Многонациональная команда пиратов принялась взывать к святым, каждая народность – к своему. Ирландцы призывали спасти их от гибели Святого Патрика, Ренсенбринк и голландцы – Святого Виллегада Бременского, Рохос и испанцы – Святого Доминика! Алабин вспомнил святого Николая угодника, а Юзевский – Святого Казимира.

– Опустить паруса! – раздалась команда Бешеного Дика.

Пираты, как муравьи, живо забегали по судну, полезли по веревочным лестницам на мачты и реи, и взялись за фалы и шкоты. Вскоре бандиты закатали паруса на реи и закрепили.

Свинцовые тучи покрыли все небо. Наступила темнота. Пошел сильный ливень. Между тем ветер становился все сильнее, и по океану уже ходили высокие с белыми гребнями волны, этот шторм не имел ничего подобного с тем, что Алабин видел когда-то прежде, будучи морским офицером. Огромные волны вздымались и бросали из стороны в стороны корабль, словно он игрушка. Океан превратился в белый, пенящийся и бурлящий гигантский котел. Оно кипело и ревело. Молнии разрывали зигзагами небо, и грохотал оглушительный гром.

С каждой новой накатывавшейся на борт волной сердце у поручика замирало: Алабин ожидал, что идущая вслед за другая гигантская волна поглотит судно целиком. И всякий раз, когда корабль падал вниз, в океанскую бездну, у поручика все нутро тоже опускалось вниз, и душа летела, будто в глубокую пропасть. И у Дмитрия было такое ощущение, что судно уже больше никогда не поднимется вверх.

И вдруг раздался страшный треск: корабль, оказывается, налетел на рифы. Все, кто был на судне, попадали. Кто улетел за борт, кто покатился по палубе, а кто растянулся в трюме или каюте. Повреждения ниже ватерлинии оказались очень серьезными, и морская вода стала быстро заполнять трюмы корабля. Фрегат начало относить от рифов, заболтало в океане, он накренился на правый борт и стал тонуть.

Алабина при крушении выкинуло за борт. Но поручику повезло: оказавшийся в прохладной воде он сумел вовремя уцепится за не до конца поднятую по причине великой паники якорную цепь. В этот миг рухнула мачта в воду, переломившийся от сильного удара пополам. К счастью, одна часть многопудовой деревянной мачты пролетела мимо Алабина, окатив и без того мокрого поручика искусственно вызванной волной. Офицер понял, что вскоре пробитый во многих местах бриг благополучно уйдет на дно, и в этом случае якорная цепь явно не поможет Алабину спастись. А вот плавающая рядом с ним мачта давала поручику малюсенькую надежду не утонуть в океанской бездне. Поручик изловчился, и, подождав попутную волну, отпустил цепь… Его отнесло к мачте, и он намертво ухватился за остатки паруса, а затем по нему постепенно перебрался ближе к обломку, залез на него и обмотал свои руки обрывком снасти. Но положение поручика не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось.

В открытом море мачту швыряло в разные стороны как щепку. И когда огромный вал накрывал Алабина с головой, гвардеец втягивал в легкие как можно больше воздуха и задерживал дыхание: бывший кавалергард терпеливо дожидался того момента, когда вал отхлынет и поручика вознесет наверх и его голова появится над поверхностью воды. Лишь только для того, чтобы вздохнуть в себя новую порцию спасительного кислорода и снова уйти под набегавшую и ревущую волну.

Что происходило с другими членами команды Алабин не видел: он героически боролся за свою жизнь. Поэтому поручик не знал, что сталось с Юзевским. Жив он или нет. Или тоже он барахтается в океане.

Где-то в черных кипящих волнах мелькали головы, руки. Раздавались отчаянные крики о помощи, но с каждой новой ревущей волной их становилось все меньше и меньше.

Алабин открыл глаза…

Он обнаружил себя лежащим на обломке мачты, на белоснежном песчаном берегу. Все-таки корабельная конструкция спасла Дмитрия от смерти и вынесла его вместе с волнами на сушу. Алабин видимо в какой-то момент потерял сознание, и вот сейчас пришел в себя.

Поручик освободил затекшие руки от веревок, размял их и затем осенил себя крестным знаменем. Слава богу, он жив!!! Аллилуйя! Дмитрий поцеловал в знак благодарности массивный деревянный обломок, привстал и оглянулся…

Океан был спокоен и тих, будто вовсе и не было бури. Сияло солнце. Интересно уцелел еще кто-нибудь из пиратов или пленных? И где Юзевский? Неужели навечно остался на дне океана? Если это так, то Алабину до безумия будет жалко Антона. Так и не доплыл он до своей родной Варшавы. Его мечта погибла вместе с ним в пучине яростного океана. Не видно нигде ни четы Лакавалье, ни Ренсенбринка, ни Маклиша, ни подлеца Рохоса. Вообще никого! Где все они? Утонули или тоже вынесло на берег – остров-то на вид кажется огромным. Но обитаем ли он? Алабин проверил на месте ли медальон с изображением любимой. Слава Всевышнему: портрет остался с поручиком.

В поисках спасшихся или утонувших людей Дмитрий пошел вдоль берега…

Волны мягко накатывали на Алабина и, обмывая его босые ноги, отступали назад в пенистую океанскую бездну. Поручик заметил вдали две черные точки. По мере приближения Дмитрия к точкам, они постепенно увеличивались и в итоге превратились в два лежащих на песке трупа. Это оказались шкипер и какой-то рядовой пират. Дмитрий пошарил по карманам мертвецов. И вот первая удача! У шкипера Алабин нашел хороший складной нож, а у пирата – большой нож и саблю. И в кармане кожаной жилетки початую фляжку рома и намокшие галеты. Даже на краю смерти морской разбойник не мог расстаться с любимым напитком. Как пирату без рому в этом мире жить – полная тоска! Видимо, надеялся бандит выплыть на сушу и сразу принять спиртного для согрева!

Поручик снял со шкипера мокрый пиратский двубортный камзол синего цвета, с матроса – сапоги с пряжками и широкими голенищами. Камзол оказался для Алабина чуть узок в плечах, а вот сапоги пришлись впору.

«Поесть бы, – подумал Дмитрий. – Или попить пресной водички».

Но вместо пищи и воды значился лишь один заменитель – алкоголь. Поэтому Алабин решил подкрепить свои силы глотком рома и отпил из фляжки… Спиртное, принятое на пустой желудок, быстро всосалось в кровь и разнеслось по всему уставшему и голодному организму – и сразу возникло чувство мышечного расслабления! Все жилы наполнило приятное тепло, а насыщенная алкоголем кровь прилила к мозгу поручика – Алабину стало хорошо и комфортно. В данной тяжелой и стрессовой ситуации ром оказался явно к месту. Дмитрий для усиления эффекта отпил еще пару глотков янтарной и горькой жидкости. А потом еще и еще… Настроение в разы улучшилось, а горестные мысли улетели прочь. Алабину стало на все наплевать, и он попросту залюбовался местной природой… Какая она здесь красивая! Кристально чистая вода лазурного цвета, высокое синее небо, белые облака, ослепительное желтое солнце. Рифы, кокосовые пальмы, лагуны, белый песок. Какое райское место! А над морскими волнами парят крупные красно-черные птицы с огромными широкими крыльями с интересным морским названием «фрегаты» и уже знакомые поручику фаэтоны.

«Прекрасная натура!» – восхитился Дмитрий.

Интересно, куда его судьба забросила? Возможно, это и есть Карибское море? Но точно ли это предположение? Или это еще Атлантический океан? А, к чему эти вопросы?! Он жив – и это главное! Солнце светит, облачка бегут по небу, море плещет, ветерок дует – все хорошо в его судьбе! И цель тоже осталась прежняя – Англия и Катя! Жизнь продолжается!