Стоны никак не хотели держаться внутри меня, вырывались наружу, заставляя покрываться краской с ног до головы. А что если услышит Изабель? Как она вообще к этому всему отнесется?

Смущающие, пошлые звуки. Я на грани. Хёну припал к моим губам, так нежно, успокаивающе, просил довериться ему. Я доверилась, полностью, оставив ясные крупицы разума наблюдать со стороны за этим развратом.

Тело выгнулось вперед, затряслось от удовольствия, быстро заполняющего все сознание. Мгновение, показавшееся вечностью, закончилось внезапно и я окончательно обессилев повалилась на грудь Хёну.

Тяжело дыша и пытаясь прийти в себя, почувствовала, как Хёну приподнял мое ослабевшее тело на руки. Он как-то открыл дверь и понес меня ванную.

✧✧✧

— Все-таки я приняла душ, — прикрыв рот ладонью, пробормотала я.

Как все дошло до этого? В какой момент поддалась на его пьяные уловки? А уловки ли это? Поддавалась ли я вообще?

Хёну оставил меня в ванной, помыв руки вышел и спустя некоторое время вернулся с моими вещами и полотенцем. Положил рядом с раковиной, поцеловал и пожелав спокойной ночи, просто ушел, закрыв за собой дверь.

Сглотнув стыд и смущение, подошла к термостату, провела по экрану пальцем. Меня будто в лед засунули, планшет мне не врал, программа не сломалась. Вопрос оставался открытым: Почему мне холодно?

Поняв, что ответа на этот вопрос я точно не найду, развернулась и направилась в комнату Хёну. Желудок скрутило. Предстоящий разговор с Хё все ближе, и теперь нам необходимо обсудить не только невинные поцелуи и тисканья за соски. Но и эти ласки, в которых он оказался довольно хорош. Хотя, не мне судить хорош он или нет. Может мне просто кажется, потому что никогда такого не было. Черт, уже неловко только от одних мыслей, а что будет, когда мы будем про это говорить? Почему взрослая жизнь такая неловкая и сложная?

Глава 25. Лилу

Подойдя к двери, тихонько постучала и замерла в ожидании ответа. Послышался странный звук, больше похожий на хриплый стон о помощи. Не на шутку испугавшись, открыла дверь и вошла в комнату, в ожидании увидеть страшную картину.

Хёну лежал на кровати в позе эмбриона. Он смотрел в сторону своего рабочего стола и что-то бубнил себе под нос. Одеяло находилось у изножья постели, почти свалившись на пол. Подхватив его и закинув на кровать, села рядом с Хёну и погладив его по руке нагнулась.

— Я ничего не помню, — прохрипел парень, посмотрев на меня. В уголках его глаз появились еле заметные слезы, которые сразу же покатились вниз.

Меня будто кипятком окатило. Что значит ничего не помню? Хёну, какого хрена? Ты прикалываешься надо мной? Я начала закипать от обиды и злости, мне хотелось его ударить, да так сильно, чтобы эта боль была с ним всю его оставшуюся жизнь.

— Последнее, что помню четко, как мы вышли из дома, — хрипя произнес он, переведя взгляд на стол. Даже через всю злобу, я почувствовала, как от его голоса по телу пробегали мурашки. — Дальше обрывки, — Хё облизнул сухие губы. — Алкоголь, та раздражающая девица в розовом, общение с группой за кулисами… дальше ничего. ВиЛу, я что-то натворил? — посмотрев на меня, спросил парень. Его встревоженный взгляд изучал мое хмурое лицо, опускался вниз и застыл на шее. Испуг, он вспомнил? — Лу, скажи, что я натворил, — дрожащим голосом, сказал Хёну, пытаясь сесть, при этом кривясь от каждого своего движения.

— Голова болит? — лишь спросила я, рассматривая его бледное и опухшее лицо, глаза сильно покраснели. Поняв ситуацию, вся злоба испарилась, Хё не притворялся, просто так реагировал его организм.

В последний раз, когда Хёну сильно напился, было такое же. Он казался трезвым, говорил странные вещи, шутил и подкалывал Степу за ненависть к морепродуктам. Хотя, как он может их ненавидеть, если от креветок никогда не отказывался? Как позже я поняла, наш блогер-задрот просто не знал, что креветки и есть морепродукты. А открывать ему на это глаза я не захотела. Боюсь просто представить его шок, узнай он эту страшную тайну.

Хё благополучно добрался вместе со мной домой, поговорил о чем-то с Генри. После принял душ и лег спать, а на следующий день, так же как и сегодня, ничего не помнил и страдал от похмелья. В тот день мы с Изабель вызывали скорую, потому что о чудо и издевка судьбы, у нашего малыша Хё аллергия на Зейси(6). Препарат, который должен был спасти его от похмелья за десять минут, а в итоге чуть не убил.

6) Зейси — противопохмельное средство, которое снимает все симптомы за 10 минут. Это небольшая белая капсула, внутри содержится гель и гранулы действующего вещества. Аналогов у этого препарата нет.

После Хёну старался пить в меру, честно признаваясь, что ему это не особо нравится, но обижать лучшего друга ему не хотел. Степан мечтал о подобном, еще в школе. Представлял, что газировка это пиво и изображал пьяного. В те времена они тусовались в игровом кафе, где кажется работал Степа. По-моему, он назывался, да и до сих пор называется «Бездна». Вроде бы какая-то отсылка к играм старого мира. Конечно про излюбленное место они не забыли, но бар Бари стал все же более любим, нежели кафешка с разными игровыми автоматами со странными играми.

Память Хё медленно прояснится, в течение дня, а может и того меньше. Отчего мне страшно, потому что придется подождать, пока он вспомнит. А в какой последовательности к нему вернутся воспоминания, неизвестно.

— Лу, не уходи от ответа. Что я натворил? — подавшись вперед, спросил он и коснулся кончиками пальцев моей шеи, там, где, целовал вчера. — Кто это сделал? — в глазах промелькнули странные эмоции.

— Давай поговорим, когда тебе станет легче, — сжав его ладонь, произнесла. Не хочу рассказывать все сама и сейчас. — К тому времени может сам все вспомнишь. Ничего плохого ты не делал, только… хорошее.

Хёну посмотрел на меня с недоверием. Я бы на его месте, и сама себе не поверила, в прошлый раз на него обрушилась матерная тирада, с подробным рассказом о его действиях. А сейчас, перед ним сидела девушка, которая просто боялась рассказать правду и увидеть в любимом человеке отвращение. Узнать, что все было пьяной ошибкой.

— Ладно, — сдавшись произнес Хёну.

— Прими душ, а я пойду готовить для тебя завтрак, — отпустив его руку, произнесла и поднявшись с кровати направилась к выходу. Тело было напряжено, как оголенный нерв, лед медленно