— Частично. Трудно было ожидать иного за одну ночь. В некоторых местах я даже не знала, какие вопросы задавать. Лан кивнул.

— Я сам несколько раз разговаривал с Кольцом. Это иногда утомляет. Он даже думает не так, как мы.

— Моя проблема была не в этом, просто обрушилось сразу столько информации. А самого его я нашла ну, скажем, достаточно понятным.

— Тогда ты очень странный человек. — Это было сказано так, что Дэнис нисколько не обиделась.

— Может быть. Ты начал о чем-то говорить, когда мы беседовали вчера... Позавчера на самом деле. В мой первый день здесь. Один из моих вопросов, на которые не смогло ответить Кольцо, — почему миротворцы не пришли и не устроили промывку мозгов, как они делали в прошлом, когда численность участников подполья слишком возрастала. Вы отказались от проверенного способа делить организацию на тройки, и, мне кажется, разбить вас сейчас было бы совсем нетрудно. Кольцо сказало, что люди часто совершают ошибки, но на это непохоже.

Миротворцы знают, как бороться с ОДР. Я не понимаю, почему они этого не делают. Лан пожал плечами:

— На самом деле это легко. Они ударят, но только после Дня независимости, не раньше, чем мы предпримем свою попытку. Ты не думала, почему мы так решительно настроены начать революцию летом?

— Нет, — медленно ответила Дэнис, обдумывая вопрос. — Нет. А если бы задумалась, то предположила бы, что вы настроены выступить, пока ваша организация не разрослась до таких размеров, что стала бы трещать по всем швам. И еще я бы решила, что вы хотите сыграть на ажиотаже вокруг даты Трехсотлетия.

Лан хмыкнул.

— К черту ажиотаж! Это даст нам не больше очков, чем один киборг-гвардеец, выведенный из строя. Хотя ты почти попала в точку — мы слишком разрослись, чтобы и в дальнейшем оставаться в подполье. Как права и в том, что раньше, когда движение достигало такой численности, приходили миротворцы и щелкали нас как орехи. Угадай-ка, почему такого не случилось в этот раз?

— Не могу.

Лан Сьерран хищно улыбнулся:

— Генеральный секретарь Эдцор на нашей стороне. Дэнис изумленно уставилась на него:

— Не делай из меня дурочку.

— Ну наподобие того. Наверное, поэтому Кольцо и не смогло ответить на твой вопрос. Понимаешь, здесь задеты личные амбиции, то есть чисто человеческие эмоции. Эддор не позволит миротворцам уничтожить подполье до тех пор, пока мы не восстали. — Его улыбка стала шире. — Ну давай, я уже дал тебе все подсказки. А почему Эддор так поступает?

Ответ прозвучал у нее в голове словно ядерный взрыв.

— Боже мой! Этот мерзавец... Лан одобрительно закивал:

— Да-да-да. Но он очень умен. Введение военного положения меняет все. Выборы откладываются, законы попираются, никто не следит за их исполнением, а когда все закончится, когда миротворцы и Космические силы вгонят нас в землю — вот он, сидит у себя в Капитолии на четвертом сроке правления. И пятом, и шестом... Он не намерен уходить никогда.

— Мерзкая гадина!

— Ты удивлена таким поведением Эддора? — недоверчиво спросил Лан.

— Немного. Честно... немного. Лан посмотрел ей прямо в глаза:

— Ты самый странный человек из всех, с кем я встречался. Я тебе это говорил?

— Только что.

— За одним исключением. После Трента. Дэнис осторожно сказала:

— Я знаю, что ты встречался с Неуловимым Трентом, это было в твоем досье.

Глаза его удивленно расширились.

— Кольцо показало тебе мое досье?

— Нет, с чего ты взял? Досье на тебя есть и у миротворцев. Лан Сьерран моргнул, потом расплылся в восторженной улыбке.

— У них есть мое досье? Они за мной следят? Вот уж не думал, что я такая важная птица!

— Там совсем небольшое досье. Улыбка исчезла.

— И все-таки. — Он помолчал, потом сказал: — Я помогал Тренту спереть ЛИСК, еще в шестьдесят девятом. — Это было сказано со столь полным отсутствием воодушевления, что Дэнис сразу догадалась, насколько Лан гордится. — Ну мы с сестрой помогали. И... этот, я не могу тебе назвать его имени. Человек, которого нам одолжил Синдикат или сицилийцы — не помню точно. Да это и не имеет никакого значения. Он был профессиональным вором, как Трент. Мы помогли Тренту захватить группу миротворцев и удерживали их, пока он занимался ЛИСКом — ключом к лунной информационной сети. Мы трое следили за ними до тех пор, пока Трент не оказался в безопасности. — Лан вздохнул. — Я собирался убить их, но Каллия не позволила мне, потому что пообещала Тренту, что не станет этого делать. Мы их выпустили, после того как Трент скрылся.

Дэнис кивнула.

— Каллия производит на меня впечатление человека, для которого слово «честь» не пустой звук. Лан рассмеялся:

— Мне нравится, как ты это говоришь. Ты не считаешь, что и я такой же?

Дэнис осторожно проговорила:

— Я не знаю, Лан. Ты устанавливал бомбы, убившие много народу.

Веселье тут же оставило его.

— Да. Да, я это делал.

— Некоторые из них были миротворцами, а некоторые — простыми гражданами.

— Верно.

— Чем же ты можешь оправдаться?

Лан несколько секунд обдумывал ответ.

— Однажды Неуловимый Трент сказал мне, что я еще не думал над тем, что из себя представляю. Он не совсем так сказал, но смысл был такой. И он был прав. — Он долго сидел молча, потом резко спросил: — А ради чего смогла бы убить ты?

Дэнис покачала головой:

— Не знаю, Лан. Я никогда никого не убивала. Он кивнул.

— Знаешь, это странно. Люди, которые с ходу могут ответить тебе, за что способны убить, не знают, ради чего могут погибнуть сами, а те, которые это знают, не могут ответить, ради чего живут. Непонятно, потому что все это — ради одного и того же. Когда знаешь, за что убиваешь, должен знать, за что погибнешь сам — жизнь равна жизни. Но мы все обязательно когда-нибудь погибнем, следовательно, чем ты всю жизнь занимался, за это ты и погиб. — Он потряс головой. — Наверное, большинство людей над этим не задумываются. Если бы задумывались, то жили бы совсем по-другому. Я, например, не могу себе представить, что помру в возрасте ста лет, а на моих похоронах скажут: "Лан посвятил всю свою жизнь тому, чтобы повысить рыночную стоимость акций «Франко-ДЕК». Я не против того, Чтобы жить или умереть, но намерен сам решать как.

— Ты не ответил на мой вопрос.

Лан метнул в ее сторону быстрый взгляд.

— Как мне оправдать это? Думаю, я уже оправдался. Иногда мне снятся кошмары, снятся люди, погибшие при взрывах, их изуродованные тела. Но бомбы не были установлены где попало, ни, одна из них. Они служили достижению цели. — Лан резко добавил: — Ты считаешь, что для Каллии честь имеет значение, и это так. Но не существует ничего такого, что я сделал бы, а она нет.