оказия – башенный стрелок «Медведя» из второй роты угодил в медсанбат с каким-то «аппендицитом». Бог его ведает, что это за болезнь такая страшная, раз ему сразу понадобилось хирургическую операцию делать, но мне этот парень очень «помог» – равной ему по мастерству замены в полку не нашлось, хотя, конечно, члены экипажей броневиков могли заменять друг друга. А я, узнав об этом происшествии, просто повис на Хозяине, как лайка на медведе: хочу в войска, супостата бить!

Посмеялся Ляксандра Михалыч и дал приказ о «ротации кадров». И вот теперь ефрейтор Коля Воробьёв с какой-то злобной радостью ведёт бой с неприятелем!

*****

Ближе к вечеру мы, частым гребнем пройдясь по всем улицам, загнали остатки войск противника в военный городок, находящийся на юго-восточной окраине Остравы. Это был полноценный пункт постоянной дислокации гарнизона – десятки строений на площади в пять гектаров: несколько кирпично-каменных казарм, конюшни, склады матчасти и боеприпасов, арсенал. И всё это обнесено капитальным каменным забором с вроде бы декоративными башенками через каждые пятьдесят метров. К обороне этой «недокрепости» (как сразу окрестил военный городок Ляксандра Михалыч) враги отнеслись чрезвычайно серьёзно: примерно треть солдат от общего количества войск засела здесь изначально, проведя за сегодняшний день массу мероприятий, служащих укреплению оборонительных позиций – копали траншеи и ходы сообщения, пробивали в стенах амбразуры, строили заграждения для нашей техники и натуральные баррикады. А когда солнце начало клониться к закату и до темноты оставалось всего часа полтора, в этот импровизированный форт стянулись все выжившие в уличных боях. Даже сейчас, после дневных потерь, их общая численность превышала численность личного состава нашего полка раза в два.

– Это хорошо, что они все в одном месте собрались! – сказал Хозяин, стоя на башне командирского «Медведя» и осматривая укрепления противника в огромный стальградский бинокль. – Не надо будет их потом по подвалам и чердакам ловить!

Стоявшие вокруг командира полка закопчённые десантники и экипажи броневиков ответили на незатейливую шутку хриплым хохотом. Никто не сомневался, что Хозяин сейчас что-нибудь придумает и никакого лобового штурма «недокрепости» не будет. Так и случилось…

– А подать сюда наш дивизион «Львов»! – Хозяин махнул вестовому, и тот пулей, оседлав мотоцикл, умчался в расположение нашей «тяжёлой арты». – Ребятишки целый день загорали, забросали меня кучей просьб «дать пострелять», вот пусть теперь и поработают.

Уже через двадцать минут тягачи притащили наши гаубицы. Хозяин, кратко посовещавшись с командиром дивизиона, приказал ставить орудия на прямую наводку. Дистанция стрельбы составляла всего метров семьсот – именно такое расстояние было от ближайших домов до забора гарнизонного городка. А чтобы стрелки противника не мешали разворачиванию, Ляксандра Михалыч громко скомандовал всем нам:

– Открыть беспокоящий огонь! Цель: гребень забора, башенки и видимые отсюда чердаки строений! И чтобы ни одна сволочь оттуда не выстрелила по нашим артиллеристам!

Бойцы, радостно галдя, от души принялись поливать указанные цели короткими очередями. И их старания увенчались полным успехом – за всё время развертывания орудий никто там даже не высунулся, не то что попытался выстрелить!

От первого залпа наших грозных шестидюймовок я аж присел и чуть по привычке не закрыл башенный люк – настолько мощной оказалась волна спрессованного воздуха, прокатившаяся вдоль нашей позиции! Никогда, ни на каких учениях я не стоял так близко к стреляющим «Московским львам»! От точного попадания двенадцати фугасных снарядов почти вся видимая с моей точки обзора часть стены вокруг городка рухнула, остались торчать лишь четыре башенки. Когда дым и пыль после взрывов рассеялись, стало видно, как на территории «недокрепости» хаотично перемещаются фигурки в серой униформе. И второй залп «Львы» положили именно по ним – было отчётливо видно, как вместе с кирпичами и элементами заграждений в воздух взлетели десятки тел, похожих с такого расстояния на тряпичные куклы!

И уже не обращая особого внимания на дым и клубы пыли, гаубицы перенесли огонь вглубь городка – по казармам, складам, конюшням. Скорострельность и плотность огня наших орудий просто поражали: врагов напрямую – осколками, а соратников – мощью удара. После каждого залпа «Львов» полуоглохшие лихославльцы орали «Ура!» и бросали вверх стальные шлемы.

Фонтаны взрывов накрыли всё внутреннее расположение гарнизона, разбили стены длинных кирпичных казарм, разметали черепицу с крыш, снесли внутренние баррикады из досок и мешков с песком. Выжить под таким артобстрелом было практически невозможно. Но кто-то выживал – из клубов дыма изредка посверкивали вспышки ответных выстрелов. Мы, имея приказ пленных не брать и патронов не жалеть, на любой «чих» противника начинали лупить сразу из десятка стволов – огненные трассы очередей «Единорогов» прошивали сверкающими смертоносными нитями чёрные облака дыма и пыли. Всего полчаса слаженной «работы» нашей пехоты и артиллеристов – и всякое сопротивление на территории «недокрепости» прекратилось.

– Похоже, ребятушки, что Острава – наша! – громко сказал Хозяин. – Дорога на Вену открыта!

И громко продекламировал на английском:

«Whatever happens, they have got

The Unicorn machine-gun, but we did not»[130].

Глава 2. Рассказывает сержант отдельной роты спецназа ГРУ Симон Тер-Петросян (Позывной «Камо»)

Помню, что горевал сильно, когда меня из планеристов «на землю» списали после той страшной аварии. Как я тогда в живых остался – один Бог ведает! Но оказалось, что откуда-то меня знает сам полковник Целебровский. И меня, и моего друга Иосифа Джугашвили… Поэтому Командир лично пригласил меня в своё особое подразделение – роту специального назначения. И оказалось, что здесь как бы не интересней служить, чем в планеристах…

Учили нас тому, что не все офицеры ведают, но и гоняли и в хвост и в гриву – делали из нас, как Командир сказал, универсальных солдат. Каждый день занятия по тактике и даже основы стратегии, а после – марш-бросок с полной выкладкой на десять километров по пересечённой местности. Потом стрельба из всех видов оружия, как отечественного, так и иностранного, и рукопашный бой. И вместо отдыха – проверочное задание по тем вопросам, которые утром преподаватель тактики читал. А не сдал тест – десять кругов вокруг располаги.

Что удивительно – такие нагрузки выдерживали все бойцы роты! Вернее, это сначала я думал, что удивительно – обычно ведь в подразделении кто-то сильнее, а кто-то умнее. Но отбор в роту происходил по каким-то неведомым нам параметрам и в итоге получалось, что общий уровень парней – почти одинаковый, очень высокий.

Кормили, конечно, как на убой – каждый день на обед и ужин – мясо! Да без нормы – ешь сколько влезет. Это не считая прочих продуктов, свежих овощей и фруктов. Ребята шутили,