Корабль был огромен.

Он был раз в десять больше «Короля Георга». Три высоченных, до самого неба, мачты словно упирались в небо, а невероятное количество натянутых на них парусов туго пузырились — и это при том, что ветра не было и в помине. Гигантские борта, возвышавшиеся над водой, делали его похожим на многоэтажный дом. Высоко над головой Лоренс увидел закрытые пока что люки пяти рядов орудий, превращавшие корабль в плавучую крепость. На борту этого гиганта совершенно не было света и, несмотря на трепещущие паруса и натянутые до предела снасти, царила полная тишина.

Приставив бинокль к глазам, Лоренс рассмотрел корабль более внимательно. Бинокль опять нормально функционировал, и капитан увидел корабль всей красе, словно тот находился от него на расстоянии вытянутой руки. Деревянный корпус, странным образом напоминавший китайскую джонку, с настолько хорошо обработанными досками, что создавалось впечатление, будто корабль сделан из единого куска древесины; гигантские мачты, такие толстые, что их не смогли бы обхватить и три человека; палубные надстройки, казавшиеся с этой точки обзора изогнутыми и маленькими; возвышающаяся над надстройками рубка и, наконец, табличка, на которой золотыми буквами в человеческий рост красовалось: «ДАГОН».

Опустив бинокль, Лоренс нахмурился. Эта табличка как будто напомнила ему о чем-то, и в глубине души шевельнулось смутное предчувствие, но Лоренс никак не мог его объяснить.

«Король Георг» медленно скользил по воде, направляясь к плавучему гиганту. Неприятное ощущение Лоренса усиливалось. Капитан пытался доказать себе, что у него нет причин бояться. Да, «Король Георг» был карликом по сравнению с «Дагоном», но этот корабль, несмотря на всю его импозантность, был не более чем плавучим анахронизмом, опоздавшим на две или три сотни лет, в то время как «Король Георг» считался лучшим кораблем английского флота. Он был усовершенствованной — и увеличенной — версией знаменитой канонерской лодки, благодаря которой Британия обрела превосходство на море над другими странами. Корабль «Король Георг» был достаточно хорошо вооружен для того, чтобы сражаться даже с таким гигантом, как «Дагон». Конечно, рядом с «Дагоном» он казался маленьким, но, в конце концов, пираньи тоже не очень большие.

Несмотря на вполне разумные доводы, на душе у Лоренса становилось все тревожнее. По мере того как они приближались к «Дагону», капитан волновался все больше и больше.

«Король Георг» стал двигаться медленнее, затем повернулся боком, и гул машин наконец поутих. Корабль ее величества и «Дагон» колыхались на волнах рядом, словно акула и кит.

Лоренс поднес рупор к губам.

— Капитан «Дагона»! — прокричал он. — Говорит капитан Лоренс с корабля военно-морских сил «Король Георг». Вы находитесь в британских территориальных водах. Остановитесь и назовите себя.

Рупор настолько искажал звучание, что Лоренс едва узнавал собственный голос. Ему казалось, будто туман поглощает большую часть звуков и остаются лишь какие-то мрачные, непривычные тона, совершенно не похожие на человеческий голос. Списав это ощущение на свое волнение, Лоренс повторил заявление три, четыре, пять и, наконец, шесть раз, но никакой реакции не последовало. «Дагон» шел своим курсом, а «Король Георг» плыл рядом с ним, как собачка рядом со слоном.

Опустив рупор, Лоренс поднял правую руку. Матросы за его спиной только и ждали этой команды. На две минуты палуба «Короля Георга» превратилась в копошащийся муравейник. Теперь на огромный корпус «Дагона» было направлено полдюжины спаренных орудийных установок. Когда на палубе опять воцарился покой, капитан Лоренс поднял рупор.

— «Дагон»! — громко крикнул он. — Это последнее предупреждение. Остановитесь, или я открываю огонь.

Прошла почти минута, и у поручней корабля «Дагон», бывших намного выше корпуса «Короля Георга», появилась какая-то фигура. Она находилась слишком далеко и слишком высоко над Лоренсом, чтобы он мог разглядеть ее, но у капитана было отчетливое ощущение того, что человек, застывший у поручней, смотрит ему прямо в глаза, то есть смотрит не на корабль и не на грозные орудия, а прямо на него.

Однако после этого ничего больше не произошло. «Дагон», как и прежде, продолжал плыть, и, за исключением одного-единственного человека, на его палубе не было никаких признаков жизни. У капитана Лоренса мурашки побежали по телу. С чем он сравнил корабль в первом разговоре со Стейли? С «Летучим голландцем»? Может, это сравнение не было таким уж смешным?

— Человек на палубе! — снова крикнул он. — Вы меня понимаете? Отвечайте!

Но человек по-прежнему молчал. Он даже не двигался, а просто стоял там, будто статуя или какая-то тень в ночи. Лоренс прокричал это еще с десяток раз на всех языках, которые он знал, — а знал он их много, так как большую часть своей жизни провел на морях и в различных портах, где и нахватался разноязычных фраз. Но фигура на «Дагоне» не отреагировала ни на одно из его слов.

Наконец Лоренс, чувствуя, как на душе скребутся кошки, два раза выбросил кулак вверх и резко опустил руку вниз. В тот же миг одно из орудий «Короля Георга» издало оглушительный грохот, из него полыхнул разбрасывающий искры язык пламени длиной в ярд, и через полсекунды перед носом «Дагона» пролетел снаряд. Этот предупредительный снаряд прошел так близко от гигантского судна, что Лоренс даже испугался, что попал в него, однако «Дагон» как ни в чем не бывало продолжал плыть вперед.

— Это было последнее предупреждение! — закричал Лоренс. — Следующий выстрел будет прицельным. У вас ровно одна минута на то, чтобы спустить паруса и остановиться!

Устало опустив рупор, Лоренс нервно провел кончиком языка по губам и оглянулся. Матросы стояли у всех орудий с того момента, как корабль был приведен в боевую готовность, и Лоренс знал, что они беспрекословно выполнят его приказ, если «Дагон» действительно придется обстреливать. Но на бледных перекошенных лицах матросов читался тот же страх, который он ощущал сам. Большинство из его подчиненных, будучи опытными моряками, принимали участие во многих боях, но еще ни одному из них не приходилось сталкиваться с таким кораблем, как «Дагон». В душе Лоренс тоже противился тому, чтобы открывать огонь по этому гиганту. Он не знал, что ему делать, если капитан странного корабля проигнорирует его последнее предупреждение.

Минута давно прошла, но Лоренс продолжал ждать: он рассудил, что даже если на их предупредительный выстрел отреагировали сразу же, то, учитывая размеры корабля, наверняка потребуется время, чтобы на «Дагоне» дали знать о принятом решении. Прошла еще одна минута, затем еще одна, и еще… Наконец Лоренс понял, что корабль не собирается останавливаться.

И тут…

Все началось незаметно. В очертаниях «Дагона» что-то изменилось, и Лоренс не сразу сумел понять, что именно. Казалось, что-то произошло с тенью на корабле; внезапно туман опять сгустился, размывая контуры судна. Лишь через несколько секунд Лоренс понял, что происходит на самом деле. Туман остался таким же, как и был, а «Дагон» начал… растворяться в воздухе! Его очертания становились все более размытыми, огромный серый парус стал прозрачным, так что сквозь него пробивался свет звезд на ночном небе. Корпус судна расплывался на глазах, как будто невидимая кислота разъедала корабль.