litbaza книги онлайнРоманыГорный цветок - Джуд Деверо

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 80
Перейти на страницу:

— Да, — тихо ответила она, — знаю.

— Это многое объясняет, например, откуда ты столько всего знаешь об индейцах и почему не боишься их.

— Я боюсь, когда есть чего бояться. Просто я не разделяю мнения, что любой индеец при виде белой женщины забывает обо всем на свете кроме вожделения.

— И как же ты пришла к такому заключению?

— В этом мне помог Чуткое Ухо. Пожалуй, трудно представить более привлекательного мужчину, чем индеец-кроу в расцвете лет. Высокий, сильный, красивый, с густыми черными волосами, кожей цвета…

— Понятно, можешь не продолжать. Именно таким ‘Ринг и представлял этого человека, когда в детстве они с братьями в драке решили, кому быть воином-кроу, но сейчас ему не хотелось слышать описание его достоинств из уст Мэдди.

— Что сделал Чуткое Ухо?

— Мой отец, да и другие тоже, от души сочувствовал Чуткому Уху; видишь ли, индейские женщины племени кроу казались им на редкость уродливыми, и было обидно, что такой видный мужчина, как Чуткое Ухо, проводит с ними время. И вот отец решил устроить для Чуткого Уха праздник и повез его в Сент-Луис. — Она помолчала. — У отца есть брат, владелец фактории в Сент-Луисе. Кстати, через него и познакомились мои родители. Так вот, отец и Чуткое Ухо поехали в Сент-Луис. Всякие городские «чудеса» произвели на Чуткое Ухо огромное впечатление, но на нарядных белых женщин он даже не смотрел, хотя те на него заглядывались. Это и понятно. Любая женщина обратит внимание на воина-кроу в полном «облачении», а Чуткое Ухо к тому же один из красивейших…

— Ясно.

Мэдди улыбнулась.

— После отъезда из Сент-Луиса отец спросил Чуткое Ухо, как ему понравились белые женщины, и тот ответил, что ему было их жаль. У них ужасные тонюсенькие талии, и они похожи на муравьев, сказал он; женщина с такой талией не может ни работать как следует, ни рожать детей. А их белая кожа и кислые физиономии просто безобразны. — Она засмеялась. Чуткое Ухо высказал также свое мнение об отношении белых мужчин к своим женщинам: они увозят их, сказал он, с собой, отрывая от родной семьи, так что женщинам не с кем общаться, обращаются с ними как с детьми, затягивают в корсеты, заставляют заниматься хозяйством.

— Я видел, что приходится делать индейским женщинам. Их используют как вьючных животных.

— Это потому, что индейские мужчины, в их собственном понимании, ничего не стоят.

— Как так? Объясни, пожалуйста.

— У мужчины руки должны быть свободны для того, чтобы защитить от нападения самое ценное, что у них есть, — своих женщин, а в случае необходимости и умереть за них. Женщина несет на себе всю поклажу, но она и владеет всем этим. Поверь, никто не работает столько, сколько мы, белые. Индейцы считают нас дураками.

— Иной раз я готов с ними согласиться. Значит, твой друг Чуткое Ухо вернулся к соплеменникам и к своим женщинам. Сам-то он наверняка не считает их уродливыми.

Мэдди улыбнулась.

— По просьбе отца Чуткое Ухо описал, какой он представляет себе красивую женщину. Она должна быть низенькой и плотной, с широкой талией, широким плоским лицом и широким плоским носом, с тощей грудью, свисающей до талии.

‘Ринг долго рассматривал Мэдди с головы до ног, особенно задержав взгляд на ее груди, которая и без корсета оставалась приподнятой и упругой.

— Хм, в этом я никак не могу с ним согласиться.

Мэдди отвернулась, смущенная, но довольная.

— А что же случилось с художницей? — спросил ‘Ринг, когда они уже шли к своему укрытию.

— Мой отец женился на ней.

Посмотрев друг на друга, они рассмеялись. Они не видели ничего странного в том, что их жизни так переплелись, что мальчиком ‘Ринг играл, воображая себя ее отцом, а друзья ее отца были его героями.

Остаток дня они проговорили, сидя у костра, вернее сказать, ‘Ринг задавал вопросы, а Мэдди на них отвечала. Ей было хорошо, оттого что можно было быть самой собой и не изображать из себя герцогиню. Много лет назад Джон Фэрли, неисправимый сноб, сказал, что в Европе никто не захочет слушать певицу, у которой отец зарабатывал на жизнь, свежуя туши убитых животных, и ей пришла в голову мысль выдать себя за герцогиню из крошечной страны Ланконии. Она была полна честолюбивых замыслов и больше всего на свете мечтала выступать на сцене, поэтому в ту пору собственная выдумка казалась ей вполне приемлемым выходом из положения. Но спустя годы она раскаялась в этом решении — ведь, разыгрывая из себя герцогиню, она тем самым как бы отворачивалась от отца и его друзей.

Лет пять назад родители в сопровождении Томаса, Бейли и Линка навестили ее в Париже. Мэдди было очень неловко, что она выступает не под своим именем, будто стыдится его. Но отец рассмеялся, сказав, что имя — всего лишь слово и, как бы она себя ни называла, она все равно остается его дочерью.

Мэдди рассказала ‘Рингу об этом их приезде в Париж. Томас и Линк, да и ее отец тоже, тосковали по дому и хотели поскорее вернуться в Америку, а вот Бейли полюбил Париж. Отец и Томас дважды под залог забирали его из тюрьмы, куда тот попадал за непристойное поведение, хотя в чем конкретно оно выражалось, отец так и не объяснил.

Опять пошел дождь, похолодало, а они все сидели у костра, прижавшись друг к другу, ели индейку и кролика (которые им до смерти надоели), и Мэдди все говорила и говорила о своих родителях. Она рассказала ‘Рингу о матери, чьи картины получили признание и считались ценными свидетельствами неповторимого прошлого Америки.

К ночи стало еще холоднее. Они легли рядом, обнявшись, Мэдди была в замешательстве. Она принадлежала одновременно и к блестящему миру оперы, и к дикому миру Джефферсона Уорта, а ‘Ринг не вписывался ни в тот, ни в другой.

Она подставила ему лицо для поцелуя, но он отвернулся.

— Почему? — прошептала Мэдди. — Ты говоришь, что любишь меня, а сам отворачиваешься. Смотришь на меня с такой страстью и не хочешь прикоснуться.

— Ах, дорогая, неужели ты не знаешь, сколько людей наблюдает за нами.

— Наблюдают за нами?

— Трое скрываются где-то неподалеку. С самого начала они следят за тобой, впрочем, один преследует скорее меня, чем тебя. Прости мою щепетильность, но не хочется ласкать тебя перед зрителями.

— А кто же двое других?

Она уже знала про Чуткое Ухо и теперь поняла, почему он не подошел к ней той ночью, когда она свистела ему: ему было известно, что ‘Ринг неподалеку. Мэдди не могла сдержать улыбки. Оставив Мэдди на попечение ‘Ринга, Чуткое Ухо показал тем самым, что доверяет этому молодому человеку. С его стороны это было высшей похвалой.

— Один — человек, забравший моего коня.

— Ты говоришь об этом игроке?

— Игроке?

— Он похож на игрока. Ему бы расшитый золотом жилет и белую панаму. Не удивлюсь, если окажется, что он умеет петь.

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?