Через три года ее деятельности в Академии все было приведено в порядок. Но двор не мог простить ей, что она, женщина, занимает мужскую должность и при этом ведет себя независимо. У Екатерины Романовны был, прямо скажем, трудный характер: честна, резка, несгибаема в своих решениях. При таком характере недоброжелателей всегда хватает. Среди первых были фавориты императрицы. Красавец Ланской, например, закатил форменный скандал, что в отчете о поездке императрицы в Финдяндию в числе свитских не была упомянута его фамилия. По его-то мнению его имя должно было идти сразу после имени Екатерины II. Потом появился Платон Зубов, тот пытался «разоблачить» Дашкову в неких «денежных махинациях».

Есть такая пословица: «Поручай дело занятому человеку». Хозяйственные дела не только не мешали, но помогали в научный и литературной работе. Помня наказ императрицы «о всеобщем образовании», Дашкова организовала при Академии публичные чтения – лекции для всех – и привлекла для этой работы видных ученых.

В мае 1783 года стал выходить журнал «Собеседник любителей российского слова», в котором печатались лучшие литераторы того времени – Г.Р. Державин, Д.И. Фонвизин и другие. При самом активном участии Дашковой стал выходить очень популярный журнал – «Новые ежемесячные сочинения». Н.И. Новиков возобновил работу по изданию письменных памятников по истории России «Продолжение Древней Российской Вивлиофики».

В октябре 1783 года была организована вторая Академия – Российская. В отличие от «старой» Академии наук, где занимались точными и естественными науками, направление новой Академии было гуманитарным. Президентом Российской академии (она опять отказывалась) была назначена Дашкова, то есть она стала возглавлять практически два учреждения.

На открытии Российской Академии Дашкова произнесла пламенную речь, в которой обозначила главную задачу – «обогащение и очищение русского языка», то есть создание грамматики и толкового словаря. Вот выдержка из ее речи: «Будьте уверены, что я всегда гореть буду беспредельным усердием, истекающем из любви моей к любезному отечеству, ко всему тому, что всему нашему обществу полезно быть может, и что неусыпной прилежностию буду стараться заменить недостатки моих способностей… в помощи ж вашей надежду свою полагаю и тем самым желаю искренне свое к вам почтение засвидетельствовать».

Она действительно «горела беспредельным усердием», за шесть лет был создан «Словарь Академии Российской, словопроизводным порядком расположенный». Собрано было 43 257 слов, сюда входили не только обиходные русские слова, но и научные и технические термины. Это была гигантская и очень нужная работа. Для сравнения – Французская Академия создала аналогичный словарь, затратив на это 60 лет.

Н. М. Карамзин: «Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев, наша, без сомнения, счастливая судьба во всех отношениях есть какая-то необыкновенная скорость: мы зреем не веками, а десятилетиями». Николай Михайлович знал, что писал. В памяти поколения были живы дела Петра Великого. Именно так Карамзин позднее работал над своей «Историей государства Российского».

Е.Р. Дашкова возглавляла Академию наук и Российскую Академию до самой смерти Екатерины II, то есть до 1796 года. Правда, последний год она занимала этот пост формально, уже фактически получив отставку от императрицы, отставка только не была оформлена должным образом.

Причиной отставки была взаимная обида двух Екатерин. 1795 год. Уже свершилась Великая революция, уже казнены король Людовик XVIII и королева. От былых «вольтерьянских» идей императрицы остался один дым. Екатерина всюду видит крамолу и строго ее пресекает. Это касается и Радищева с его «Путешествием их из Петербурга в Москву», и совершенно безобидной трагедии Я.Б. Княжнина (1742–1791 гг.) «Вадим Новгородский». Публикация была посмертной. Вдова драматурга попросила Дашкову издать трагедию «ради детей».

Видимо, давно при дворе искали, чем досадить Дашковой и этим угодить фавориту Платону Зубову. Тот очень не любил Екатерину Романовну (нелюбовь была взаимной). Граф Салтыков сообщил Зубову, что в академической типографии напечатано вредное и опасное для государства сочинение. И завертелось… Екатерина II Дашковой: «Недавно появилась русская трагедия «Вадим Новгородский», которая, судя по заглавному листу, напечатана в академической типографии. Говорят, эта книга очень ярко нападает на авторитет верховной власти. Вы хорошо сделаете, если остановите продажу, пока я посмотрю…»

Вскоре в книжную лавку явился полицмейстер с приказом «изъять крамолу», а генерал-прокурор Сената объявил выговор за издание «Вадима Новгородского». Объяснение с императрицей было бурным, но вода вошла в берега – мир, но через день опять какая-то непонятная свара из-за долгов дочери Дашковой. Во всем, естественно, обвинили мать. Дашкова подала в отставку. Фактически отставка выглядела как отпуск на два года для поправки здоровья. Такие были времена…

О частной жизни Дашковой историки знают много, потому что она оставила после себя драгоценный материал – «Записки». В тексте огромное количество подробностей, описаны все ее поездки по Европе, встречи со знаменитыми людьми, все дома, в которых она жила, вся ее разнообразная работа и т. д. «Записки» она писала, когда ей было уже 60 лет, вряд ли она могла полностью положиться на свою память. Можно предположить, что Дашкова писала дневники, они и послужили исходным материалом. Хотя от Екатерины Романовны всего можно ожидать, она уникальна.

В своих «Записках» Дашкова не позволила себе ни одного бранного слова по отношению к Екатерине II, только почтительность, уважение и восхищение. А ведь именно от императрицы она претерпела главные в жизни обиды и унижения. Но в этих обидах Дашкова винила не саму Екатерину, а ее окружение. Для нее Екатерина II была более «великая», чем Петр I, у которого Екатерина Романовна находила массу недостатков, в частности, жестокость.

Екатерина, в девичестве графиня Воронцова, после замужества стала княгиней старинного заслуженного рода, а в родственниках имела самых богатых, влиятельных и знаменитых людей России того времени. Два ее брата достигли очень высокого положения на дипломатической службе, дядя ее – канцлер России, сестра – фаворитка Петра III.

Дашкова во всех своих достоинствах и недостатках идет с определением «очень». Очень непохожий на всех человек, не только на женщин, но на всех. Портреты врут, никакой красавицей она не была, но ум, характер, темперамент! Самостоятельность полнейшая и умение не унывать ни при каких трудностях очень выделяют ее из общего круга людей того времени.

Близкая подруга Дашковой, англичанка мисс Вильмонт, пишет: «Особенности ее характера и отдельные стороны до того разнообразны, что описание их показалось бы смешением противоположных человеческих крайностей. В натуре ее можно найти элементы всех темпераментов, всех возрастов и состояний. Мне кажется, она была бы на своем месте и управляя государством, и командуя армией».

«Я родилась в 1744 году (Дашкова ошиблась на год – Авт.) в Петербурге. Императрица Елизавета уже вернулась к тому времени из Москвы, где она венчалась на царство. Она держала меня у купели, а моим крестным отцом был великий князь, впоследствии император Петр III. Оказанной мне императрицей честью я была обязана не столько ее родству с моим дядей, канцлером, женатым на двоюродной сестре императрицы (Воронцов Михаил Илларионович был женат на Анне Карловне Скавронской, двоюродной сестре императрицы Елизаветы – Авт.), сколько ее дружбе с моей матерью, которая с величайшей готовностью, деликатностью, скажу даже – великодушием снабжала императрицу деньгами в бытность ее великой княгиней в царствование императрицы Анны, когда она была очень стеснена в средствах и нуждалась в деньгах на содержание дома и на наряды, которые очень любила». Так пишет Дашкова о первых днях своей жизни.