– Шутишь? Мори находил нацистов, которые шестьдесят лет были в розыске. Ему наверняка ничего не стоило отыскать Эдди Старра. Вдобавок он опередил вас всего на час. Старр ведь был еще живой, когда вы его обнаружили?

– Более или менее, – кивнул Макларен.

– Лео, как из пистолета Джека могли пристрелить хозяина пансионата в Брайнерде?

Магоцци пожал плечами:

– Джек говорит, что забрал его из отцовского тайника, и теперь, зная то, что мы знаем, я склонен ему верить.

– Я тоже, – согласился Джино. – Раз баллистики связали все вместе, сейчас же звякну в Брайнерд. Вдобавок этот случай пока еще свеж, как расцветшая маргаритка. Что слышно из Лос-Анджелеса, Лангер? Господи боже мой, что с тобой?

Лангер страдальчески улыбнулся и выскочил из кабинета.

– Чего это с ним?

Макларен пожал плечами:

– Недавно грипп подхватил. Наверно, рецидив. – Он нажал на кнопку, разъединился, потом вновь набрал номер. – Сейчас перезвоню шутникам, представлюсь агентом ФБР. Может быть, после этого соединят.

– Действуй, – разрешил Магоцци.

Марти ни разу не вздохнул свободно с той самой минуты, как Джино с Магоцци привезли утром Джека. Даже если копы думают, будто Джек в Вейзате стрелял по фантомам, у него кишки сплелись в тугой комок, как бывало всегда, когда дело приобретало дурной оборот. Он передал почти все свои обязанности Джеффу и Тиму, неотступно таскаясь за шурином с пистолетом в заднем кармане джинсов, прикрытом рубашкой, чтобы не пугать покупателей.

Лили, как обычно, все осложняет. Не желает разговаривать с сыном, но и не собирается допускать, чтобы кто-то его убивал. Сразу после отъезда Магоцци и Ролсета прочно пристроилась в двух шагах от него и до сих пор держит дистанцию. Мать и хранительница. Мать в простреливаемой насквозь зоне.

В какой-то момент Марти поймал себя на том, что поднялся на цыпочки, готовясь прикрыть обоих собственным телом, если старушка в плетеных сандалиях вдруг выронит корзину с цветами и рухнет под выстрелом обезумевшего стрелка. При этом его поразили две вещи: во-первых, что он снова смотрит на все глазами копа, повсюду выискивая потенциальную опасность, и, во-вторых, что снова поднимается на цыпочки. Насколько помнится, целый год этого не делал. Он громко рассмеялся. Лили с Джеком глянули на него с каким-то странным выражением, должно быть, потому, что в последнее время Марти редко смеялся, но, скорей, потому, что очень неприятно, когда за тобой по пятам следует вооруженный хохочущий человек. Поэтому его лицо опять мигом окаменело при воспоминании о надоедливом раздражающем деле, причиной которого служат те, кого он старательно оберегает. Джек должен сидеть в камере, как основной свидетель, рассказывать копам все, что знает, а Лили должна его уговорить это сделать. Они должны заботиться друг о друге, а не надеяться на него. Господи боже мой, сил больше нет. Три дня назад он в пьяном ступоре сунул в рот дуло, а сейчас стал мнимым копом, мнимым телохранителем, самым трудолюбивым рабочим в питомнике.

И черт побери, вдруг понял Марти, снова чуть не рассмеявшись, он при этом почти хорошо себя чувствует. Ему все больше нравится играть роль копа. Когда позвонил Джино с известием, что в Джека утром действительно кто-то стрелял, всякая мнимость вылетела в окошко, и Марти начал рассуждать именно так, как делал это не так давно.

Нечего кружить за Лили и Джеком между теплицами вроде сторожевой собаки на привязи. Надо выколотить из Джека правду, узнать, кто убил Мори, сделать то, чему его долгие годы учили, и, самое главное, закрыть чертов питомник.

– То есть как закрыть? – почти в один голос спросили Лили с Джеком.

Они втроем выставляли на столы лотки с рассадой. Несмотря на портившуюся погоду, кругом полным-полно покупателей, которые без перебоя расхватывают товар. Джефф и Тим торчат за кассами на улице, к каждой тянется длинная очередь.

Марти старался говорить потише.

– Баллистики исследовали пули, выпущенные нынче утром возле дома Джека. В него стрелял тот, кто убил Розу Клебер и Бена Шулера. Поэтому на случай новой попытки надо убрать клиентов с линии огня, закрыть питомник, а вы оба с этой минуты будете делать то, что скажу я.

Марти подождал возражений, которых не последовало.

– Я начну выводить покупателей, – вызвался Джек.

– Нет. Идите за мной.

Марти повел их к скамейке у входа в теплицу, усадил, встал перед ними могучим колоссом, повернувшись к автомобильной стоянке.

Лили молчала минуты три, что можно было счесть за рекорд всех времен и народов.

– Господи помилуй, хочешь, чтоб мы тут весь день просидели? – спросила она.

Марти даже не оглянулся.

– Джино высылает патрульную машину. Когда она придет, Джек отправится в дом и останется там с полицейским. Слышишь, Джек?

– Слышу.

Через несколько минут на стоянку выехал патрульный Беккер, вылез из автомобиля, представился Марти. Несмотря на молодость, светлые волосы и откровенно свежий цвет лица, Тони Беккер принимал активное участие в перестрелке, случившейся прошлой осенью в пакгаузе компании «Манкиренч». Роковые события мигом его закалили, обострили наблюдательность, и Марти понравился зоркий быстрый взгляд парня.

– Это Джек Гилберт, – поспешно объяснил он. – Его хотят убить. Веди его в дом и оставайся с ним.

После их ухода он подозвал Тима и Джеффа:

– Мы сейчас закрываем питомник. Немедленно выведите покупателей.

– Закрываем питомник? – переспросил Джефф Монтгомери.

– Совершенно верно.

Парнишки оглянулись на Лили, которая молча кивнула.

– Хорошо. – Тим Мэтсон пожал широкими плечами, оглянулся на очередь к кассам. – Только чеки пробьем…

– Нет. Закрываемся сию минуту. Извинитесь, сошлитесь на чрезвычайные семейные обстоятельства и всех выпроваживайте. Потом сами проваливайте. Наплевать на кассу и на ограждение, уходите, и все.

Марти знал, что пугает мальчишек, похожих на плюшевых медвежат с вытаращенными встревоженными глазами, но он этого и добивался. Пусть мчатся по домам, чтобы оказаться в безопасности.

– Что случилось, мистер Пульман? – спросил Джефф. – Может, нам лучше остаться, помочь?

– Нельзя здесь оставаться, – ответила Лили со скамейки. – Кажется, Джека кто-то хочет убить. Убирайтесь отсюда. Я хочу, чтобы вы были живы-здоровы.

Тим и Джефф недоверчиво на нее покосились. Марти понял, что ребята подумали о застреленном недавно Мори, стараются уловить связь, гадают, какое чудовище истребляет семью, которая сделала им столько добра. Он приготовился услышать град вопросов, но, видно, недооценил обоих, не учел, что они почти мужчины и что инстинкт защитника расцветает рано, отгоняя все прочие соображения. Оба выпрямились, расправили плечи, надули щеки.