— Ах, какая рассеянность с моей стороны! — сказала она вкрадчивым тоном, поднимаясь с дивана. — Но это так просто исправить. Прощай, капитан Мэлори!

Джорджина прошла мимо Джеймса, собираясь эффектно, как никогда в жизни, уйти, и. в тот же момент увидела лица братьев, не сводивших с нее взглядов и слышавших каждое слово диалога Джорджины и Джеймса. Как могла она забыть, что все они находятся в комнате?

— Ну что ж, теперь по крайней мере ясно, что вы хорошо знакомы.

Эта реплика Уоррена наряду со смятением вызвала в Джорджине гнев.

— А что ты думал, Уоррен? Я провела пять недель на его корабле, выполняя обязанности юнги, как он уже сообщил вам.

— А в его кровати?

— О, да мы уже начинаем допрашивать сестру? — Она приподняла бровь, подражая Джеймсу, не заметив при этом, что «мы» — это тоже взято у него. Сарказм не был ее сильной стороной, и поэтому вполне естественно, что она позаимствовала кое-что у мастера. — А я полагала, что вам не требуется иного подтверждения, кроме пиратского слова. Именно за это вы четверо набросились на человека и пытались убить его? Потому что поверили тому, что он сказал? А вам не приходило в голову, что он может лгать?

Чувствуя свою вину, Клинтон и Бойд покраснели. Она не могла судить, как отреагировал на ее слова находящийся за ее спиной Дрю, а вот Уоррена они не смутили.

— Ни один человек в здравом уме не будет признаваться в противозаконных деяниях, если он к этому не причастен.

— Ты так считаешь? К твоему сведению, Уоррен, это как раз в его духе — наговорить на себя, чтобы произвести эффект на слушателей и посмотреть на их реакцию. Он испытывает удовольствие от скандалов. И потом, кто тебе сказал, что он в здравом уме?

— Должен решительно возразить, Джордж, — подал голос Джеймс с дивана, куда он, преодолевая боль во всем теле, только что сел. — Разве ты забыла, что твои любезные братья узнали меня?

— Заткнись, Джеймс! — бросила Джорджина через плечо. — Ты можешь помолчать хотя бы пару минут, черт тебя побери? Считай, что ты уже сделал все, что мог, и даже больше…

— Не отвлекайся, Джорджина, — суровым тоном перебил ее Клинтон. — Тебе был задан вопрос. Ты могла бы прямо ответить на него, а не ходить вокруг да около?

Джорджина беззвучно застонала. Ну как сказать ее столь ревностно опекающим братьям, что она были в интимной связи с человеком, который не является ее мужем? О таких вещах не говорят без смущения, даже тогда, когда находятся в браке.

Всего лишь секунду она рассматривала вариант, связанный с отрицанием этого факта. Но ее ложь скоро станет очевидной, ибо беременность не скроешь. И к тому же здесь находился Джеймс, который вряд ли смирится с ее обманом после того, как приложил столько усилий, чтобы рассказать об их связи. И всего лишь для того, чтобы потешить свое уязвленное самолюбие!

Загнанная в угол, Джорджина решилась прибегнуть к браваде:

— В каком виде я должна вам сообщить об этом? Подтвердить письменно? Или вам будет достаточно, если я скажу, что слова капитана Мэлори — правда?

— Черт возьми, Джорджи, с каким-то гадским пиратом?

— А разве я знала об этом, Бойд?

— Но он англичанин! — простонал Дрю.

— Сейчас я это понимаю, — согласилась Джорджина. — Об этом говорит каждое слово, которое он изрекает.

— Как бы там ни было, — возразил Клинтон, — но мужчин ты выбираешь никудышных.

— По крайней мере она последовательна, — вмешался Уоррен. — Идет от плохого к худшему.

— Я не ожидаю, что им понравлюсь, Джордж, — вставил Джеймс. Это была последняя соломинка, за которую ей следовало ухватиться.

— Вы должны прекратить все это. Да, я совершила ошибку. Уверена, что я не первая такая женщина и не последняя. Но сейчас у меня по крайней мере спала пелена с глаз. Теперь я знаю, что он с самого начала вознамерился совратить меня. Кстати, это и вы регулярно проделываете с девушками, так что с вашей стороны было бы ханжеством обвинять его за это. Он делал все очень тонко, настолько тонко, что я этого не понимала. Но ведь я пребывала в уверенности, что он принимает меня за мальчика. Сейчас-то я знаю, что ошибалась. Это у меня есть причины для гнева, у вас их не должно быть, ибо уверена, что добрая половина из вас поступила бы точно так же в подобной ситуации. Но как бы там ни было, он меня не принуждал. Я знала, на что шла. И свидетельством тому моя совесть.

— Твоя что?

— Хорошо сказано, Джордж, — раздался позади нее голос Джеймса, на которого произвело впечатление то, как она одновременно и нападала, и защищалась. — Но я уверен, что их больше бы устроило, если бы я тебя изнасиловал или чем-то воспользовался.

Джорджина резко повернулась и прищурилась.

— А разве это не так?

— Вряд ли, милая девочка. Ведь не я же говорил, что тебя подташнивает.

Джорджина вспыхнула, услышав слова Джеймса. О Господи, неужто он собирается рассказать и об этом?

— В чем дело? — заинтересовался Дрю, единственный из братьев увидевший, как покраснела сестра.

— Ничего… просто шутка, — сдавленным тоном проговорила Джорджина, призывая взглядом Джеймса держать язык за зубами.

Разумеется, тот не послушался.

— Шутка, Джордж? Ты называешь это шуткой, когда…

— Я убью тебя, Джеймс Мэлори, клянусь в этом!

— Не раньше, чем выйдешь за него замуж.

— Что?! — взвизгнула Джорджина и повернулась к брату, не в силах поверить тому, что услышала. — Клинтон, это несерьезно! Ведь ты не хочешь принять его в семью! Разве не так?

— Это к делу не относится. Ты выбрала его…

— Я не выбирала! И он не женится на мне… — Внезапно она повернулась и устремила на Джеймса долгий взгляд, в котором появилась некоторая неуверенность. — Так ведь?

— Конечно, нет, — ответил он запальчиво, затем после некоторого колебания спросил: — А ты хочешь этого?

— Разумеется, нет. — Эти слова за нее сказала гордость, ибо Джорджина вполне отдавала себе отчет в том, что чувствует Джеймс. — Она повернулась к братьям. — Думаю, что это решает дело.

— Дело было решено уже тогда, Джорджина, когда ни ты, ни капитан об этом не подозревали, — сказал Томас. — Сегодня вечером вы поженитесь.

— Это ты все спровоцировал? — набросилась она на Томаса, внезапно вспомнив о своем утреннем разговоре с ним.

— Мы делаем это только ради тебя.

— Но мне это не нужно, Томас! Я не выйду замуж за человека, который не хочет жениться на мне!

— Никто не спрашивал меня, хочу ли я тебя, малышка, — с некоторым раздражением сказал Джеймс. — Из тебя получилась бы отличная содержанка.