– Вот видишь, – назидательным тоном произнес Больцер. – И с кем дрался, тоже не помнишь?

– Да в том-то и дело, что не помню! – воскликнул Фидо. – Ничего не помню!

– Ну, может, хоть какие-то мыслишки остались? – не сдавался Больцер, желая удостовериться, что ему ничто не угрожает.

– Ни-ка-ких, – по слогам произнес Панопулос.

– Принести опохмелиться? Я мигом, никто не заметит.

– Да пошел ты! – Панопулос мотнул головой, но тут же схватился за виски. – Ты извини, Больцер, просто я хреново себя чувствую...

– Да ничего, я же понимаю. Пойду, чтобы тебе не мешать, пройдусь по городу.

– О-о, – простонал в ответ Панопулос, укладываясь на кровать.

Стефано подхватил свою сумку и направился к двери, но неожиданно умирающий ожил и, вскочив с кровати, потребовал:

– Покажи мне, что у тебя в сумке!

– С чего это, Фидо? Это у тебя похмельный откат, что ли?

– Я помню, что видел в твоей сумке что-то подозрительное, – не сдавалась жертва тяжкого похмелья.

– Ты пожалеешь, Фидо, если вздумаешь залезть в мою сумку, – предупредил Больцер.

– Кого ты хочешь напугать, новенький? – Панопулос решительно двинулся на соседа, и тот, подняв руки, согласился.

– Ладно, друг, вот моя сумка – смотри, – с этими словами он расстегнул длинную молнию и отошел в сторону, предоставляя Фидо возможность осмотреть ее.

Панопулос шагнул ближе, но сразу увидел, что сумка почти пуста. Угадав его мысли, Больцер пояснил:

– Все мои вещи остались в шкафу. Если очень хочется, обыщи их, но настоятельно советую тебе быть поаккуратней, потому что у меня появляется все больше оснований продырявить твою башку.

– Не пугай...

– Я не пугаю, – сказал Больцер, застегивая сумку. – Я просто делаю тебе последнее предупреждение, сучонок.

Панопулос хотел было вспылить, но что-то в глазах соседа заставило его отступить. Уж очень непохожи были его слова на обычные угрозы.

Насвистывая бодренький марш, Стефано Больцер вышел в коридор и, посмотрев по сторонам, получше припрятал за поясом свой пистолет. Затем прошел до лифта и нажал кнопку вызова.

– Прошу вас, сэр, – через несколько секунд произнес лифтер, кланяясь пассажиру в надежде на чаевые.

– А, старый дрючок! – воскликнул Стефано, стараясь быть похожим на тупого наемника. – Поехали вниз, а то наверху очень холодно.

Не рискуя заводить разговор с невоспитанным солдафоном, лифтер послушно поклонился и повел кабину на первый этаж. Однако внизу, не успел Больцер выйти из лифта, как столкнулся нос к носу с командиром.

– Ты куда собрался? – спросил Персоль.

– Фидо просит красных кислых ягод.

– Чего?! – не поверил командир.

– Ну, я ему предложил принести из ресторана соки, лимон и все такое, а он заладил: если не принесешь кислых ягод – подохну.

– Уж лучше бы подох, – прокомментировал Серж Персоль и пошел своей дорогой.

Вздохнув с облегчением, Больцер покинул тяжелые своды гостиницы и махнул рукой первому попавшемуся такси.

Машина проскочила по инерции несколько метров, но тут же сдала назад, дверца распахнулась, приглашая пассажира занять место.

– Куда помчимся, сэр? – прокричал обрадованный водитель, должно быть слишком долго искавший клиента.

– Магазинчик на Плая-Кончитос знаешь?

– На Плая-Кончитос? Это же пригород, сэр. Там много всякой шпаны, а то и разбойники из долины могут попасться.

– Да знаю я, – признался Больцер и принужденно улыбнулся. – Но я поспорил с корешом, что съезжу туда и куплю ему сувенир – лукошко из прокопченной полыни.

– Ваш друг что, колдун?

– Не совсем колдун, но кое-что в этом смыслит

– Хорошо, сэр, но за это я возьму с вас сотню.

– Нет проблем, парень, получи.

С этими словами Стефано подал водителю деньги.

Приободренный видом новенькой ассигнации, таксист резко отпустил сцепление, и машина стартовала, как ракета, заставив Больцера откинуться на сиденье.

Положив сумку на колени, он ощупал баллоны с драгоценным содержимым. Они были спрятаны под двойным дном, поэтому Панопулос до них и не добрался. А если бы добрался... Что ж, тогда бы это была его последняя минута.

– Слышал, вчера в гостинице была жуткая стрельба, сэр. Это правда? – поинтересовался любопытный водитель. Что с него взять? Провинциальный парень, который в своем Ларбени, наверное, изнывает от скуки и изменяет жене налево и направо. Ну а если не женат, то регулярно набирается по самый воротник.

«Интересно ему, болезному, кто стрелял и зачем, – лениво подумал Больцер, созерцая проносившиеся за окном городские виды, – небось если бы оказался там, наложил полные штаны...»

– Была стрельба, – кивнул Стефано, не удостаивая таксиста даже взглядом. – Повздорили какие-то ребята, но потом полиция навела там порядок. Зачинщиков увезли в кутузку.

– Полиция? Да у нас в полиции никогда героев не было.

– А бабы свободные у вас в городе есть?

– Шлюхи, что ли?

– Нет, шлюхи мне не интересны. Меня интересуют женщины натуральные, домашние.

– А шлюхи, выходит, дикие?

– Шлюхи, они – кони фанерные В них сока нет и тепла... – неожиданно для самого себя определил Больцер, однако, сообразив, что говорит странно, тут же подстраховался: – Да шучу я, шучу.

– Воля ваша, сэр. – Пораженный таксист покрутил головой и прибавил газу, желая поскорее ссадить чудаковатого пассажира.

Больше он не задавал вопросов, чувствуя непонятную тяжесть в душе. А пассажир тоже не проявлял к нему интереса и только поглаживал сумку, улыбаясь своим потаенным мыслям.

– Слушай, – неожиданно спросил он, когда такси уже выезжало на Плая-Кончитос, улицу, уставленную по обеим сторонам брошенными и полуразрушенными домами. – В Ларбени есть красные ягоды?

– Какие ягоды, сэр? – В голосе таксиста слышалось беспокойство.

– Красные кислые ягоды. Они продаются на рынках?

Таксист высадил пассажира прямо напротив указанного магазина и, торопливо развернувшись, поехал обратно в город. Оставаться в этом районе, где были только развалины и помойки, ему не хотелось.

А Больцер постоял на загаженной мостовой, посмотрел, сощурившись, на приветливое солнце и направился к входу в магазин, над которым висела вывеска «Принадлежности».

Чего принадлежности, на вывеске указано не было, однако все, кому нужно, приезжали сюда делать покупки регулярно, и магазин, несмотря на непрезентабельный внешний вид, приносил своему владельцу надежный доход.