Я уверена, что ему это известно, но самоубийство непросто жуткий грех для Мары, но и полноценный конец. Это считается предательством и побегом от своего служения Моране. Богиня таких к себе не забирает, они сразу отправляются в Тень. Поэтому как бы меня ни пугала мысль о темнице, не уверена, что это страшнее Тени. Морок поворачивает ко мне голову и закидывает одну руку мне на плечи, притягивая к себе поближе.

– Я же сказал тебе, Агата, что ты абсолютно ничего не знаешь о Мороках. И зная моё лицо, ты совсем позабыла, что я всё то же чудовище с маской. Я не люблю напоминать миру о себе, но этот принц не оставил мне выбора.

Он замолкает, и мы замираем всего в двадцати метрах от Даниила. Слишком близко. Я быстро оцениваю войско. Они без конницы, все пешие в достаточно тяжелой броне, это делает их неповоротливыми в этом снегу, и, возможно, у нас и вправду есть шанс проскочить среди них и скрыться в лесу. Броня Даниила изящнее, богаче. Тёмно-серый металл нагрудника и наплечников украшен узорами и серебром, кольчуга защищает торс и ноги, на ботинках металлические вставки. Значит, его ног стоит избегать, но на плечах тёплый алый плащ, за который его можно дёрнуть и повалить на землю. Шлема нет, и я прекрасно вижу его нахмуренное лицо и светлые волосы, убранные назад. Он не усмехается, не шутит и даже не кривится в презрении. Даниил прекрасно знает, что я и Морок достаточно опасны даже против сотни.

– Агата! – обращается ко мне король. – Не стоит продолжать эту ссору, вернись со мной в Ярат.

– Ты называешь ссорой то, что обращаешься со мной как с марионеткой?! – зло выдыхаю я, ошарашенная его наглостью.

– Я дам тебе всё, что ты пожелаешь…

– Я ХОЧУ СВОБОДУ! – перебиваю я, король хмурится.

– Агата… – устало выдыхает он. – Если ты сейчас подойдёшь ко мне, я обещаю, что Морока никто не тронет. Он сможет уйти.

На Аароне кожаная броня с кольчугой, против металлических лат солдат Аракена. Сотня против нас двоих. Эти мысли крутятся по кругу, когда мои глаза бегают по стройным рядам солдат, продолжая выискивать слабые места в строю. Внезапно Морок кладёт мне ладонь в чёрной перчатке на голову и демонстративно гладит по волосам, наблюдая, как зрачки Даниила сужаются и он приподнимает подбородок, сжимая рукой меч, что висит сбоку.

– Ты ещё не понял, юный король, что Мара моя? Мара связана со мной такой глубокой связью, что тебе не будет ведома никогда. Ведь ты обычный смертный, что состарится и умрёт. – Меня раздражает, что Аарон гладит меня, будто послушную собаку, но я понимаю, что у него есть какой-то план, поэтому не сбрасываю его руку. – А мы… мы будем вместе ещё много лет, связанные единой жизнью. И умрём так, как пишут в твоих сказках. Вместе. В один день.

– Уверена ли ты, Агата, что можешь ему доверять? Тому, кто за большие деньги поднял тебя из могилы, а теперь тащит за границу, туда, где я не смогу тебя защитить? Уверена ли ты, что просто Серат не заплатил ему больше?

Проклятие. Рука в перчатке замирает на моей голове.

Я сразу отрезаю эти сомнения, не позволяя Даниилу управлять моим недоверием. Аарон раскрыл передо мной свой главный секрет, то, что он и есть Морок.

– Достаточно, – холодно бросает мой друг, убирая руку с моей головы. – Отойди в сторону, король. Не стоит становиться врагом таких, как я.

Солдаты за спиной Даниила зашевелились, обеспокоенные. Они не переговариваются, потому что им не позволено, но многие переглядываются между собой. Звук металла и скрип кожаных ремешков наполняет повисшую тишину.

Внезапно я чувствую странную, давящую вибрацию в воздухе, которая исходит от Морока. Уши закладывает от незнакомого гула, но ни Даниил, ни солдаты не выказывают никакого беспокойства. Король продолжает говорить, но я едва слышу его голос сквозь вату в ушах. Я оборачиваюсь на Морока и могу поклясться, что вижу, как обычно спокойные тени его плаща идут рябью, будто потревоженная гладь когда-то спокойного озера, тени шевелятся и копошатся, как и я, обеспокоенные чем-то. Я почти уверена, что эти же тени двигаются под его капюшоном, обвивают маску и льнут к ней, а золото, что обычно сверкает, становится тусклым, блекнет, теряя цвет.

– Приготовься сесть в седло, маленькая Мара, – напряжённо выдыхает Морок, а сразу за этим раздаётся первый крик откуда-то со стороны леса среди последней шеренги.

Крик начинается как предостерегающий, а заканчивается болезненным воплем, переходящим в ужас. За ним поднимается второй крик, третий, четвёртый, соединяясь в общий гам и неразбериху. Шеренги одна за другой начинают терять строй, потому что солдаты никак не ожидали нападения сзади. Даниил оглядывается, чтобы узнать, в чём дело, а Морок хватает меня за плащ на плече, оттаскивая назад к лошадям. Я не задаю лишних вопросов, а забираюсь в седло, как он и приказал.

И только выпрямившись, я могу увидеть, что же произошло. Из леса повалили мертвецы. Вначале один, потом второй, третий, и вот их уже выходит пять за раз. Упыри, чувствуя живую кровь, сразу впиваются солдатам в шею. Некоторые не настолько удачливы и лишь клацают зубами по металлическим вставкам, когтями скребут по нагрудникам. Среди упырей появляются несколько призраков, что вносят ещё больше хаоса в строй. Морок мрачно смеётся, и только тут я понимаю, что это его рук дело. Это он призвал мертвецов, и те принесли с собой суматоху, что позволит нам убежать. Даниил думал, что отрезал нам путь в лес, но не подумал, что сам может попасть в ловушку, не ожидая нападения со спины.

Король и несколько его капитанов пытаются вернуть строй, перегруппироваться и отразить атаку со спины. И к моменту, когда им почти удаётся заделать брешь, пару десятков их людей уже мертвы, кровь растекается по оставшемуся снегу, а я начинаю петь. Начинаю ту же ритуальную молитву, что пела при Данииле в первый раз. Но тогда я пела её тихо, сейчас же мой голос злой и с каждой нотой набирает громкость, и твари впадают в безумие, с удвоенной силой бросаясь на линии солдат.

– Агата! Прекрати! – кричит мне король, но я растягиваю губы в мрачной улыбке, продолжая пение.

Морок достаёт свой меч, а я – кинжал. Секунду я смотрю на незащищённый участок кожи на шее Даниила, сжимаю рукоять, раздумывая метнуть его и завершить это всё. Но потом вспоминаю, что в случае его смерти на трон сядет Елена, а уж она погрузит обе страны в хаос, и всё только ради того, чтобы найти меня и сжечь.

Аарон подводит своего коня поближе ко мне.

– Нам придётся прорываться сквозь всё это. Тварей я немного сдержу, но не попади под меч или когти и скачи сразу за мной, не оборачиваясь.

Я киваю, Сахарок трогается первым, за несколько шагов набирает скорость, я подгоняю Вьюгу и следую за ним. Даниил что-то кричит мне вслед, но я не слушаю. Морок немного огибает шеренги, находя подходящую брешь, и, не сбавляя скорости, вклинивается в ряды. Солдаты, замечая очередную опасность, отшатываются назад, чтобы не попасть под копыта или меч Морока, когда тот нагибается то в одну, то в другую сторону, чтобы размашистым ударом убрать нескольких тварей и людей в придачу. Моя лошадь нервничает от криков, толпы и смрада упырей вперемешку с металлическим запахом крови. Но попав в самую гущу, Вьюга устремляется вперёд с новой силой в сторону леса, пытаясь как можно быстрее выбраться из этого кошмара. Я замечаю, как вороной конь Морока внезапно тормозит, чтобы ударить одного из упырей копытами в грудь. Из-за этой заминки Вьюга сворачивает в сторону, выбирая другой путь, и мы разделяемся. Я вижу, как чёрным пятном мелькает Морок где-то справа, он также обеспокоенно следит за моим движением, больше он не может расчистить мне дорогу.