На Дальнем Востоке и в прилегающих морях англичане (иногда в компании с французами) тоже порезвились, но все их действия были направлены исключительно против владевшей тогда Аляской Русско-Американской Компании (РАК). На саму Аляску англичане не нападали, хотя добычу там можно было взять богатейшую, в первую очередь пушнину, шкуры морского и лесного зверя. Дело в том, что в правлении РАК сидели не простофили, а прожженные волки бизнеса. Едва запахло войной, они заключили с соседом, сэром Джоном Симпсоном, главой Компании Гудзонова залива, знаменитый «Договор о нейтралитете»: даже в случае войны меж Российской и Британский империями компании обязуются не предпринимать каких-либо военных действий друг против друга.

Сэр Джон на это пошел не из какой-то классовой солидарности бизнесменов, а от безвыходности своего положения. Военное превосходство РАК было подавляющим: на Аляске имелись и пушки в не таком уж малом количестве, и вооруженные пароходы, и вдобавок подразделение русской регулярной армии. Так что в случае любого вооруженного конфликта «аляскинские» раскатали бы «гудзонских», как бог черепаху – арсеналам РАК Симпсон мог противопоставить только небольшой отряд людей с ружьями, без единого орудия. К тому же к русским несомненно примкнули бы аляскинские индейцы-тлинкиты – не из симпатий, а ради грабежа.

Симпсон нешуточно даванул на британское правительство, требуя утвердить договор. Ссориться с персонами вроде него было как-то не принято, и правительство, вяло посопротивлявшись для соблюдения приличий («Я девушка честная, со мной надо с комплиментами!») в конце концов договор утвердило, правда, внесло свои оговорки: договор касается только сухопутных владений РАК, а ее суда в открытом море «могут подлежать захвату кораблями Ее Величества». Кроме того, «берега и порты русских владений могут быть подвергнуты морской блокаде». Правление РАК согласилось, но потребовало, в свою очередь, внести пункт, по которому русские получали бы право «на захват судов упомянутой компании (то есть Гудзонской. – А.Б.) и конфискацию их грузов, а также на установление блокады ее берегов и портов». Забегая вперед, скажу, что этим пунктом русские так никогда и не воспользовались – они предпочитали заниматься делом, а не пиратствовать. Просто-напросто хотели в случае чего сохранить за собой право на «ответку».

Поскольку договор касался в равной мере и Компании Гудзонова залива, и британского военного флота, англичане его соблюдали в течение всей войны – не из благородства души (откуда ему взяться у англичан?), а потому, что прекрасно понимали: «гудзонцы» остаются заложниками русских, и «ответка» будет ох какой неадекватной. Зато бритты отыгрывались в других местах…

В июне 1855 г. английский военный пароход и два парусных фрегата нагрянули в портовый городок Аян на Охотском море, фактическое владение РАК, – знали, что там есть чем поживиться. Однако застали город совершенно пустым: сотрудники РАК и жители эвакуировались, прихватив все мало-мальски ценное, так что грабить оказалось совершенно нечего. От злости англичане взорвали на местной верфи корпус и паровую машину недостроенного парохода РАК, хотели сжечь дотла город и портовые сооружения, но этому категорически воспротивились капитаны нескольких стоявших в порту американских китобойцев. Команды китобойцев комплектовались, как легко догадаться, не из ясноглазых идеалистов, а из прошедших огни и воды семижильных мужиков, владевших ножом и револьвером лучше, чем вилкой или расческой. Драться в случае чего они были настроены всерьез – Аян был для китобоев удобной базой, которой они никак не хотели лишаться. Связываться с таким народом – себе дороже, и англичане отступились, бормоча под нос разные нехорошие слова, убрались восвояси.

В сентябре того же года, вскоре после позорнейшего поражения под Петропавловском-Камчатским, английский и французский фрегаты (возможно, в видах реванша) нагрянули к небольшой фактории РАК на курильском островке Уруп, естественно, не имевшей ни укреплений, ни пушек, так что незваным гостям легко было геройствовать. Постреляв немного из солидных морских орудий по жалким домишкам, они высадили десант. Приказчики РАК и местные жители-алеуты разбежались по окрестным лесам. Вошедшие в азарт незваные гости охотились за ними три дня, но отыскать и взять в плен удалось только троих из нескольких десятков. Селение нападавшие сожгли дотла и уплыли, предварительно ограбив все, что можно. Увезли не только пушнину со склада (алеуты промышляли для РАК морского пушного зверя) и все деловые бумаги, но и домашние вещи из квартиры управляющего факторией – в хозяйстве и веревочка пригодится… Русским оставалось только материться – дальневосточное хозяйство РАК под договор о нейтралитете не попало…

Шкодили и на море. Французы захватили грузовое судно РАК «Ситха», увели к себе в ля белль Франс и продали с торгов вместе с грузом – на что, увы, имели законное право как на «военный приз».

Британский пароход перехватил в устье Амура, недалеко от берега, другое судно РАК, бриг «Охотск» под командой капитана Юзелиуса, финна по происхождению. Пушечным выстрелом заставил лечь в дрейф и отправил на абордаж пять шлюпок с вооруженными матросами. На борту брига не было никакого оружия, но горячий финский парень сдаваться не собирался: погрузившись по его приказу на шлюпки, команда и пассажиры, налегая на весла, доплыли к недалекому берегу. Часть их британцам удалось перехватить, но остальные во главе с Юзелиусом благополучно причалили и укрылись в глухой тайге, где отыскать беглецов могла разве что дивизия. Перед тем как покинуть судно, Юзелиус его поджег. Поскольку бриг вез порох, он быстро взорвался и затонул, так что британцы и веревочкой не разжились.

Капитан третьего судна РАК, «Цесаревич», датчанин на русской службе Иорьян, не без изящества натянул нос британцам. Он шел из Аляски в Петербург с ценным грузом – пушнина, китайский чай – и на острове Святой Елены узнал, что началась война. Понял, что добираться домой мимо Англии будет трудновато и придумал план, правда, довольно рискованный, но датчанин, похоже, был мужиком отчаянным. Отправился в первый же кабак, где, выпивая с немецкими матросами, притворился вдрызг пьяным, стал бить себя в грудь и кричать: он парнишка фартовый, чихал на всех на свете англичан и домой будет прорываться прямой дорогой, через Ла-Манш. Как он и рассчитывал, матросики быстро разнесли интересную новость о «сумасшедшем русском» по всем остальным кабакам, где она быстро попала в уши британским агентам, сообщившим об этом в Лондон со всей возможной по тем временам скоростью. Британцы срочно отправили в Ла-Манш четыре военных корабля – ждать и перехватить Иорьяна. Иорьян тем временем обогнул Британские острова с севера, вышел в Северное море и направился к немецким берегам. За ним погнался оказавшийся поблизости английский военный корабль, но Иорьян, поставив все паруса и подняв на корме флаг РАК, успел войти в порт Гамбурга буквально под носом у погони, сорвав аплодисменты у наблюдавшей это увлекательное зрелище немаленькой толпы зевак. Гамбург тогда имел статут «вольного города» – крохотная, но суверенная республика, управлявшаяся сенатом и городским советом, площадью примерно в 360 квадратных километров (сам Гамбург, несколько прилегающих городков и острова на Эльбе). Между прочим, несмотря на малую величину, один из крупнейших портов и центров морской торговли северного побережья Европы. Как и большинство тогдашних государств, Гамбург держал нейтралитет в Восточной войне, которая его никаким боком не касалась.