Как Standard Oil Company рассчитывает, так сказать, каждую копейку, можно видеть, хотя бы из того, что даже пароходы-цистерны захватывают с собою на обратный путь груз; в тихое время случалось даже, что танкеры из Нью-Йорка возили в Антверпен зерно. Зачастую обратным грузом служат: рис из Рангуна, сахар с Явы, чай и сушеные фрукты из Китая. Выгрузив свой керосин, в одной из азиатских гаваней, танкер основательно проветривается и омывается дезинфицирующей жидкостью, затем на каждый такой пароход ставится второй пол и вторые стенки, и бывший пароход-цистерна становится, таким способом, обыкновенным грузовым судном. Такой способ перевозки грузов в оба конца приносит компании приличный доход.

Стремление к избежанию, где возможно, всякого материального ущерба и бесцельной траты рабочей силы, является одним из главных принципов компании. Но эта гениальная система экономии никаким образом не подразумевает обычного скопидомства. Наоборот, для создания выгодных условий сбыта, компания порою бывает даже расточительна, но, если прибыль достигается только самой строгой экономностью, она доведет экономию до самых крайних пределов. Так, например, компания, разумеется, несмотря на все уверения завистников, не отказывает своим служащим за расточительность в отношении перьев и карандашей, но зато все крошки металла, которые падают на землю при паяние, тщательно собираются и прячутся. Собирается навоз во дворах, тщательно разбирается и сортируется, и продаются даже коробочки, в которых доставляется олово из Англии, или же их употребляют на растопки. И служащие компании гордятся больше этими маленькими выгодами, чем чеками в пятьдесят тысяч долларов, которые, зачастую, проходят через их руки.

Standard Oil Company, вся ее гениальная организация, принципы, на основании которых она работает и управляется, – все это дело рук Рокфеллера. Он является единственным инженером, придумавшим и пустившим в ход это колоссальное дело, единственным стратегом, по указанию которого победоносно ведутся эти торговые походы.

Кто сумеет отыскать верных себе помощников, кто сумеет дать каждому из них подходящее место в своей работе, тот сможет в наши дни многого достигнуть. Это мастерство особенно всегда отличало Рокфеллера, и в этом-то мастерстве и заключается секрет его успеха и вместе с тем успеха Standard Oil Company. Сила влияния Рокфеллера на других поистине удивительна. В его мемуарах приведены несколько великолепных анекдотов по этому поводу. И эта сила является отнюдь не следствием обаятельности его личности, но гораздо больше – результатом влияния на людей его поразительной интеллигентности.

Как солдаты армии Наполеона, каждый из служащих Standard Oil Company носит в своем ранце маршалский жезл. Каждый из них, благодаря личной деловитости, может рассчитывать в один прекрасный день занять место в главном правлении. Все они начинают с самых низших ступеней и службой развивают свои способности наряду с самостоятельностью. У них нет нашей мертвой дисциплины. Каждому отведена определенная доля самостоятельности и свободы действий, многие несут высокую ответственность, многие снабжены исключительными полномочиями, и, вот при этом-то столь противоречащим нашим коренным европейским привычкам в принципе, дела компании процветают. Рокфеллер и в жизни демократ с головы до ног.

Где можно увидеть нечто подобное завтраку служащих компании? Директор, распорядитель и скромный бухгалтер, миллионер и слуга, – все они завтракают за одним столом! Вот, может быть, где причина возникновения этого духа корпорации, общего для всех участников компании, начиная от директора распорядителя и кончая конюхом.

Каким только фанатическим нападениям, каким жестоким оскорблениям не подвергалось создание Рокфеллера с первого момента его появления! Например, его люди (правда, лишь на изображениях) вешали, далее пробуравливали цистерны фирм, принадлежащих к тресту и так далее. Каким только оскорблениям не подвергалась выдающаяся личность Рокфеллера! И вот, что особенно замечательно: с каким бы ему ни приходилось встречаться предубежденным врагом, как бы последний не был злобно настроен против этого волка в овечьей шкуре, этот злобный враг, благодаря его обаятельной и открытой манере обращения, становился его другом и поклонником. Недавно в газетах промелькнуло письмо одной дамы, которая в виде вступления, говорила о своем заявлении, «что она не возьмет денег этого вампира, чтобы спасти ребенка от голодной смерти». Теперь же она делает такого рода заявление: «Я наблюдала день за днем за Рокфеллером, с намерением обнаружить, заметить хотя бы одно слово, одно его действие, дающее основание заподозрить волка в овечьей шкуре. Напрасно! Этот старый, любезный, тонко чувствующий человек постоянно обращал ко мне свое спокойное, полное мысли лицо, неизменно доброе, неизменно готовое улыбнуться, освещенное двумя сверкающими голубыми глазами, с полнейшей откровенностью он открывал свое прошлое, свой путь к тому, кем он стал, и охотно давал ответ на всякие вопросы».

Характеристика Рокфеллера не может быть нам ясна в виду идейной направленности момента, в виду того, что он еще живет, но здесь, в этом скромном ряде простых картин, в этих мемуарах, лишенных всяких прикрас, только здесь мы ознакомимся с гениальной личностью и великим делом его рук и, может быть, узнаем путь к богатству, дарующему благословение.

Dr. A. Hn.

Полагаю, что в жизни каждого человека наступает момент, когда у него появляется желание снова оглянуться на те маленькие и большие события, которые составляли главные этапы его прошлого. Так и мне неожиданно захотелось проявить кокетство старого болтуна и завести рассказ о людях и обстоятельствах, которых мне привелось быть свидетелем в моей весьма бурной жизни.

За всю мою жизнь мне приходилось встречаться, может быть, с наиболее интересными людьми, которых произвела на свет наша родина, (правда, эти отношения были большей частью делового характера), с людьми, которые в наибольшей мере принимали участие в развитии торговли в Соединенных Штатах и в распространении их товаров по всему свету. Эти-то случаи и припомнились мне теперь и восстали со всей явственностью в моей памяти, явления необычайно важные, какими они представлялись мне и тогда в момент их совершения.

Не мало споров существует относительно того, имеет ли человек право скрывать от внимания публики свои личные дела, и должен ли он защищаться от нападков. Дело в том, что раз он говорит о своих личных делах, его могут обвинить в эгоизме. Если же он будет молчать, про него скажут, что ему нечего сказать в свое оправдание, что он сознает вину.

Не в моем характере навязывать публике мои личные дела. Но раз семья моя и мои друзья изъявляют желание, чтобы я написал нечто вроде отчета, просят, чтобы я бросил луч света на обстоятельства, послуживших предметом разногласия и общих рассуждений, я, в ответ на эти просьбы, уступаю желаниям своих друзей и берусь описывать события, которые и сделали мою жизнь столь интересной.

Есть еще один повод тому, чтобы я приступил к составлению воспоминаний. Ведь, если бы одна десятая доля того, что про меня рассказывается, было бы правдой, то те десятки и сотни способных и верных людей (из них многие уже умерли), которые связаны со мною общим делом, должны быть в глазах всех признаны виновными в тяжких преступлениях. Что касается меня лично, то я имел сперва твердое намерение не говорить ни слова, в надежде, что после моей смерти правда наконец обнаружится, и потомство свершит свой справедливый суд. Но так как я один могу объяснить многое из событий, в которых я играл известную роль, то мне в конце концов показалось необходимым дать некоторые объяснения, которые, надеюсь, помогут пролить свет на многие события, которые стали предметом горячих споров. Я убежден в том, что многое в моей жизни было неверно понято.