– А ты… ты бы поехал со мной?

– Да.

– Бросил бы все, и…

– Да. Я люблю тебя.

Матильда на миг зажмурилась, уткнувшись ему в плечо. Боже, как глупо, как неловко! Сейчас она должна, просто обязана сказать: я тоже тебя люблю. Но это будет ложь. Легран прекрасный человек, нежный и заботливый любовник, но Матильда его не любит. И никогда не полюбит. Потому что… о боже, нет, причем тут какой-то нищий альфонс в маске?! Совершенно ни при чем, просто Матильда не умеет любить!

– Ты… тебе нельзя все бросать, – прошептала она, не поднимая глаз. – Самый молодой доктор права… это же твоя мечта.

– Честная женщина, – задумчиво сказал Легран, продолжая гладить Матильду по волосам, – такой же нонсенс, как честный нотариус.

– Честная?..

– Да. Ты права, бросать все и бежать в Новый Свет – глупо.

– Мы придумаем что-нибудь еще.

Легран только вздохнул. Матильда и сама понимала, что надеется на чудо, но бросить все и сбежать? Нет! У нее здесь дом, свой бизнес, девушки, за которых она отвечает. Не может же она бросить их на произвол судьбы! Нет, ни за что! И альфонс в маске тут совершенно ни при чем.

– Значит, через десять дней мы идем на императорский прием. Всего месяц назад я и мечтать не мог о такой чести. Вообще-то не дворян туда никогда раньше не приглашали.

– Тебе тоже пришло приглашение?

– Да. Я не великолепная княгиня, чтобы командор вручал его лично.

Матильда наконец решилась посмотреть Леграну в глаза. И увидела там… а ничего не увидела. Он закрылся. А ей стало грустно, словно она только что потеряла что-то безумно важное и прекрасное.

– Тебе нужен подходящий туалет. Надеюсь, ты не заплатила плотникам?

– Нет. – Матильда опять опустила глаза.

Сказать сейчас, что она спустила все деньги на кучку сироток, которых еще надо будет обучать и пристраивать? О нет. Ни за что!

– Вот и хорошо. Отправляйся в салон мадам Орли и непременно скажи, что платье нужно для приема при дворе. Думаю, украшения для тебя я найду.

– А… там, в подземелье… ну… там есть колье.

– Колье?

– Да. Внизу, в ловушке.

Легран так выразительно поднял бровь, что Матильда сразу пожалела, что рот раскрыла. Но оставлять драгоценности покрываться плесенью в подвале? Нет уж.

Легко поцеловав Матильду в скулу, Легран вскочил на ноги и подал ей руку.

– Что ж, идем, достанем твое колье.

Разумеется, Матильда приняла руку и тоже встала… и неловко замерла, оказавшись прижатой к твердому мужскому телу. Явно возбужденному. Черт! Кто-то здесь – сучка неблагодарная. И дура набитая. Вот что ей стоило сказать «люблю»? Ну, соврала бы. Ну, занялась бы с ним любовью. Так ей самой было бы полезно. Это как сесть на лошадь сразу после падения – терапия. Чтобы лошадей не бояться. То есть мужчин.

И когда Легран поцеловал ее в губы, Матильда ответила. И ей даже было приятно. Даже очень приятно! Стресс, адреналин, нормальная физическая реакция здорового организма. Вот только поцелуем все и закончилось. Оторвавшись от ее губ, Легран легко улыбнулся, провел ладонью по ее скуле и велел:

– Позови служанку, тебе надо одеться.

И вышел из спальни.

А Матильда осталась в полной растерянности. Это что сейчас было? В том, что Легран ее хотел, сомневаться не приходилось. Так почему?.. Это что, благородный порыв или приступ гордыни? Темные ангелы, мужчины иногда такие странные!

Впрочем, несмотря на то что в ней самой бушевали гормоны, благородный порыв Леграна вызывал уважение. Честный нотариус, отказавшийся от секса без любви… Нонсенс, да. Но этот нонсенс определенно Матильде нравился.

– Козетта! – обернулась она к перепуганной девчонке. – Подай мне платье с незабудками и уличные туфли.

– Вы же не привидение, мадам? – на миг замерев у открытого гардероба, робко спросила девочка. – Люсиль сказала, темный маг вас заколдовал!

Козетта осенила себя кругом, таким же круглым, как ее глаза.

– Скажи Люсиль, что она дура соломенная, – фыркнула Матильда. – И всем, что они позорные трусы. Никто никого не заколдовывал.

– Но что же тогда грохотало и сверкало, мадам? – опять спросила Козетта, уже надевая на Матильду платье.

– Сигнализация.

– Сиг… что?

– Охранные заклинания дома. Козетта, в этом доме жил маг, так?

– Так, мадам.

– Этот маг сделал так, чтобы никто посторонний не мог войти в дом или что-то из дома вынести. Шевалье Д'Амарьяк попытался зайти туда, куда заходить нельзя. Охрана его не пустила.

– Охрана?..

– Темные ангелы! Козетта, я же сказала, охранные заклинания. Сигнализация. Весь этот грохот и световые эффекты – всего лишь сигнализация. Чтобы напугать воришек, понимаешь?

– Ага… понимаю… – Судя по задумчивому выражению мордашки, понимала Козетта явно не то, что пыталась ей объяснить Матильда. – Какую прическу вам сделать, мадам?

– Сделай простой узел. Сегодня я еду по делам.

Наверное, надо было объяснить Козетте еще раз, чтобы она поняла именно то, что нужно, но Матильда слишком торопилась. В конце концов, можно поговорить со слугами потом, когда она вернется, а не заставлять Леграна ждать за дверью… Или не за дверью? Темные ангелы, лишь бы он не отправился в подземелье один! А то будет еще один «грохот со сверканием»!

Отобрав у Козетты расческу и заколку, Матильда выскочила за дверь. Разумеется, нотариуса там не было. А был он… Прислушавшись, Матильда различила шаги внизу. И сорвалась с места.

– Легран! – позвала она с лестницы. – Легран, ты где?

Никто не отозвался.

Подхватив юбки, Матильда побежала к двери в подземелье. Распахнутой настежь.

– Легран?

– гран… гран… – отозвалось эхо.

И тут что-то загрохотало и засверкало.

Матильда припустила еще быстрее по пустому коридору. Сердце колотилось в горле, в глазах темнело от страха. Что там случилось? Почему Легран не отвечает? Боже, только бы он был жив! Только бы… если с ним что-то случилось, она никогда себе не простит!

– Легран! Какого черта ты молчишь? Легра-ан!..

Вылетев на середину винного погреба, Матильда в панике огляделась – и обнаружила открытый зев тайного хода. Темный. Мрачный. И пустой. Никаких решеток, стрел, провалов и прочей гадости. И ни следа мсье нотариуса.

Осторожно подойдя к тайному ходу, который на плане Елены был обозначен как «ничего интересного», Матильда заглянула в темноту… и наткнулась на решетку, перегородившую коридор. Слава богу, просто решетку, а не нанизанный на нее труп одного любопытного мсье!