рука огненным обрубком лежала на подлокотнике, любое, даже незначительное, движение заставляло боль вспыхивать факелом.

— Не начнете. Вы сильная. — Ефим улыбнулся. — Скоро все кончится, — пообещал он и говорил что-то подобное уже второй час.

— Это радует.

Я вздохнула. От моих жалоб ничего не изменится, если понадобится, они меня свяжут, предпочитаю терпеть боль с комфортом.

— Расскажи что-нибудь, — попросила я, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза.

— Желаете легенду?

Я махнула здоровой рукой: хоть серенаду, хоть таблицу периодических элементов. Тишина концентрировала боль, не позволяя думать ни о чем другом.

— Давным-давно, когда люди еще учились охотиться на динозавров, — я против воли улыбнулась, — мне тоже этот момент особенно нравится, — рассмеялся Ефим и продолжил, — семеро смелых, волею случая оказавшись вместе, прошли по стежке. Они сплотились, забыв о разногласиях и клановых различиях, объединились перед неизвестностью и опасностями нового мира, — хранитель стал говорить нараспев, меня так и тянуло начать подвывать. — Они выстояли. Они выжили. Они познали путь перехода туда и обратно, но не захотели возвращаться, ведь то, что полито собственной кровью, ценится сильнее данного при рождении.

— Поучительно, — пробормотала я.

— Были эти семеро из племени Юков. Они положили начало новому клану нового мира, своему Юково.

— Я всегда думала, что мы присвоили название верхнего села, чтобы избежать лишней бюрократии и вписаться в мир людей.

— Вы ошиблись, леди. Все наоборот. Человеческое село основали наши.

— Зачем? — Я открыла глаза, интересная выходила легенда.

— Определенной причины вам никто не назовет. Были такие, кто хотел разводить людей как скот, и такие, кто хотел изучать их, и такие, кто считал их буфером, который примет на себя первый удар, если таковой случится.

— Ни одной достойной.

— Может быть. Разрешите продолжить? — Я кивнула. — Их было семеро. Семеро первых: шаман, нелюдь, продавшийся, колдун, изменчивый, чистый и проклятый.

— Чувствую, веселые были деньки.

— Свершилось чудо, которого никто не ждал: безвременье отступило перед их силой, перед их волей, перед их способностями, их умом. Наш мир широк, семеро могли бы уйти дальше вглубь, уйти со стежки, жить там, где не надо бороться с non sit tempus. Но они хотели все: и этот мир, и тот, который был им домом ранее. Они остались. Так появилось далеко не первое и далеко не последнее село на стежке.

Я хмыкнула. Еще бы, предки были не глупы, село, контролирующее переход, — это стратегический ресурс, приграничная крепость, а жить можно было бы и в том желтом доме на холме, ничего не охраняя, ничего не решая и ни за что не отвечая. Через наше Юково проходит немало товаров из обычного мира, а это власть и влияние, не говоря о доходе. Каждая такая стежка — ценность для демона, потерять ее — значит сдать рубежи, потерять контроль. Тимур был прав, преподнеси он такой подарок другим демонам, его бы взяли на работу. Но всегда бы помнили, как он поступил с прежним хозяином.