Мы с Ларой, не сговариваясь, повернулись в сторону звука, сглатывая, сцепив руки в замок.

Уже поваливший на спину дочурку Айсар рычал ей в лицо, спускаясь ниже и прикусывая тонкую открытую кожу. А Бернар, поднявшись на лапы, напрыгнул на пытающего убежать сынишку, так же повалив его и прикусывая кожу. Ага, своеобразный ритуал, который должен был помочь высвободиться оборотнической сути малышей.

Ужасная и непонятная для глаз человека картинка. Особенно глаз матерей.

— У нее не получается, — захныкала Лара, уже готовая ринуться вперед, но была перехвачена мною за руку. — Пусти!

— Стой! — рявкнула, покосившись на подобравшихся и с беспокойством поглядывающих на нас оборотней-наблюдателей. — Хочешь снова оказаться подмятой под себя чужим мужиком? Стой где стоишь, Лара. Они справятся. Смотри!

Я, не сильно толкнув ее в бок, указала пальцем на то, во что сама была не в силах поверить. Слизывая с губ непроизвольные слезинки, с гордостью улыбалась, наблюдая, как уже перекинувшаяся в маленького белоснежного котенка Снежка, с мявом прыгнув на улегшегося на бок и гордо рыкнувшего Айсара, покусывает ему ухо.

А мой маленький, о господи, и не менее белоснежный Мишутка, теперь действительно мишутка, выпутывается из лап урчащего Бернара, так же, как и подруга, напрыгивая на него и рыча.

Поляну огласил победоносный рык счастливых и гордых отцов.

Обнявшись с ревущей Ларой, я подумала, что теперь у нас уж точно все будет хорошо. И даже лучше. А разве могло быть по-другому, с такими-то очаровательными альфа-самцами?

Не думаю.

А вот белоснежность сынишке досталось явно от моей крови, что вскоре и подтвердили старейшины.

Забавно. И так тепло.

* * *

Бернар

Уложив усталого сына спать, тихо отправился в нашу с Леной комнату, где меня ждал очень приятный и томный сюрприз.

Моя предначертанная, держа в руках джутовый отрез веревки и находясь в одном коротком черном халатике, с беспокойством уточнила:

— Уснул?

На мой кивок она расплылась в предвкушающей улыбочке и игривой походкой направилась к застывшему, словно соляной столб, мне.

Вот это зрелище. Как бы раньше времени не кончить.

Сглотнув, хрипло спросил у потершейся о мою щеку жены:

— А что это ты задумала, моя коварная?

— Ну, — задумчиво протянула Лена, надувая губки и беря меня за руку, ведя к постели. — Я тут на днях подумала и пришла к одной мысли. А почему это ты вечно меня связываешь и издеваешься над моим телом, как тебе заблагорассудится? Несправедливо. Ты так не считаешь?

Лена скинула халатик, оставаясь в… черт! В одних черных чулочках. Кивнул, соглашаясь, а затем помотал головой и снова кивнул, замирая.

— Очень даже ― нет. Когда это я над тобой издевался?

Предначертанная тихо рассмеялась.

— Когда ласками заставляешь плавиться мое тело. Когда не всегда даешь то, что я прошу. Заставляя стонать и гореть в этом пламени. Так вот, дорогой муж, я решила, что сегодня моя очередь доводить тебя исступления. Согласен?

Немного подумав, расплылся в улыбке, протянул руку, стараясь коснуться манящей груди. Но она отошла, отрицательно покачав пальчиком.

— И что же ты хочешь сделать, моя коварная?

Лена хищно улыбнулась, заставляя меня снова сглатывать, и попросила:

— На колени, Бернар. И ни звука.

Удивленно выгнув бровь, подчинился, вставая на кровать, как она и просила, на колени. С интересом дожидаясь, что же моя некогда холодная Лена будет делать дальше.

— Сложи ладони друг к другу и протяни руки вверх.

И снова я подчинился. А моя коварная запрыгнув на кровать… связала мои запястья очень интересными и до боли знакомыми узлами.

Вот чертовка, и когда только успела изучить хоть и начальную связку, но все же шибари.

— Не туго? — серьезным тоном поинтересовалась она.

Мотнул головой.

— Хорошо. Так удобно?

Теперь я уже покивал, ощущая себя странно. Но любопытно.

Лена, спрыгнув с кровати, медленно подошла к шкафу и достала еще одну знакомую вещь. Стек.

Мои брови поползли вверх.

Та-а-ак.

— Эм, — на этот раз я сдержаться не смог. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Ни звука, Бернар. Сегодня я ― твоя госпожа, мой господин. Ты не имеешь права голоса. Или мне достать так любимый тобой кляп?

Млять. Ну, Лена!

Отрицательно мотнул головой. А жена, улыбнувшись, снова подошла ко мне, и если бы не кровать, еще бы и по кругу обошла, как люблю и делаю это я.

З-запоминающая какая.

Первый шлепок был безболезненным, а медленное поглаживание ее ладони по удару было острым. Второй ― уже более ощутимым. А вот следующая серия неумелых ударов, г-хм, ― откровенно хреново. Я едва сдерживался, сжимая зубы и гася в себе утробное рычание, когда неумелый, неосторожный удар по косой прошелся по моему вставшему и уже заметно опавшему члену.

Н-да. Лена. Кому-то скоро не поздоровится. Отомщу. Долго и со вкусом.

Зато после того, как жена коряво отходила меня стеком, таким образом отводя душеньку, я был вознагражден отличным и очень даже глубоким минетом.

Под конец, не удержав язык за зубами, ляпнул, прикрывая глаза и ловя отголоски оргазма:

— Дорогая, стек ― это не твое. Точно тебе говорю. Лучше делай минет почаще, он выходит у тебя куда лучше.

Нужно ли говорить, что бегал я по всей комнате, прикрывая задницу руками от разъяренной жены, еще очень долгое время. И как только сына не разбудили? Загадка.

Однако с точностью могу сказать, что я на самом деле счастлив, как только может быть счастливым мужчина. У меня есть любимая жена, чудесный сын, осталось родить еще парочку для уже абсолютного счастья.

Кстати!

— Лен, — потормошил уже тихо посапывающую жену, погладив ее по обнаженному животику. — А как насчет того, чтобы прямо сейчас заняться добычей еще нескольких медвежат?

— Ты невыносим, Бьорн, — проворчала она, поворачиваясь и сонно целуя в мгновенно подставленные мною губы, проводя по ним язычком.

Да-а-а. Кого-то ждет бурная ночка. И этот кто-то ― я.

Конец